1
Третий день кружила вьюга,
Непогодило с утра.
В эту пору нет милее
Постоялого двора.
За столом у самовара
В этот раз случился спор.
Я дремал. На шум проснулся
И услышал разговор.
2
— По разъезженным дорогам
Всяких видел я людей.
Одному б ходить за плугом,
Он — ворует лошадей.
Кто с подводой, кто верхами,
Кто с сумой наперевес.
По исхоженным дорогам
Нагляделся я чудес.
Набывался в переделках,
Наслыхался небылиц.
Много люду непростого,
Много чистых русских лиц.
Всяк идет своей дорогой.
И у каждого раба
От рожденья и до смерти
Непохожая судьба.
По разъезженным дорогам
Навидался я чудес.
Но скажу, как перед Богом,
Чтобы так мне в душу влез.
Нет, не помню, не бывало.
Только тот, давнишний наш,
Странный путник, тот усталый,
Без подводы, без поклаж.
Помню даже как смеялся —
Лишь глазами. И чудной.
Два лишь дня он пробыл с нами,
А прощался, что родной.
Я тот день и нынче помню.
Ветер, холод. Мы коней
Привязали у дороги
За поваленную ель.
Развели костер, собрали
Что-то вроде шалаша.
Кашу наскоро сварили
И поели не спеша.
Только девка, Варькой звали,
Доглядела: — Кто-то там?
Вон, у той сухой березы.
Глянь, замешкал. Разве к нам?
Не хватало тут бродяжек.
—Цыц, Варюха, замолчи.
Лучше, враз, ступай в овражек.
Там под елью бьют ключи.
3
И кто там верно у дороги?
Куда он в непогодь спешит?
Один, с сумой, побиты ноги.
Устал и тяжело дышит.
Какой же он гоним заботой?
Куда он свой направил путь?
Одет легко, совсем разутой.
Давай предложим отдохнуть.
— Печальный путник, сделай милость,
Присядь у нашего костра.
Передохни, прости за смелость.
Останься с нами до утра.
Мы люди добрые, не тати.
Тебя согреем, напоим.
Тебе, мил друг, попались кстати.
Твою поклажу сохраним.
— По виду добрые вы люди.
Мне б хлеба корку, да воды.
Храни вас Бог и с вами буди.
В дороге ночью жди беды.
Устал и то. Так ноют ноги.
И крошки не было с утра.
И нет конца моей дороге.
Пойду, присяду у костра.
Перекрестился — православный.
И молвил: — Господи, храни.
Поел. — Спасибо. Кто тут главный?
И тут же ложку обронил.
— Ослаб. Гляди, да ты простужен.
Поел, а зубы-то стучат.
Тебе бы водочки на ужин.
Набрось тулупчик — в аккурат.
Переглянулись. Вроде молод.
А весь до волоса седой.
И верно то, не тетка голод.
Послали девку за водой.
Простое дело, вот и кружка.
Дымит, с малиновым листом.
— Попей, сынок, без чаю тяжко.
Глядишь, согреешься потом.
Напился, смотрит посветлее.
Согрелся, ноги протянул.
— Ну что, от чаю веселее?
А ты б улегся и заснул.
"Спаси вас, Господи",— промолвил.
Перекрестился и затих.
А я овсом мешки наполнил
И накормил коней своих.
Затихла непогодь — к морозу.
На небе звезды, что ковер.
Пошел и я соснуть к обозу.
Один в ночи горел костер.
4
Поутру, помоляся Богу,
Мы скоро тронулись в дорогу.
Я парню место предложил
И на телегу усадил.
Уж больно худ и сильно бледен.
— Скажи, мил друг, ты верно беден.
Или, пожалуй, сирота?
Не знаешь здешние места?
Он улыбнулся мне глазами.
И так с почтением: "Бог с вами.
Я так богат, что не унесть.
И у меня на сердце есть
Такая Божья благодать,
Что, дядя, вам не угадать."
Чудно ответил, я стерпел.
Лошадку плеткою огрел.
И эдак думал и молчал.
И про чего он мне сказал?
Почуяв ли мою досаду,
Иль убоясь в пути неладу,
Когда его я посадил.
Со мною он заговорил:
5
- Как чуден мир, когда покорен Богу.
Когда плоды приносят дерева,
Когда хватает силы на дорогу,
Когда тиха душистая трава.
Как дивно здесь в глуши любимой рощи.
Укрыться от назойливости дня.
Чтоб легче жить, совет — живите проще,
Обиды, зла не помня, не храня.
Иду ль вперед дорогою лесною,
Заслушаясь гудением шмеля.
Пречистый дух последует за мною.
Пресветлый дух окутает меня.
