Беседа с Константином Сёминым, тележурналистом, автором фильма «Биохимия предательства»
— Ты снял «Биохимию предательства», которая вызвала бурную дискуссию в обществе. Неужели тема предательства, власовщины, так актуальна для России?
— Я абсолютно уверен, что залогом популярности фильма стали не его художественные достоинства или недостатки, а именно актуальность темы. Предательство — самое невысказанное, но самое назревшее понятие для нашего массового сознания. То, что на уме у большинства людей, но лишь у немногих — на языке. Мы живём в двадцатилетней полосе предательств, но, к счастью, так и не начали пока считать предательство нормой.
Именно поэтому страна не может смириться с тем, что её предательски уничтожили и расчленили в 91-м. Мы все понимаем, что то родовое беловежское предательство стало ядовитым корнем, из которого выросли все последующие: малые и большие. Козырев, Бакатин, Хасав-Юрт и миротворец Березовский, сделка ВОУ-НОУ, приватизация, продажа детей за границу, стихи арестантки Васильевой, наше молчаливое согласие на убийство Каддафи. Это грани одного дьявольского кристалла, который хирурги-антисоветчики вмонтировали нам вместо сердца. Но вся эта конструкция не приживается. Не приживается на нашей почве мораль, в соответствии с которой «кидалово» (а следовательно, предательство) — это путь к процветанию, индивидуальному или всеобщему.
— Большинством оппозиционной публики фильм был воспринят как продолжение энтэвешной «Анатомии протеста», тебя это не смущает?
— Мне, конечно, никто не поверит, но я не смотрел «Анатомию протеста». Разумеется, я в общих чертах знаю, о чём она была и какой был шум потом, но вот просто как-то не удалось посмотреть. Сейчас мне кажется, что, может быть, это даже хорошо, что инерция «Анатомии» обеспечила интерес к «Биохимии» — с рекламной точки зрения. Мы ведь выходили в момент, когда вся страна смотрела фигурное катание и Олимпиаду. Я, если честно, вообще не рассчитывал, что кого-то сумеем от этого оторвать. И тут наша сверхвозбудимая либеральная публика от одного лишь слова «биохимия» приходит вдруг в такой экстаз (правда, постаралась и группа анонсов, включившая в промо-ролик физиономию Навального), что обеспечивает фильму известность, которой он в иных обстоятельствах, возможно, и не удостоился бы. Наверное, сказался и общий фон — совпавшие с премьерой истерика Шендеровича и безумные трюки телеканала «Дождь». Но я вынашивал идею этого фильма очень давно. Ещё четыре года назад в ночном эфире программы «Вести+», которую я тогда вёл, мы мельком затронули тему коллаборационизма. Я был потрясён тем, какой шквал комментариев мы получили. Причём не только от простых зрителей. Видимо, затронули какие-то воспалённые нервные окончания, уходящие на самые высокие этажи управленческой пирамиды. Кстати, произошло это вскоре после другого скандала — с фразой по поводу сербского премьера З.Джинджича. Вот уж предатель из предателей. Человек, который в дни, когда бомбили Белград, призывал американцев бомбить ещё сильнее! Ну а потом вообще появилась мода на кинопроекты, оправдывавшие предателей. «Преданный рыцарь Тихого Дона» — о Краснове. «Преданная Вторая Ударная» — о Власове. На Западе сняли что-то про Евангелие от Иуды. Как говорит один из экспертов в нашем фильме: любой предатель всегда пытается себя оправдать тем, что предали его. Но когда этот процесс становится системным — а он именно системный сегодня — в нём есть какая-то другая логика, более масштабная, чем просто фантазии отдельного автора. На мой взгляд это связано с тем, что идёт разборка, дефрагментация национального самосознания, девальвация воли народа к сопротивлению. Ровно так, как это было в Сербии, которую я достаточно хорошо успел изучить за время своих командировок туда. Оправдание предателей — штука абсолютно не стихийная (хотя выглядит всё именно так), а вполне себе управляемая. Наблюдая за тем, как выворачивается наизнанку история, как разная парфюмерная сволочь топчется на святых для каждого русского человека понятиях, я мечтал, что когда-нибудь смогу ответить.
— Почему именно «биохимия», а не, к примеру, та же «анатомия»?
— Анатомия — это что-то, напоминающее о рентгене. Связанное с подсматриванием. С внутренней структурой, которая скрыта от глаз наблюдателя, брюхом какого-нибудь Гиви Таргамадзе. Я ни за кем не собирался подсматривать. Никого мы не ловили за руку. Мы даже предателем никого в фильме не назвали! Все, кто поучаствовал в фильме, говорят длинными, полнокровными фразами — кстати, исходный материал выложен в интернет для всеобщего ознакомления (Чубайс обвинил нас в том, что мы его слова грубо сфальсифицировали). Эффект фильма состоит не в каких-то сенсационных разоблачениях, а в том, что перед нами сидят люди, авторитетные люди, которые, в сущности, говорят дикие, страшные вещи. И ужас ситуации заключается в том, что эти предательские истины получают всё большее распространение среди молодежи. У нас перед глазами пример того, как за 20 лет с помощью таких «просветителей» тотальной бандеризации подверглась Украина. Думаю, это ещё одно совпадение, которое заставило нашего зрителя вздрогнуть, поскольку между бандеровщиной и власовщиной есть лишь стилистические разногласия. И Бандера, и Власов входили в «Комитет Освобождения Народов России», созданный Гиммлером в 1944-м и, я абсолютно убежден, продолжающий работу вплоть до сегодняшнего дня. Философия нацдемов, либералов, фашистов, бюргерская концепция счастья от Навального — это всё продолжение КОНР. Но если вернуться к биохимии... Ведь всем же приходилось сдавать биохимический анализ крови? Знаете ведь, как наполняется кровью большая пробирка. Как потом с помощью реагентов на лабораторном стекле капля крови рассказывает о человеке то, чего он, порой, не знает сам. Причём, насколько я понимаю, здесь нет никакой «генетической предрасположенности». Можно быть зараженным предательством, можно потерять иммунитет от предательства. Или наоборот — приобрести. И лишь совершив предательство, уже обычно ничего нельзя поправить.
