Когда тоска по родине земной
сменяется тоской небесной,
дороги жизни следуют за мной,
как по дороге безупречно тесной.
Пути земные — скорбные пути,
небесные — гораздо строже,
но птицами живут на них прохожие,
умеющие в скорби вознести.
О, пташка малая!
От сна воспряла я,
Услышав песнь твою
в рассветный час.
Благодарение
За пробуждение
Я тоже воспою
Творцу всех нас!
Февральское утро. На улице за сорок. В половине восьмого дверь открылась, и в притвор ворвалось огромное облако морозного воздуха. Потихоньку оно рассеивается, и становятся видны две темные замершие фигурки. Это две Анны – наши постоянные прихожанки, обеим уже за восемьдесят. В любое время года, в любую погоду первыми приходят они на службу, одна за другой. Сегодня вместе. Часто удивляешься, как же они добрались, живут далеко, транспорт не ходит. Словно Ангел на ручках над спящим городом бережно донес.
Ничего мне не надобно кроме
Твоих тёплых натруженных рук,
Потому что со мною ты скромен,
Потому что ты добрый мой друг.
Оттого я верна той привычке -
Приглушая будильника звон,
Не скрипеть проходя половичкой,
Охраняя предутренний сон.
Оттого за закрытою дверью
Я молитву наверх возношу,
Оттого я так искренне верю,
Оттого и у Бога прошу:
Не того, чтоб быть мне красивой,
Чтоб с меня ты пылинки сдувал,
А того, чтобы все были живы
И никто бы не умирал.
Видишь, как я тебе пригодилась!
Хоть не краше других, не святей,
Лишь молюсь, чтобы счастье гнездилось
В доме, нами рождённых, детей.
Пусть наш мир будет чист и укромен,
Спи, моя радость, усни,
Пусть тебе снятся огни,
Ночью вносящие в дом
Свет в уголочке святом.
Пусть тебе снятся святых
Лики с иконок простых,
Радость давно им дана,
Но без тебя – неполна.
Гроздь рябины лежит на снегу —
капли крови на саване белом.
Я стою на другом берегу,
над душою своей восскорбела.
Эта красная-красная гроздь!
Этот снег ослепительно белый!
В тело Господа вбила я гвоздь,
уловляя лукавого стрелы.
Отвернула я лик от Любви —
только темень в проёме оконном.
Обнови меня, Бог, обнови,
как покрытую тленом икону!
Если честно, этот ангел выглядел весьма странно: одно крыло у него было заметно длиннее другого, нимб съехал на сторону, а рук и вовсе не было. Зато ангел смотрел по сторонам большими глазами-звездами и тихо всем улыбался.
Петька ловко подвинул стул к елке, встал на него и повесил своего ангела почти на самую верхушку, как раз под Рождественской звездой. Затем слез со стула. Отошел в сторонку, совсем как папа уперся руками в бока. И довольно хмыкнул.
Пете ангел казался самым красивым из всех украшений, ведь это он его смастерил. Впервые в жизни сделал елочную игрушку сам.
«Бабуууля!» - закричал мальчик и убежал из комнаты.
На протяжении двух тысячелетий Рождение Христа виделось как величайшее событие в мировой истории. Это тот момент, когда Иисус родился в вифлеемской конюшне, когда Бог стал человеком, когда стало возможным вечное спасение.
Эта дата является точкой разделения жизни человечества на Земле: «до нашей эры» означает время до Рождения Христа, а «нашей эры» (по-латыни «anno Domini», т.е. «лето Господне») — время после Рождения Христа. А в каком состоянии пребывает христианство сегодня?
«Христианству грозит исчезновение с исконно Библейских земель», — говорится в докладе британского исследовательского центра «Civitas».
В Ираке, Сирии, Египте, Эфиопии и Нигерии христиане испытывают гонения и погромы. В Саудовской Аравии и Афганистане обращение в христианство является преступлением, караемым смертной казнью. За одно столетие две трети христиан исчезли из стран мусульманского мира.
Спустя более чем 125 лет после публикации первых рассказов о знаменитом сыщике Шерлоке Холмсе и его помощнике докторе Ватсоне эти произведения наконец-то перешли в общественное достояние на территории США. Теперь кто угодно может свободно снимать фильмы про Шерлока, не выплачивая лицензионных отчислений наследникам Артура Конан-Дойля. Можно свободно публиковать книги и как угодно использовать образы Шерлока Холмса, доктора Ватсона и других персонажей.
50 оригинальных рассказов о Шерлоке Холмсе, изданных с 1887 по 1923 годы, оставались под защитой копирайта из-за особенностей американского законодательства об авторском праве — по причине того, что в последующие годы выходили продолжения этих историй, так что образы персонажей якобы «дополнялись» вплоть до выхода последнего рассказа в 1927 году. Теперь судья северного округа штата Иллинойс Рубен Кастильо (Ruben Castillo) поставил точку в этом вопросе и освободил указанные произведения.
Бежала собака, крутила хвостом,
старушка пустила её к себе в дом.
Соседке, такой не понравился гость,
как в горле, внезапно застрявшая, кость.
А утром старушка в «лабаз» побрела,
купила продукты, домой принесла.
Встречала соседка её у ворот
от гнева кривила, и щёки, и рот —
Кричала, что псина загадит жильё,
что рядом висит на верёвке бельё.
