Сегодня у вечера вкус лимона
И тени длинней предметов,
И свет ухватил очертанья клена,
Сплетенья дугой отметив.
И собраны в кисти надежды кроной,
Палитра дрожит мгновений,
А рядом на свалке металла тонны
Ржавеют под этой сенью.
Все роздано: нищим сиянье неба,
Богатым гламур и тряпки,
А тем, кто сильнее, отваги проба,
А глупым песка охапки.
Поэтам раздарены боль и пламя,
Трусливым пространство боя,
Осталось поднять над живыми знамя
Заветного всем покроя.
На суд «Омилийцев» представляю мою повесть «Царь» из сборника «Три блудных сына». Это самая спорная из моих вещей; за нее меня «били» сторонники Ивана Грозного — уж очень жестокий царь у меня получился. За нее меня «били» противники Ивана Грозного — уж очень симпатичный царь у меня получился. Если честно, давно хочется хорошей драки по этому поводу… может, поспорит кто? А? Пожалуйста…
5 октября на итальянском острове Капри прошла церемония награждения победителей литературной премии Горького, которой отмечаются успехи российских и итальянских писателей и переводчиков.
Победителем конкурса в номинации «Писатели» стал Франко Арминио за книгу «Открытки с того света», которая вышла на русском языке в переводе Геннадия Киселева. Эта же книга вошла в лонг-лист премии «Ясная поляна» в номинации «Иностранная литература», впервые введенной в этом году.
В номинации «Переводчики» обладателем награды стал Паоло Нори, который осуществил новый перевод повести Льва Толстого «Хаджи-Мурат» на итальянский язык. Также специальной премии «За выдающийся вклад в развитие мировой культуры» была удостоена знаменитая оперная певица Мирелла Френи.
Международное жюри возглавляли российский писатель Виктор Ерофеев и итальянский лингвист Джованни Больоло.
В начале декабря стартует проект «Война и мир. Читаем роман». Его проводит Всероссийская государственная телерадиокомпания. Планируется, что в его рамках в прямом эфире прочитают знаменитый роман Льва Толстого. Трансляция пройдет в эфире государственных телеканалов «Россия К», «Россия 1», радиостанции «Маяк», а также в интернете.
Организаторы чтений собираются прочитать книгу от самого начала до самого конца. Каждый день будут читать по одному тому в течении четырех дней с 8 по 11 декабря. Старт чтения каждого из томов — в 10:00 по московскому времени.
Среди участников будут актёры, сотрудники радио и телевидения. Кроме того, будут приглашены известные медиа-персоны: общественные деятели, спортсмены, деятели науки. Все, кто хочет присоединиться к акции, также имеют на это шанс: можно подать заявку и пройти отбор.
Его Превосходительству Владимиру Владимировичу Путину, Президенту Российской Федерации
Ваше Превосходительство, глубокоуважаемый Владимир Владимирович!
Сердечно поздравляю Вас с днем рождения.
Нынешний год проходит под знаком юбилейного празднования 1000-летия со дня преставления святого великого и равноапостольного князя Владимира — Крестителя Руси и Вашего небесного покровителя. Замечательно, что данные торжества явили сплоченность и духовное единение соотечественников, обратили их взоры к истокам нашей цивилизации и культуры, к подвигу тех, чьими трудами и усилиями созидалась наша страна.
Мир слетел с «катушек» — это факт.
Жизнь людская — ломаный пятак.
Покатилось время под уклон
В свой последний жуткий перегон.
Вместо «нет» кричат повсюду «да»,
Вместо «да» — иудин поцелуй.
Люди, как безгласые стада:
Спаривайся, спи, да жвачку жуй.
Свет рекламный ослепил глаза
Мы совсем забыли свет небес.
Шаг вперёд, и два шага назад.
Топчемся на месте, ждём чудес.
Большинство политических комментаторов, независимо от гражданства — люди дивной психической организации. Они почему-то считают, что то, что очевидно им, недоступно пониманию руководителей государства. Так мыслят политические комментаторы в США и во Франции, в Германии и в Израиле. Россия не исключение.
В последние годы даже ребенку было понятно, что ни Россия, ни США не могут себе позволить проиграть ни в Сирии, ни на Украине, ни где-либо еще, и именно этим обусловлена ожесточенность противостояния сверхдержав. Проигравший теряет все.
Тем не менее, многочисленные эксперты всех мастей и оттенков регулярно обсуждали вопросы: что сдаст Путин Обаме, а Обама Путину — Сирию или Украину, сдал ли уже кто-то, что-то, кому-то и какой размен для России/США выгоднее.
