Омилия

Повесть в рассказах

МЕМУАРЫ ДЯТЛОМ

— Купи печатную машинку! — огорошил отец Елену.

— Ты чё, пап?

Печатанье лучше, чем пиво варить, но ведь блажь. Врач после инфаркта огорчил деда: бражка, сказал, голимый яд для сердечной мышцы. На что изощрённая голова ветерана придумала выход — домашнее пиво. Оно потому и пиво, что не бражка. Значит, вреда никакого. Дед засел за литературу. Параллельно заказал Елене ячмень достать и хмель для варки солода. На то и папина дочь, чтобы почуять: от самодельного пива до бражки один шаг, и он будет совершён. Уже слышала комментарии рецептов: «Так, дрожжей, конечно, надо больше класть». Для разминки пиво из сухого кваса сварил. Хоть ложкой хлебай получилось. Желеобразное. Но в плане градусов вовсе не кисель — кривое.

ПОЛЁТ НАД РАЗРУШЕННЫМ ДРЕЗДЕНОМ

Климент Ефремович Ворошилов был председателем президиума Верховного Совета. Номинально — глава государства. На самом деле руководили Советским Союзом коммунисты во главе с первым секретарём ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущёвым. По факту он первое лицо государства, по Конституции — Верховный Совет принимал судьбоносные государственные решения.

Как бы там в Кремле ни было, однажды мне пришлось отправлять Ворошилова в Индию с официальным визитом. И я сыграл не последнюю роль в подготовке подарков индусским трудящимся, которые вручал лично Климент Ворошилов. А ведь чуть было тогда не произошёл прокол международного масштаба. Не без моего участия удалось защитить честь страны и отстоять престиж нашей антоновской авиафирмы.

Стоит рассказать, как ваш покорный слуга в авиастроение попал. Целая историйка с боевой географией. Я в войну где только ни был: в оккупации, в гетто и сыном полка. В мае сорок пятого наш пехотный полк бросили в Прагу добивать последних фрицев, да обошлись без нас, с полдороги полк вернули в Германию и направили в Дрезден. Живого места от города не осталось. Ни одного целого дома. В 2009 году побывал в Дрездене, красавец город, а тогда америкосы в лоскуты разбомбили. Я — живой свидетель. Облазил город, объездил и с высоты птичьего полёта руинную панораму лицезрел. Как сын полка в форме ходил (сапоги, гимнастёрка, пилотка — всё чин по чину, всё форсисто полковым портным подогнано), да пацан он и на войне пацан — везде совал нос. Как-то на аэродром зарулил на велосипеде.

У разлуки голос потрясающий.
Несмотря на долгие дожди,
Жжёт накалом чувств по нарастающей,
Оседая медленно в груди.

Дарят разговоры телефонные
Мир незабываемых минут.
Словно звёзды, в речке отражённые,
Их благоговейно берегут.

Чьё-то очень близкое дыхание
До предела обостряет слух.
Это даже больше, чем свидание,
От него захватывает дух.

Предательство твоё ударило мне в грудь,
и, задохнувшись, я из дома скоро вышла.
Куда пойду? На запад есть лишь путь, —
на горизонте грозно опочил на крышах
пылающий в полнеба солнца диск…
Услышала я голос: «Ты вернись,
                                  в свой дом вернись…
Там сядешь в уголочке и будешь тихо ждать.
Пусть долго-долго, чаще так бывает.
С надеждой станешь чудо наблюдать,
как совесть, словно утро, оживает».

Когда вонзился крюк,
невидимый, но ржавый,
не знала я тогда,
как ближний может жалить.
Мне бы сразу бежать,
пусть бы глупой считали,
но ближнего обижать
в те годы смогла б едва ли.
И чтоб угодить слепцам,
стала я резко слепнуть.
Став рабыней рабам,
позволила свету померкнуть.
Но капля Крови Святой
с детства во мне таилась,
Ею Божья любовь
мне, неживой, открылась.

Обмелели моря любви,
Одиноко людям,
Ко всему человек привык,
И все больше — судит

Брата, ближнего и сестру,
А за что — не помнит,
По ошибкам идет вокруг
И любовь хоронит.

Мало верных и много злых,
За спиной гогочут,
Замолкают и точат клык
Завернув в сорочку

Куклу мертвую, точно жизнь
Ничего не значит,
Зуб за зуб и сирены тризн,
И бегом на дачи.

В столицах ДНР и ЛНР прошли военные парады в честь 70-летия победы в Великой Отечественной войне. Жители и защитники Народных республик, как никто другой понимают значение великого слова Победа. Празднуя победу дедов и отцов, они понимают, что свою «радость со слезами на глазах» им ещё предстоит отвоевать. Храбрые воины сразу с парада могут попасть на линию фронта, где подобно дедам, можно положить голову за свободу родной земли. Потому мирное население чествовало, прежде всего, своих нынешних защитников.

