Птица-память

70-летию Великой Победы

* * *
Выхожу один на сцену.
Что отвечу Чемберлену,
гитлерам, что в злом азарте,
стёрли бы Страну на карте?!

Мне слепят глаза софиты.
И ещё не скоро даты:
сорок первый — сорок пятый.
Живы все и не забыты.

Берег левый наш и правый.
И не родились покуда
беловежские иуды.
СССР — не переправа.

Часть одна шестая света
в свете рампы — вновь Держава.
Здесь за всех, кто ждёт ответа,
говорить имею право.

Вижу зло — и то, и это.
И накладываю вето.
Что отвечу Чемберлену,
выходя один на сцену?!

2012

Неизвестному солдату

Памяти А.В. Семёнова, дяди отца, пропавшего без вести
в годы Великой Отечественной

Рожденьем я — осеннего призыва.
И в мыслях вновь на той передовой,
где памятник на Запад, словно ива,
склонясь, застыл, последний помня бой.

Прости, солдат, что холмик не ухожен,
нет имени, некрашена звезда...
Твой вечен сон и всё-таки тревожен.
Так нас гудками будят поезда.

Прости, солдат! Кем б стал, знал счастье ль в браке,
не будь в твоей судьбе последний бой?!
Ты здесь упал в отчаянной атаке:
ведь кто-то ж должен жертвовать собой?!

Последний долг... Да разве это много?!
Жизнь — подвигу бессмертному цена.
Не зарастай же в памяти, дорога.
Солдаты — обретите имена!

1985, 2015

* * *
Я убит подо Ржевом …
Александр Твардовский

Затянули дожди свою песню навзрыд.
Сон осенний, мираж, наважденье…
Это я в ту войну подо Ржевом убит.
И лежу здесь до воскресения.

Я — земля, к ней корнями деревьев прирос,
сквозь моё проросли они тело.
Может, рядом лежит дальний предок мой — росс.
Так нас сблизило ратное дело.

Он  и  я защищали свои рубежи.
А предательства разве мы ждали?!
Из безвестных могил, как упрёк, миражи.
Вместе с Родиной — нас проиграли.

Затянули дожди свою песню навзрыд.
Сон осенний, в нём длится сраженье.
Словно крест, надо мною берёза стоит.
Но грядёт, верю я, воскресение.
2013

Птица-память

Словно вдовы, плакучие ивы,
в вечной скорби склоняясь к воде,
разглядеть в ней хотят тех, красивых,
что ушли... Отраженье, ты где?!

    Затуманилась гладь зеркальная.
    Ничегошеньки не видать.
    Память близкая — память дальняя
    отражением может стать.

«Отразился ты в памяти, милый...» —
вдовы ждут до сегодняшних дней.
И, отдав ожиданью все силы,
растворятся в просторах полей.

    Затуманилась гладь зеркальная.
    Ничегошеньки не видать.
    Память близкая — память дальняя
    отражением может стать.

Память чайкой летит белокрылою
над простором полей много лет.
Снег ложится на землю остылую —
вдов солдатских он светлый завет.

    Затуманилась гладь зеркальная.
    Ничегошеньки не видать.
    Память близкая — память дальняя
    отражением может стать.

Словно вдовы, плакучие ивы.
Птица-память спустилась к воде.
Только миг видеть им тех, красивых,
что ушли... Отраженье, ты где?!

    Затуманилась гладь зеркальная.
    Ничегошеньки не видать.
    Память близкая — память дальняя
    отражением может стать.

1985

Фронтовая фотография

Памяти тёти Е.В.Можуховской (Головкиной) —
участницы Сталинградской битвы

На фотографии военной
(во многих семьях их хранят)
в шинелишках обыкновенных
я вижу девушек-солдат.

И узнаю лицо родное.
Чуть больше тёте двадцати.
Судьба могла бы быть иною —
война все спутана пути.

Хоть фотографии стареют —
они о многом говорят.
Мы вновь в зенитной батарее.
Передовая. Сталинград.

Военный фотокор услуги
тогда свои представить смог.
Снялись на память... Где ж подруги
нелёгких фронтовых дорог?

Не всех с войны дождались дома.
Живыми снимок свёл девчат.
И Лиза, Нина, Маша, Тома,
обнявшись, в наши дни глядят.

Глядят на наши поколенья.
Так ждали — счастье к ним придёт.
Но завтра — новое сраженье...
И поредеет их расчёт.

Мы молодыми видим близких,
какими знать не довелось.
А в их военной переписке
есть и для нас привет, небось.

...Не надевала тётя наша
своих наград — скромна душой.
Вот письма. Астраханка Маша
приветы шлёт семьи большой.

Подруги виделись не часто:
свои заботы и дела...
Воспоминания не гаснут.
И фотография цела.

1985, 2005

* * *
Поэту В.В.Сорокину

В электричке, пощады не зная,
прямо в цель бьёт гармонь фронтовая.
И душа отзывается сразу —
то родное, что не по заказу:

«Прадед умер, оставив медали,
рассказав, как мы Киев спасали.
Снова выпита горькая чаша —
вновь в фашистском плену матерь наша.

Нас зовёт через дымку годов
матерь всех на Руси городов.
И пока мы её не спасём —
осквернён будет отчий наш дом …»

Песня-исповедь, песня-призыв:
«… Киев — наш, Киев — русский, он — жив!
Там и тут — всюду русские дали!..»
И в такт песне ожили медали.

Так нам пел, словно старый солдат,
паренёк, вместе с ним вставши в ряд.
Он задел болевую струну.
А гармонь — вновь и вновь про войну…

2014

* * *
Фашисты, французы, монголы
пытали, сжигали до тла…
Но русские наши глаголы
питала родная земля.
Жила в них победная сила,
молитва, отвага и честь.
От лиха всегда уводила,
дарила нам радости весть.
Сыновья любовь не остыла.
Смогли мы глаголы сберечь.
Так будет, так будет, как было.
Бояться ль нам будущих сеч…

2013

__________________

В Великой Отечественной участвовали: дядя отца по материнской линии Александр Васильевич Семёнов (1896, Москва — 1942, пропал без вести), сестра отца Елизавета Владимировна Можуховская (урожд. Головкина, 1921, Москва — 2005, Москва) — участница Сталинградской битвы, зенитчица, после Великой Отечественной вернулась в родную Москву, окончила искусствоведческое отделение МГУ, много лет проработала в журнале «Художник».

Читать книгу в формате PDF здесь.