Дни, как ливень:
льются,
льются,
льются...
И откуда всё-таки берутся
долгие печальные года?
Не было покоя
никогда...
Горечь
претворялась Богом
в сладость,
горе
вырастало
в сердца радость —
скорбный путь,
а нет его светлее:
ближе Бог тому,
чей путь труднее.
Сидя у окна автобуса, Нина Сергеевна смотрела на тянувшиеся вдоль дороги равнины, поросшие редким сосняком вперемешку с чахлыми елочками. Унылая картина! А когда-то здесь были леса — непроходимые, величественные леса, которыми славилась Михайловская область. «В Михайловске — доска, тоска и треска» — вспомнилась Нине знакомая с детских лет поговорка. Треску выловили, леса вырубили… Что осталось? Только пустошь — безжизненная пустошь…безлюдная пустыня… Неужели здесь живут люди? А ведь это и впрямь так. Где-то в этих пустынных краях находится деревня со странным названием Хонга, куда направляется Нина…
В Пскове убит известный пастырь, богослов, священник РПЦ, пострадавший за свою веру в советские времена, о. Павел Адельгейм (1938 года рождения) об этом написал в своем блоге депутат псковского областного парламента Лев Шлосберг. По данным законодателя, который также является главным редактором газеты «Псковская губерния», священнослужителя ударом ножа убил некий житель Москвы.
В управлении МВД по Псковской области «Ленте.ру» факт убийства подтвердили и сообщили, что тело священника с ножевыми ранениями было обнаружено около 20:00 возле храма, в котором он служил (храм Константина и Елены, расположенный по адресу: улица Красногорская, 26). Вскоре после этого недалеко от места преступления задержали подозреваемого в убийстве.
Возраст напоминают о себе очевидными признаками:
доходит жизнь до рубежа,
который называют «старость».
Еще полна огня душа,
а тело чувствует усталость.
5 августа 1850 родился Ги де Мопассан
…Но нас интересует сейчас, как и почему он сошел с ума.
Остальное не то чтобы менее интересно, но никогда толком не будет документировано. Он скрывался, прятался, путал следы. Есть две хорошие, во многом схожие биографии — Армана Лану и Анри Труайя; обе переведены. Из обеих явствует — да так оно и было, — что с двадцати до тридцати лет он еще жил, то есть крайне неудачно воевал, служил в морском министерстве клерком, создал общество гребцов, назвав его обществом сутенеров, и в общем его жизнь до 1879 года укладывается в гневное определение Флобера в одном из писем...
В заветах Господа Христа,
В учениях пророков
Гордыня, гордость, неспроста –
Праматерь всех пороков.
Есть гордость, словно Эверест,
Над миром в возвышенье:
Надменный взгляд,
небрежный жест,
Ни буквы возраженья!
Вопреки Твоему распятию
Ты – над смертью и вне забвения,
Бог живой в моём восприятии
В час молитвы и откровения!
Ты – живой! Мне легко в это верится –
Для души не нужны сверхзнания.
Затихает в сердце метелица,
Ощущая Твоё дыхание.
Ты – живой! Не причём наваждение:
Это Божьего Духа участие…
В покаянье – Твоё утверждение.
Растворяюсь в святом Причастии.
Известный священник, протоиерей, — об Америке, похожей сегодня на СССР накануне распада, о нашей диаспоре, о Павликах Морозовых, о том, чем опасны однополые браки и почему Штаты перестали быть страной мечты.
— Отец Андрей, мы слышали, что вы побывали в США и были поражены многим увиденным там. По сути, для вас развеялись многие мифы, присутствующие у украинцев в отношении этой страны...
— Я впервые побывал в Штатах. Маршрут моих путешествий случайно совпал с «местами славы» Аль Капоне. В Чикаго он начал свою деятельность, а закончил в Сан-Франциско, в тюрьме Алькатрас. Мое путешествие тоже началось в Чикаго, а завершилось в Сан-Франциско. Правда, не в тюрьме, слава Богу, а в Форт-Россе, бывшем русском поселении, воспетом в опере «Юнона и Авось». Я ехал в США с неким страхом и трепетом. Сегодня мир очень американизирован и голливудизирован, ходит в джинсах и жует жвачку.
Вместо эпиграфа:
Просите у Господа дождя во время благопотребное;
Господь блеснет молниею и даст вам обильный дождь…
Книга пророка Захарии, Глава 10, стих 1.
Блажен человек, которого сила в Тебе и у которого в сердце стези направлены [к Тебе]. Проходя долиною плача, они открывают в ней источники, и дождь покрывает ее благословением…
Псалом 83, стихи 6,7
Знойный пóлдень… Пик антициклона…
Чист до горизонта небосвод…
Млеет на асфальтах и в бетонах
Злой жарой измученный народ.
Радио – синоптик обречённо
Вновь пугает сухостью погод.
Штиль - нет ветра… Центр антициклона…
Чист и ясен летний небосвод.
В саду, необычайно красивом и чрезвычайно заросшем (хотя, при более внимательном взгляде, в этом буйстве жизни можно было увидеть удивительную гармонию и заботливую руку садовника), в беседке, под огромным старым дубом сидели два писателя. Седовласый хозяин дома и его гость, средних лет господин в элегантном и дорогом костюме. Они знали друг друга целую вечность, но друзьями не были; они не делали совместных проектов, не соперничали. Их встречи носили характер... Можно назвать это неким спором, ведь его молодой гость писал, в основном, критические статьи, отличавшиеся непременной едкостью. Он не особо ценил литературу (в особенности произведения хозяина усадьбы), хотя, в своей области, был весьма талантлив. Говорил много и с охотой.
