Началось...

Началось — племенами сходились
Все земные народы — ростки,
Кочевали по прериям — выли
Звери дикие, выплюнув — рык.

И деревья шептались невинно,
Словно прятались тайно от ссор,
И у рек их шершавые спины
Гладил молча отверженный вор.

Или рыцарь, бежавший от мира
Вольнодумных глупцов и их слуг,
Точно в кронах скрипучих и сильных
Он дышать и геройствовать мог.

Крылья Новороссии

Уста полные жизни: жаждущие, устремлённые, ищущие. Им бы впиваться с нежностью в губы любимой. Им бы целовать своего малыша, растворяясь в любви к нему. Но уста эти принадлежат юноше, идущему на фронт, спешащему заслонить от беды своих любимых.

Есть в этом что-то равно страшное и прекрасное — разрывающее душу надвое. Страшное, потому что может не исполнится должное, самое важное, ради чего живут. Словно птицу на взлёте кто-то остановил, перекрыв путь в небо.

Но война не в силах прервать полёт, лишь  траектория пути нуждается в коррекции. Рискующий собой во имя спасения других — даже чужих, незнакомых и чуждых — он прокладывает путь в небо на фронтах судьбы.

Война

Эти странные стелются травы,
словно сети по скользкому дну,
и колышутся воды «славы»
на лице, в лице... И «к лицу»!
Не привстать уже и не вскрикнуть,
темен этот «славный» наряд;
шум такой: никого не окликнуть,
не услышат уже... И опять
все, что было, небылью стало,
правит миром слепая мощь,
я бреду степным покрывалом,
по щекам моим катится дождь...

«Иди, и отныне не греши» (Ев. от Иоанна, 8:11)

И забылось всё! Только дивный Свет…
В Нём блаженный покой…
          А что было мной
               приближалось к Нему,
раствориться стремясь в Нём навеки.

На безмолвный вопрос
          был безмолвный ответ:
Что-то есть в ином измерении,
что зовется Ксеней и Женею.

И очнувшись мгновенно
               на грешной земле,
продолжала блуждать без веры я.
Но открылась мне Книга,
А в Книге слова:
     «Не войдет в Него ничто скверное».

С чего начинается человек?

Ответов на поставленный вопрос может быть несколько. Один из самых верных, самых точных — С БЛАГОДАРНОСТИ, потому что все другие ответы могут быть сведены к этому.

Не зря же главное христианское таинство названо словом «Евхаристия» — греч. «Благодарение». Душа человеческая — христианка по природе, потому, где начинается христианин, там начинается и подлинный человек.

Неблагодарные люди — всегда недовольны, исполнены претензий к миру, окружающим, Богу. Такие живут в ощущении, что все им должны,  все чего-то не додали (обокрали), а потому любое внимание, оказанное ближними, любые дары воспринимают как должное, ими заслуженное и, разумеется, недостаточное.

Смиренные сердцем, наоборот, чувствуют себя должниками перед Богом и людьми. Даже самое малое участие со стороны ближних —  для них милость и чудо любви. Они всем признательны: птице, за то, что дарит радость своим пением; щенку — за умиление и преданность; дереву — за то, что питает или укрывает от солнца; книге — за научение разуму; родителям — за дар жизни; детям — за счастье отцовства или материнства… —  всё это сливается в единую радость жизни и рождает в душе искреннюю песнь благодарения Творцу.

Сделай человеку добро — и узнаешь кто он. В зависимости от того, кого сочтёт он причиной добра, кому припишет его: себе или ближнему...

А вы обнимали деревья?

А вы обнимали деревья?
А вы целовали травы?
Сплетались с землёй в кореньях,
Друзьями вам были дубравы?
Летали душой с мотыльками?
На птицах мысли носили?

Берёзовый сок в моих жилах —
Я сердцем люблю Россию!

19.06.2014

Жизнь прекрасна

Кто нам поверит, что жизнь не игра в бирюльки,
Не разделенье событий, — на плач и смех.
Праздник и прачечная, бденье в ночи у люльки —
Священная тягота, устать от которой — грех.

Радуйся — это не то, чтобы курам на смех —
Пока для своих детей ты и Бог и царь,
Стой в своей радости, словно в сраженье — насмерть,
Чтоб не читалось горе в чертах лица

Радуйся, не подчиняясь ни сну ни лени.
Слезы, болезни, противники и друзья,
Рваные вещи, ссадины на коленях —
Все в твоей власти и отступать нельзя.

Другие

Слово другие – однокоренное со словом друг.
Москва и Киев – что с нами стало сегодня вдруг?
Какие другие?! Мы же люди, в конце-то концов,
Почему позабыли мы заветы своих отцов?

Почему мы бросаем в костёр своих сыновей,
Ведь по-братски драться можно только до первых кровей!
Разжигают бесы в наших душах горячую кровь,
Чтоб забыли мы про начало начал – доброту и любовь!

Чтоб забыли, что есть, таки слово такое – прощать,
Чтоб забыли –  ваш Киев - отец, а Москва наша - мать!
Горько плачет ребёнок, увидев разрушенный дом,
Он напуган войною, он ранен кровавым огнём.

Черешни в саду вечной памяти...

Их даже не помянут, не простив,
Что не акредитованными были,
Не то вещали и не там ходили,
Не тот пропагандировали миф...
Неужто — человеческого — жаль
Живого слова — о покое вечном?!
Минуты убегают так беспечно,
Без покаянья... Господи, избавь,
От этой смуты, где любовь не ценят,
От недочеловеческой пол-лжи!

Синь уплывающих небес

Синь уплывающих небес
И зелень пахнущего лета
Красивее семи чудес,
Легко гуляющих по свету.

Ликуют утром воробьи,
Лучами солнца умываясь,
Кошачьи кончились бои,
А я о Родине всё маюсь:

Единства нет, и нет любви,
И вера слабенькая гаснет.
Округу будят воробьи
И гонят со двора напасти.
 

Страницы