— Ты долгое время был заведующим корпункта РТР в США. Как ты оцениваешь роль США в происходящих в мировой политике процессах? В частности, на Украине. Поддерживаешь ли точку зрения, что Майдан — операция спецслужб?
— Здесь важно адекватно понимать роль спецслужб и роль Майдана. Вот есть парусник. Есть ураганный ветер. Можно поднять парус так, что судно опрокинется. Можно бороться с бурей и спасти его. Среда, в которой разворачивался Майдан — катастрофическое социальное расслоение, поведение компрадорских элит, деградация образования, деиндустриализация — эту среду нельзя создать одной операцией ЦРУ, хотя, без сомнения, все эти 20 лет украинская (да и российская) катастрофа разворачивалась под бдительным контролем американцев. Так доктор наблюдает за кардиограммой больного, которому введена хорошая доза морфия. Был ли заговор с целью привести Украину к Майдану? Нет, конечно. Просто было ясно, что с тех пор, как проведена приватизация, а власть в стране досталась горстке олигархических семей, течение болезни будет именно таким. У американцев что — Украина первая? Да вся Латинская Америка через это прошла. Знаете, сколько в одной Боливии было переворотов и какие между ними временные промежутки? А Юго-Восточная Азия? А Ближний Восток? Сначала либеральными реформами формируется среда. Создаются штормовые условия, которые рано или поздно приводят к кризису. А в кризис с помощью своих спецслужб США просто слегка корректируют курс. Направляют процесс, вмешиваясь явно лишь тогда, когда что-то идёт не по плану. Мы все эти механизмы подробно рассматривали в фильме «Империя Добра».
— В самой Америке соблюдаются демократические ценности и традиции, под флагом которых США выступает на мировой арене?
— Смотря о чём речь. Если о главенстве частного капитала и принципов неолиберализма, то конечно. Если о свободе, то она имеет весьма специфический характер. Вкратце правило такое: ты можешь говорить о чём угодно, возмущаться чем угодно, но знай, что тебя никто не услышит. Это полная свобода действий в одиночной камере. При этом работает абсолютно брутальная репрессивная машина и не менее брутальная машина экономического принуждения. Открыл рот про Палестину? Забудь о своём профессорском месте. Сходил на акцию профсоюзов? Отлично. Попробуй теперь устроиться на работу. Не получается? Ну, это рынок, приятель. Кстати, как твой ипотечный кредит? Это такая иезуитская система, которая воспитывает ультраконформистское общество. Общество, раздираемое огромным количеством противоречий — классовых, национальных, религиозных. Весь этот плавильный котел давно бы лопнул, если бы не постоянный приток капитала из колоний и не грамотная система стравливания недовольства, которая включает в себя и технологичную пропаганду, и уже упомянутые репрессивные методы, и использование седативных средств (у наркотиков, антидепрессантов и обезболивающих средств в США своя социальная функция, напоминанием о которой служат периодически случающиеся инциденты со стрельбой), и аппарат мониторинга/контроля (многие американцы называют это «тотальной слежкой»).
— Распространено мнение, что российская элита полностью зависима от Запада, поскольку счета находятся в швейцарских банках, а дети в Европах, а сейчас эта элита уверенно пошла на конфликт с ЕС и США, чем вызвана такая смелость?
— Во-первых, не вся российская элита такова. Она разнородна, и в этом состоит её отличие от, скажем, элиты украинской. На нашу, во многом сгнившую, элиту самой судьбой возложена ответственность за огромную территорию и за ядерный арсенал. Элите было бы значительно лучше и без того, и без другого. Но в наших широтах это — единственный залог её физического выживания. Вот это бремя и абсолютно очевидная в последние годы угроза прямого уничтожения — в случае конфликта с более мощной и развитой западной элитой — на мой взгляд, являются катализаторами химической реакции, ускоряющей распад элиты на безусловных предателей (как правило, это олигархи, люди являющиеся всего лишь продолжением своей собственности) и тех, кто, кажется, намерен сопротивляться. Мне кажется, сама история заставляет часть этих людей меняться. Некоторые из них с неохотой расстаются со своими либерально-рыночными заблуждениями, некоторые никогда и не скрывали своих, в общем, государственнических взглядов, некоторые просто перевозят семьи за границу и «умывают руки». Это, впрочем, естественно — олигарха исправит только могила. Есть и ещё один фактор, которого до сих пор — 7 или 8 лет назад — просто не могло быть. Я говорю о разворачивающемся сейчас тотальном кризисе всей капиталистической системы. Я убеждён, что никакого другого выхода для Запада из этого кризиса, кроме очередной войны, не существует. И точно так же не существует никакого другого способа спасения российской экономики, кроме внедрения государственного планирования, национализации основных стратегических активов, введения валютного контроля и запуска антилиберальной промышленной политики. То есть, выживание и страны, и её управленческой элиты сегодня напрямую связано с ресоветизацией экономического и идеологического пространства. Со способностью элиты не только во внешней, но и во внутренней политике ответить на чаяния абсолютного большинства населения.