7 июля 1930 умер сэр Артур Конан Дойл
Речь пойдет не о растворителе, а о сэре Артуре Конан Дойле, умершем ровно 7 июля 1930 года. С тех пор, как в серии ЖЗЛ два года назад вышла наиболее полная биография Дойла работы Максима Чертанова, не уступающая по увлекательности творениям самого сэра, — большинство его поклонников пытаются ответить на вопрос, который Чертанов оставляет открытым: он это серьезно насчет спиритизма?
Всё, чего бы в этой жизни ни достигли,
на какие бы вершины ни взошли,
мы перед Богом – нищие, босые,
как младенцы – мудрецы и короли…
Восхищаем ли, красуемся, гордимся,
добиваемся успеха и любви –
пред Его очами – копошимся,
словно дети неразумные в пыли.
На Евангелие от Иоанна гл( 8 )1-11
Меня побить хотите вы камнями?
Что ж бейте. В том моя вина,
Что полюбила я, не чая,
И от любви стала пьяна.
Меня побить хотите вы камнями,
Убить меня желаете за грех.
Что ж - убивайте, коль мертвы вы сами,
Кто не любил, в том жизни нет.
Меня побить хотите вы камнями,
Блудницу,грешницу,изгой.
Благославлю я брошенный ваш камень-
Он, наконец, облегчит мою боль.
Падал вещий туман в перелески и топи Шатуры,
Сбитый медной стрелой Солнце-витязя к тёплой земле.
Падал вниз, выпуская из цепких объятий фигуры
Спящих крыш, золотых куполов и притихших дерев.
Медногласою звонницей Троицы Живоначальной
Привечал ранних путников сереброликий Покров,
Мимо плыли поля росным звоном прохладным, хрустальным
Комарино – кузнечиковых незапамятных троп.
Как спокоен твой сон! Как светло ожидание Счастья,
Что навстречу плывёт, лёгкой дымкой над лесом парит!
И смирение рук – тонкие рыболовные снасти,
Лёгкий лён полотном на стыдливой девичьей груди…
К другому берегу направив
души и тела челноки,
на судьбоносной переправе
очередной моей реки,
я оказался сам в итоге
в рассвете самом сил и лет,
и нет назад уже дороги
и впереди неясен свет.
Борясь с волною и теченьем
хочу я лодки удержать:
вернуться тянет разуменьем,
душою - новый путь познать.
В воскресный день 14 июля 2013 в храме Всех Святых в земле Российской просиявших в районе Кройдон Сиднея состоялась торжественная литургия по случаю престольного праздника. Службу возглавил Преосвященнейший Владыка Георгий (Schaefer) Епископ Мэйфилда, Пенсильвании, викарий восточно-американского диоцеза РПЦЗ в со служении игумена Христофора Вахабова, митрофорного протоиерея Михаила Ли, протоиерея Георгия Лапардина, иерея Давид Лойд, соборного протодиакона Александра Котлярова.
Вопреки законам старой физики
Происходит что-то непонятное:
Были люди, стали - просто нытики:
Им объять бы только необъятное.
Потому ли, что всего им мало,
Или по какой другой причине,
Только человечество вдруг стало
Вверх тормашками ходить отныне.
Зарываться в землю с головою
Стало модным - говорит «столица»,
Только вот с поправкою такою
Потеряют скоро люди свои лѝца...
6 июня (26 мая по старому стилю) 1911 в пушкинском родовом гнезде — селе Михайловском — открылась колония для престарелых литераторов и музей.
Литературные музеи весьма едко высмеял Давид Самойлов — «Проходите, пожалуйста. Это стол поэта, кушетка поэта», — но Михайловское резко выделяется из ряда русских литературных усадеб, поскольку Пушкин, как многими отмечено, для России не столько поэт, сколько основатель национальной религии. И как для большинства посетителей музея на Мойке, двенадцатым самым большим потрясением становится крошечный жилет, бывший на Пушкине в день последней дуэли и обагренный его кровью, — так и для гостей Михайловского, в особенности приезжающих туда осенью, в самое грустное время, истинным шоком оказывается скудость быта, унылость пейзажа, бедность, граничащая с нищетой. Он ни минуты не прибеднялся, когда сам себя оплакивал: «Наша ветхая лачужка и печальна, и темна». «У нас дождик шумит, ветер шумит, лес шумит — шумно, а скучно». В Михайловском Пушкина ужасно жалко. Говорю, конечно, не о тех, кто приезжает туда с запасом дежурных восторгов, — на ель повесил звонкую свирель и т. д., — а о тех, кто, подобно все тому же Самойлову, смотрит на вещи трезво. Пушкиногорье — край грустный. «Здесь опала. Здесь могила. Святогорский монастырь».
* * *
В вершинах сосен -
небес прореха,
Сочится солнце
сквозь хвойный кров…
Играет дятел
кантату эха
На струнах жёлтых,
тугих стволов.
Смолистый воздух –
как в доме новом,
В траве высокой
не видно троп.
Летает дятел
в бору сосновом
И рассыпает
литую дробь.
В лесном оркестре –
ветров виолы,
И хоры листьев,
и пенье птиц…
Но нынче дятел
играет соло
По тайным нотам
лесных страниц!
Мы то, чего хотим,
мы то, к чему стремимся.
Мы то, о чём молчим,
мы то, о чём молитва.
Ты посвящаешь жизнь
карьере и успеху?
И вот уж – на вершине,
безумцам на потеху.
Потом тебя забыли,
потом тебя предали
за то, что оказался
не тем, что ожидали.
2009 г.