70-летию Великой Победы

* * *
Выхожу один на сцену.
Что отвечу Чемберлену,
гитлерам, что в злом азарте,
стёрли бы Страну на карте?!

Мне слепят глаза софиты.
И ещё не скоро даты:
сорок первый — сорок пятый.
Живы все и не забыты.

Берег левый наш и правый.
И не родились покуда
беловежские иуды.
СССР — не переправа.

Часть одна шестая света
в свете рампы — вновь Держава.
Здесь за всех, кто ждёт ответа,
говорить имею право.

Вижу зло — и то, и это.
И накладываю вето.
Что отвечу Чемберлену,
выходя один на сцену?!

Памяти наших отцов

Не любил носить он орденов,
Не бравировал былою славой,
Ночью лишь кричал от жутких снов —
Отзвуки войны былой, кровавой.
Он бы мог сказать красиво речь,
Только память — «в пору разрыдаться…
Перед тем как в эту землю лечь,
Так любили мальчики брататься…
Съездить в Питер? Слёт однополчан?
Да, какое!  Весь больной и нищий…
Я как был, так есть, простой Иван,
Здесь в деревне воздух вроде чище…»
Он курил ядрёный «Северок»,
Кашлял так, что тело сотрясалось,
Отравлял его проклятый смог…
Жизни в нём — лишь капелька осталась…

Поиграешь с собой в молчанку,
Укрощая холодную спесь.
Одиночеством наизнанку
До восхода укроешься весь.

Чаю тёплого выпьешь жадно,
Словно в старом военном кино.
И попробуешь спеть нескладно.
А бессмертью не всё ли равно?

Знает небо ночное, кто ты,
И гадание здесь ни при чём.
Оборвутся тихие ноты
Ослепительно-острым лучом.

Зовут нынче звезды по имени,
Легка им полетная даль,
Хвостов их сияние синее
Времен сохранило печаль.

Звонили и в колокол, плакали,
По землям родным шла война
Огнем, но не вычертить знаками,
Как смертью вспахала она

Деревни и села с дубравами,
Стоит за околицей тишь,
А было – детишки оравами
Игрались, да к небу неслись

Посвящается Великой
Отечественной войне 1941-1945 гг.

Пойте птицы звонкие, пойте.
Май прекрасен в цветенье буйном.
Мы погибших за Родину помним
И хранить вечно память будем.

Пусть слезятся глаза у ветра
И прижалась трава к землице, —
Сколько ж молодости и света
Сохранили на фото лица!

Те, кто жив, ордена наденьте
И украсьте священный праздник!
Не купить победу за деньги,
Не испачкать молвою грязной.

Посвящается Великой
Отечественной войне 1941-1945 гг.

Миномётный град лютует.
Скоро немцы в бой пойдут.
Тропку-ниточку лесную
В плен так просто не возьмут.

Я один лежу в окопе.
В горы движется отряд.
И деревья мирно копят
Дивной осени наряд.

Вот бегут, рыча, как звери,
Шнапса крепкого глотнув.
Пусть умру, но свято верю —
Одолеем сатану.

 Когда захочется молиться,
Подкатят слёзы, как прибой,
Пусть это время будет длиться,
Ведь в этот миг – Господь с тобой.
Ты всё почувствуешь в тот вечер,
И сердцем это ощутишь,
Когда, как-будто бы за плечи,
Вдруг обоймёт такая тишь,
Что потечёт молитва следом,
И жизнь покажется простой…
Лови момент – он очень редок,
Когда приходит Дух Святой

На чужой стороне прадед-воин лежит,
на родимой — покоятся деды...
Не ответят на выпад бессовестной лжи
подарившие радость Победы.

Не ответят закланные агнцы войны
тем, которые ради корысти
виноватыми сделали их без вины,
в наши дни перевёрнутых истин.

За живых, за ушедших, в чьих душах печать
испытавших все муки на свете,
мы ответим, мы просто не можем молчать —
победителей кровные дети.

Май ласкает свежестью      
Шёлковой травы,
Ландышевой нежностью,
Шелестом листвы,

Песнями весёлыми,
Светом и теплом,
Запахом черёмухи.
Грозами, дождём.

Над лугами первые
Бабочки летят,
Кружевами белыми
Расцветает сад.

Свищет, заливается
В роще соловей,
Малыши рождаются
У лесных зверей.

Солнышком прогреется
Матушка-земля —
Овощи посеются,
Хлебушек в полях.

В мае наших воинов  
В День Победы чтут,
В небе – ярче молнии  
Праздничный салют.

Трелями весенними,
Зеленью, цветами
Праздник Вознесения
Май встречает с нами.         

Рассыпала горсть жемчужин
Заря на краю холма,
Но свет никому не нужен —
Полмира сошло с ума.

Заложенная основа
Разбуженной старины,
Где око за око снова
Сильней затяжной весны.

Последние грани стёрты.
Хоромам — войну халуп,
Бесстрастие — только мёртвым,
Оставшимся — зуб за зуб.