Деревня. Вечер синий. Ни души.
За покосившимся седым забором,
Уютно в старом домике, в тиши,
Под абажуром розовым спешит
Душа излиться на бумагу словом.
Здесь просто,незатейливо, легко,
Завалинка, оконца в доме низко,
Прохлада, когда солнце высоко,
Холодной ночью сонное тепло,
В душе покой и думы к Богу близко.
Какая нежность в цвете розовом
зари по краешку небес.
Живем с тобой в краю березовом,
нам дарит сказки русский лес.
Земля, наполненная негою,
в себе мощь русскую таит.
Терзали милую набегами,
а Русь незыблемо стоит!
Пусть все течет и изменяется,
но вера крепнет, как гранит.
Пусть Милость Божия не кончается,
Россию-матушку хранит.
...Заря румянит светом розовым
лазурный краешек небес.
Встречает утро край березовый
и величавый русский лес...
Останься там, в истоках Мирозданья,
Купаясь в неге юной созерцания,
Где каждых вздох, как трепетный сонет,
Там звезды дарят тихое мерцание,
Предвидя дивный утренний рассвет —
Пока заря пришлет свое признание.
Земли луч солнца бережно коснется,
И заскрипит журавлик у колодца,
Умоют росы травы и леса,
И жаворонка песня вдруг прольется,
Лазурью засверкают небеса —
По Воле Бога новый день начнется...
Потоком собственных страстей ты унесён далече,
всех сердцем привечал гостей — с секирой ли, с картечью…
Ты душу сделал проходной, сквозит в ней ветер блудный.
И сам себе как неродной. Потерь ужасных груды.
А Ангел твой со скорбным взором поодаль шествует вослед,
ему б оставить тебя скоро, а он пытается на свет
тебя извлечь из чёрной бездны, омыть слезами, обласкать.
Он знает, что не безполезно любовью душу согревать.
живые и мертвые встанут в единую цепь...
сомкнутся ряды... не останется места для страха.
не важно, где родина тела — пустыня ли... степь...
своя ли... чужая... — история или рубаха.
дойти бы, без фальши, до линии света — конца
тоннеля земного, — бесследно грехи отмывая...
и внутренним солнцем подсветится кожа лица,
и золотом сердца зальется межа огневая.
«Не оглядывайся, Орфей».
Татьяна Алюнова
Оглянулся несчастный Орфей —
Эвридике в погибель взгляд;
Ты осталась в стране теней,
Нет оттуда пути назад.
Хочешь, пламя церковной свечи
Станет светом потухших глаз?
Только, видя его, не кричи,
Чтобы снова свет не погас.
Может, песни святых панихид,
Евхаристии вечной канон
Успокоят боль от обид,
И в псалом обратится стон?!
Всемирное русское православное вещание — Радио «Радонеж» названо лучшей радиостанцией России УКВ, СВ, ДВ и КВ диапазонов 2015 года по версии Радиопремия.РФ Radio station awards. Награждение состоялось в Концертном зале Redisson-Славянская, куда съехались представители множества радиостанций России.
Это единственное православное СМИ получившее такое высокое признание от профессионального сообщества за все время их существования. Радиопремия.РФ — это знаковая всероссийская премия в области радиовещания.
Radio Station Awards 2015 — знаковая всероссийская премия, стандарт качества в области российского радиовещания и первая независимая премия, использующая каждый голос Рунета. В общественном голосовании на вручение премии были номинированы 160 радиостанций со всей России. Среди лауреатов не только лидеры отечественного вещания — «Русское Радио», Радио «КП», «Говорит Москва», «Шансон», «БизнесFM», «Орфей». География станций и территория голосования простираются от Москвы до всех регионов РФ и ближнего зарубежья. Лауреаты этой премии — лучшие в своей категории радиостанции России, отвечающие современным форматам и современному качеству вещания.
Будь добрее, чем принято, ибо у каждого своя война, бои и потери. Живи просто, люби щедро, вникай в нужды другого пристально, говори мягко... А остальное — предоставь Господу. Именно любовь, - ни вера, ни догматика, ни мистика, ни аскетизм, ни пост, ни длинные моления не составляют истинного облика христианина. Все теряет силу, если не будет основного — любви к человеку.
Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)
Никого. Ни чужих, ни своих.
Беззакатная светит надежда
У палат безнадежно больных.
Что им солнце, еда и одежда
Или чья-то весёлая жизнь?
Когда входишь сюда, понимаешь:
Все тревоги твои — миражи,
И у жизни есть правда другая…
Когда Россию захватили
И на растленье обрекли,
Не все России изменили,
Не все в предатели пошли.
И забивались тюрьмы теми,
В ком были живы долг и честь.
Их поглощали мрак и темень,
Им ни числа, ни меры несть.
Стреляли гордых, добрых, честных,
Чтоб, захватив, упрочить власть.
В глухих подвалах повсеместно
Кровища русская лилась.
Все для захватчиков годилось —
Вранье газет, обман, подлог.
Когда бы раньше я родился,
И я б тогда погибнуть мог.
Когда, вселяя тень надежды,
Наперевес неся штыки,
В почти сияющих одеждах
Шли Белой Гвардии полки,
А пулеметы их косили,
И кровь хлестала, как вода,
Я мог погибнуть за Россию,
Но не было меня тогда.
Памяти моего папы
Необходимое предисловие
В нашем дворе на улице Советской жил дядя Ваня. Это было давно. Очень давно. Нет уже того дворика, и улица изменилась до неузнаваемости, да и сам дядя Ваня умер лет сорок назад, но почему-то я до сих пор помню его. Помню с добром, как светлую страничку из далёкой сказки — моего детства.
Дядя Ваня был инвалид войны. Сколько я помню, он всегда сидел на скамеечке, кажется самодельной, играл на гармошке, пел фронтовые песни и всегда радостно улыбался. Всегда. Говорили, он сильно пил, что случалось тогда с такими вот инвалидами-ветеранами, но я этого не помню. Зато хорошо помню, как вырезал он нам, мальчишкам и девчонкам того, ушедшего в небытие дворика, деревянные кораблики. А ещё сабельки и кинжалы. Дядя Ваня был безотказен. Подбежишь к нему бывало:
— Дядь Вань, сделай мне сабельку!
Глухие к зовам
близких и далёких —
счастливые
несчастием своим,
страданье ваше
под луной не ново.
Так человека
узнают друзья —
когда другого боль
стерпеть нельзя:
любви оковы
и крылья.
В сияющей истоме день воздушный.
Мне по душе весеннее родство
Простых людей. Они так добродушны
И влюблены неведомо в кого:
В лучей кристалл, в спокойный час цветочный,
В просторных улиц оживлённый крик.
И даже длинный желоб водосточный
От любопытства высунул язык.
Вот так и жить, когда все чувства наги,
Забыть навек расплывчатую грусть.
Пришпилить этот славный мир к бумаге
И, заучив, запомнить наизусть.
В бесконечном богатстве личности Всечеловека Христа каждый народ выделил черты святости, которые ближе его сердцу, которые более понятны, которые для него более осуществимы. Сегодня из всего дивного многообразия святости, всего богатства земных и небесных человеческих возможностей мы празднуем память всех святых, в земли Российской просиявших: людей, которые нам по крови близки, жизнь которых переплелась с самыми решающими событиями нашей истории, людей, которые являются славой нашей земли, богатым, прекрасным плодом сеяния Христова, как о них говорится в праздничном тропаре.
В этом сонме русских святых, мне кажется, можно выделить три черты как характерные свойства русской святости: не в том смысле, что они отсутствовали у других народов, а в том смысле, что эти именно свойства были восприняты и возлюблены в нашей родной земле.
Наваришь горячего супа, —
и жить веселей.
Ду Фу
Трудновато живем, но с охотой,
Что нам бедность, раз беден, кто скуп.
Есть вода — это больше, чем что-то —
Значит, будет готовиться суп.
А с нехваткой жиров и приправы
Разберемся и выход найдем —
По преданиям нашей державы
Сварим суп со своим топором.
Объясним мудрецам-инородцам —
Не берется народ на измор,
На Руси непременно найдется
На веселое дело топор.