Открытое и тайное единство,
Где все доступно страждущим сердцам.
Как вечное природы материнство
Сокрыто и наследовано нам.
И вновь зовет великое молчанье
И учит слышать голос тишины.
И лишь одно заветное желанье.
И свой, но будто взгляд со стороны.
Учусь молчать, учусь просить глазами.
Учусь прощать и говорить душой.
Как много нам дано, вот только сами
Мы от себя проходим стороной.
И близко счастье, но подует ветер,
И вот с очей спадает пелена.
Нет вечного в подлунном этом свете.
Проснется и осыплется листва.
Но чуден мир, когда покорен Богу.
Когда над миром Божья благодать.
И если сердце просится в дорогу,
Ступай за сердцем, что его держать.
6
Поди и разберись, святой или повеса.
Я из его речей не понял ни бельмеса.
Но больше уж не лез с вопросами дурными.
Я сам — простой мужик.
Живу с людьми простыми.
Бывает, что и вдруг скажу чего "такое".
Но это, как в кабак заеду за рекою.
Я ехал и молчал, на сердце было скверно.
А путник мой запел, так тихо и душевно:
7
- Что-то мне тревожно.
По ночам не спится.
Нынче надо мною
Ветер не кружится.
Что-то мне не сладко
От того покою.
На груди украдкой
Крест ищу рукою.
Что же мне назавтра
Участь уготовит?
Поданную чашу
Обходить не стоит.
Рано или поздно
Должное случится.
Только мне не легче.
По ночам не спится.
Ангел мой, Хранитель,
Помаши крылами.
Все-то мне покойней,
Что Дух светел с нами...
8
И так он пел, что билось сердце,
До боли полное любви.
И отворялись в душу дверцы.
И больше не было земли.
Одна Любовь во всем, повсюду.
Мне это трудно объяснить.
Я это чувство не забуду.
Я не умею так любить.
Он пел, и пешие затихли.
Примолкли бабы на возах.
О ссоре шумные забыли.
У многих — слезы на глазах.
Какою властью, данной свыше,
Он наши души открывал?
Из роду певчего он вышел.
Я лучше голоса не знал.
9
А был красив, пожалуй, прежде.
И брови черные вразлет.
Я присмотрелся, мол в надежде
Лицо припомню — повезет.
Нет, не встречал, не наш, не здешний.
Своих я помню по глазам.
А он расцвел улыбкой прежней.
Рукой провел по волосам:
— Эй, дядя, или что приметил?
Я издалека. Свет велик.
Я давесь так тебе ответил,
Что ты понятливый мужик.
Как дикий зверь брожу по свету.
Грех на душе моей лежит.
Уж сколько лет служу обету.
Когда-то Бог меня простит.
Да сам прощенья не имею.
Как молод был — наделал дел.
Но говорить о том не смею.
Изгнанье — вот мой злой удел.
Но все же я счастливей многих,
Богаче многих я людей.
И знай, у Бога нет убогих
И нелюбимых нет детей.
Давай споем, мой добрый дядя.
Чем отплатить, коль денег нет?
Глаза болят, на солнце глядя.
Сухие... Слез давно уж нет.
10
Ушли друзья. Оставили родные.
Любые предали палачу.
Не знаю, почему они такие?
Я больше обмануться не хочу.
Моя душа подобна рваной ране,
Любая грязь смертельна для меня.
Всем верю, и любой меня обманет,
Но я живу, обиды не храня.
И, кажется, к предательству привык я,
И каждый день я новой боли жду.
Но все же остаюсь открытой книгой,
Мечтаю сеять мир, а не вражду.
И все же я врагов своих прощаю
И каждого по-своему люблю.
И быть любимым хоть чуть-чуть мечтаю
И Пресвятую о любви молю.
11
По разъезженным дорогам
Всяких я видал людей.
Рыжих, белых, русых, черных,
С лошадьми, без лошадей.
Вздорных, честных, скверных, лютых,
Лживых, жадных, молодых,
Разодетых и разутых,
Родовитых и простых.
Но скажу, как перед Богом,
Никого с такой Душой
Больше я уже не встретил.
И по всей стране большой
Я не слышал лучше песен,
Чище голоса не знал.
Сколько я потом изъездил,
Больше парня не встречал.
Кто, как звать, откуда родом,
Так он толком не сказал.
И его печальной тайны
До конца я не узнал.
Но когда трудна дорога,
Вспоминаю про него.
— Нет убогого у Бога.
И не страшно ничего.
12
Наконец затихла вьюга.
Подморозило с утра.
Люди добрые съезжали
С постоялого двора.
Впереди была дорога.
Под санями снег скрипел.
— Нет убогого у Бога,—
Я тихонечко запел.