Люди ли? Птахи ли?
Странные монахини…
Старица и девица –
будто две ровесницы…
В вашей светлой легкости
Ни забот, ни гордости.
В сердце вы остались…
А земли касались?..
98 г.
Вечернее размышление о знаках, временах, монументах, памятниках, символах.
Всякая новая революционная власть стремится сломать устои старого уклада — методы слома не регламентируются. Желательно при этом для пущей надёжности и долгожития, убрать с глаз долой и, побыстрей, всё, что напоминает о прежней жизни народа, изолгать историю, несогласных ошельмовать, а лучше уничтожить. Однозначно постулируется, что прежняя жизнь была плоха. Твёрдо и велиричиво мошенниками обещается будущее — прекрасное во всех отношениях. Начинается процесс насаждения «новых» постулатов, распространение своих символов, закрепление их. Это трудно. Вокруг остаются старые символы, они мешают, возвращают сознание людей в их прошлое, которое для многих было временем благотворным, счастливым, памятным. Чтобы новым символам не мешали старые — их меняют на новые, которые превозносятся, как некие истины, новоделы искусства представляют шедеврами.
Птицы такие разные:
воздушные-прекрасные.
Даже когда непоющие:
высокие-зовущие,
крыльями к небу льнущие
и небесам не лгущие.
Летите выше, пернатые,
прямо в тучи лохматые,
прямо в руки разжатые,
прямо в души крылатые.
Поела птица, запела птица —
Решила птица повеселиться.
И радость птицу преодолела,
когда, как птица, во мне запела.
И я поела, и я запела,
И я за птицей вослед взлетела.
Дядюшка мой Паля был не дурак выпить. Служил он на местной пекарне возчиком воды и, поскольку о водопроводах в нашем крохотном городишке в ту пору и не мечтали даже, исправно ездил на своем Карюхе на реку с огромной деревянной бочкой в дровнях или на телеге, смотря какое время года стояло на дворе. Хлебопечение дело такое, тут без водицы хоть караул кричи.
Под Рождественский праздник в семье нашей запарка приключилась. У мамы суточное дежурство в детском санатории, а у папы какой-то аврал на работе. Как назло. Они ж со мной, годовалым наследником, по очереди тетешкались. Сунулись за подмогой к тете Мане, жене дяди Пали; она, случалось, выручала, да запропастилась опять-таки куда-то, к родне уехала.
Часть 1
Это событие произошло 31 декабря. Стоял прекрасный тихий новогодний вечер. У всех было чудесное настроение: кто наряжал елку, кто приготавливал угощение, ожидая гостей.
А в квартире профессора Ивана Ивановича по комнате летал черно-рыжий пушистый ком, сбивая все, что попадется на пути. Этот ком пищал, царапался, мяукал, кусался и гавкал. В комнате все ожило: опрокинулись стулья и столы, разбилась посуда и горшки с цветами. Взъерошенный ком подпрыгивал до люстры, сшибал настенные часы и картины. Вся комната была наполнена шумом и грохотом.
«Возвесели ихъ за все скорби, слезы и страданiя земныя».
(из Акафиста об усопших архимандрита Павла (Груздева)
«Как же без Бога всё это пережить?!»
Слова девушки, узнавшей эту историю
Анисья неподвижно сидела на краю кровати. Глаза её смотрели в окно, но взгляд был устремлён вглубь сердца, вглубь прожитого и пережитого. Вот сейчас испустил дух тот, кто был ей почти пятьдесят лет мужем, но так и не стал близким человеком. Кем же он был для неё? Она не могла лгать себе. Напрашивался единственный безжалостный ответ: мучителем.
В детстве великой радостью для Онюшки были поездки в город к Казанской. Сердце её ликовало, как только показывался купол главного храма в честь прославленного образа Царицы Небесной.
Всему свой срок. И мне пришло времечко дедушкой становиться…
Дочь в роддоме мучится; брожу потерянно по улице. Зашел «на огонек» в старинный особнячок в центре города, где контора местного отделения Союза писателей России квартируется. Братья-писатели посочувствовали, кручину мою по-своему истолковали: достали из ухоронки добрый остатчик водки — на, успокой нервишки! И ушли в соседнюю комнату какое-то совещание проводить.
Сижу-посиживаю: «мобильник» в ожидании на столе, возле посудины закинутые салфеткой пустые рюмашки.
Я жду давно – любви и встречи,
Не шуток наглых – вскользь души,
Не мимолетностью отмечен
Сердечный взгляд, и не спеши
Меня опутать дикой страстью,
Ей грош цена в размен веков,
И не покроешь пошлой мастью
Ты пустоту ненужных слов.
Отец Василий из протоиереев прежних, жизнью вдоволь «тертых», в советскую пору уполномоченными по делам религий вдосталь «обласканный», насмешек от атеистов разных мастей в свое время натерпевшийся...
В ельцинскую эпоху народ валом повалил в восстанавливаемые храмы. Стоят такие люди на службе, переминаются с ноги на ногу, пялятся по сторонам недоумевающе, не ведая что надо делать.
Отец Василий и вразумляет таких с амвона:
— Не умеете молиться — кладите деньги! Все посильная жертва ваша Господу будет...
