живые и мертвые встанут в единую цепь...
сомкнутся ряды... не останется места для страха.
не важно, где родина тела — пустыня ли... степь...
своя ли... чужая... — история или рубаха.
дойти бы, без фальши, до линии света — конца
тоннеля земного, — бесследно грехи отмывая...
и внутренним солнцем подсветится кожа лица,
и золотом сердца зальется межа огневая.