Дороти Сэйерс, современница Агаты Кристи, знаменита у себя на родине и почти неизвестна в России. Хотя она — не только один из классиков британского детектива, но и христианский богослов, и друг Клайва Стейплза Льюиса.
Дороти Ли Сэйерс (1893–1957) часто причисляют к литературному кружку «Инклингов», английских христианских писателей и мыслителей, собиравшихся в Оксфорде середины века вокруг Клайва Льюиса и Джона Толкина. Это заблуждение: Сэйерс никогда не принимала участие во встречах «Инклингов», а с Льюисом и Уильямсом общалась хотя и активно, но преимущественно заочно.
Однако не формально, а по существу она, безусловно принадлежала к той же самой традиции — надо заметить, вовсе не ограничивающейся «Инклингами». Это хорошо почувствовал профессор Клайд Килби, основавший центр, посвященный исследованию наследия семи авторов: Джорджа Макдональда, Гилберта Честертона, Джона Толкина, Клайва Льюиса, Чарльза Уильямса, Дороти Сэйерс и Оуэна Барфилда.
Для этой семерки характерно умение работать в очень разных, часто весьма своеобразных жанрах и крайне свободное обращение с их границами.
Папа Римский Франциск сделал заявление о том, что Римско-католическая церковь готова к диалогу об установлении единой даты празднования Пасхи, чтобы католики и православные смогли отмечать её в один и тот же день.
По словам понтифика, католическая церковь готова отказаться от используемого сейчас метода расчета даты Пасхи, согласно которому она празднуется в первое воскресенье после весеннего полнолуния.
Как пишет издание Il Messaggero, ранее с этой же идеей выступал папа Павел VI.
Московский фестиваль «Книги России» пройдет с 25 по 28 июня на Красной площади Москвы и станет крупнейшим культурным событием года. Впервые в истории знаменитые авторы, ведущие артисты и деятели культуры соберутся на главной площади страны, чтобы представить самое актуальное, значимое, интересное в области книгоиздания и литературы.
Фестиваль «Книги России» — принципиально новый формат книжного события, соединяющий традицию и новаторство. Концепция программы построена на принципах открытости, мультимедийности, синтеза всех искусств на основе литературы.
Мероприятие организовано Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям совместно с Российским книжным союзом при поддержке Правительства Москвы. Председатель оргкомитета фестиваля — советник президента России по культуре Владимир Толстой.
Более 300 отечественных издательств будут представлены на Красной площади, 50 регионов привезут в Москву свои экспозиции. Фестиваль получил широкую поддержку региональных властей, способствующих развитию литературы, книгоиздания и традиции чтения на русском и национальных языках народов России.
Вечеринка шумит, не кончается.
Отчего же я вновь — нелюдим?
Настроение не улучшается,
Я хочу мир запомнить другим!
В нём мерцает Большая Медведица,
И такая в душе благодать!
Там весенняя улица светится,
Там отец, обнимающий мать,
Там братишки и дни бесконечные,
Там свеча на пасхальном столе…
Что возьму я в обители вечные,
Что оставлю на этой земле?
4 июня 2015 г. были объявлены номинанты премии в области научно-популярной литературы «Просветитель».
В этом сезоне на конкурс принимались книги научно-популярного жанра на любую тематику, изначально написанные на русском языке и находящиеся в первичной продаже, вне зависимости от даты издания. К рассмотрению принимались рукописи, находящиеся в процессе издания на стадии макета, по заявкам издательств. На конкурс не принимались научные монографии, школьные и ВУЗовские учебники и пособия, журналы, биографии и мемуары. Всего было подано более 120 заявок.
В ходе пресс-конференции писатель Александр Архангельский и глава Института книги Александр Гаврилов огласили Длинный список, в который вошли 25 книг.
Напоследок из небес
Луч взглянул на землю
И, откланявшись, исчез,
Зову сердца внемля.
И поникло всё вокруг.
Приумолкли птицы.
Ветер, мой беспечный друг,
Перестал резвиться.
Наступила тишина.
Фонари мечтают.
И — меж звёзд — домой без сна
Лучик улетает.