Причем разговоры эти продолжаются вопреки фактическому положению дел. Берем только последнюю неделю.
Во-первых, Путин выступает на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН и, практически не выходя за пределы рекомендуемого регламента, успевает упомянуть и Сирию, и Украину, и ряд других стран. Все это — в контексте неприятия позиции США — «это больше невозможно терпеть», и открытого (без дипломатических уверток) объявления о намерении России с союзниками строить свой мир по своему плану и в строгом соответствии с международным правом. Кто хочет, пусть присоединяется. Кто не спрятался, мы не виноваты.
Проснёшься, как вулкан,
Потрогаешь щетину.
Подумаешь: «Братан,
Куда б сегодня двинуть?».
«Нет худа без добра»,
Прошепчешь поневоле.
Нет «завтра» без «вчера»,
Как нет любви без боли.
Сознания туман
Развеешь торопливо,
Нарушив этот план
Осеннего разлива.
Спешишь навстречу дню
Сквозь листопад воздушный,
Разрушив на корню
Задачи дел насущных.
Изведав собственное зло,
что в глубине души таится,
неприкасаемо хранится
и множит суть мою зело́,
Я жажду вырваться из плена,
Взывая к Богу день и ночь:
Дай, Боже, силы превозмочь
И одолеть оковы тлена.
Вся тьма над святостью глумится
И алчет, ожидая смерть.
Слепому как из тьмы смотреть?
Прошу — не дай душе забыться.
И прежде смерти умереть...
Русский учёный, писатель и лексикограф, составитель «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль родился 10/22 ноября 1801 года в местечке Лугань (ныне Луганск). Скончался великий лексикограф 22 сентября/4 октября 1872, похоронен на Ваганьковском кладбище.
Он был датчанином по происхождению и луганчанином по рождению. Но сугубо русским человеком он был и по духу, несмотря на то, что родился и воспитывался в протестантской семье. Юношей «ступив на берег Дании, — вспоминал он, — я на первых же порах окончательно убедился, что отечество моё Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков». В конце жизни он уточнил: «Ни прозвание, ни вероисповедание, ни сама кровь предков не делают человека принадлежностью той или другой народности. Дух, душа человека — вот где надо искать принадлежности его к тому или другому народу. Чем же можно определить принадлежность духа? Конечно, проявлением духа — мыслью. Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит. Я думаю по-русски».
Даль всю свою жизнь с любовью изучал Россию, религиозный и житейский опыт её народов, языки, и только поэтому сумел одарить современников и потомков из неоскудеваемой сокровищницы.
Пять десятилетий шла его кропотливая работа над Словарём: первые слова Владимир Иванович записал весной 1819 года, путешествуя по России, последние — незадолго до собственной смерти, в 1872 году.
200000 слов: книжно-письменная, просторечная, диалектная, профессиональная, церковнославянская и иная лексика.
Более 30000 пословиц, поговорок и загадок, приводимых автором для наиболее точного разъяснения значений слов.
53 года работы: получается, что при 12-часовом рабочем дне, он в течение полувека каждый час объяснял 1 слово.
«Литература у нас есть “соль”. Другого ничего нет, а она совсем рассолилася».
Н. Лесков. Из письма к И.Е. Репину 19 февраля 1889 года
* * *
Лесков верил и исповедовал, что впечатления, воспринимаемые мозгом настоящего писателя, болезненно остры, что эхо у него сильнее первоначального сотрясения, сильнее исходного звука. В этом и сила и несчастье даровитого писателя, никогда к тому же не забывающего, что "музы ревнивы" и служить им надо всеми силами и кровью сердца своего. В итоге, искренний и темпераментный писатель — мученик.
Лесков им и был.
За долгие рабочие месяцы ранней осени, зимы и поздней петербургской весны он, со своими "обнаженными" или "ободранными" нервами, совершенно и физически и духовно изматывался, жаждал летнего роздыха, близости к природе.
(Андрей Лесков. Жизнь Николая Лескова, гл.5)
Осень пришла, потихоньку ступая,
Золото щедрой рукой рассыпая.
Солнышко поздно встает по утрам,
Раньше приходят теперь вечера.
В речке внезапно вода потемнела,
Стала холодной, угрюмой, несмелой.
Хлебушек убран, лежит в закромах,
Сено в стогах — будет сытной зима.
Чайки, прощаясь, крылами качали,
Крик их протяжен и очень печален.
Но, улетая на юг, обещали
Снова вернуться к родному причалу.
Утро сменило вечер вчерашний.
Дружно озимые всходят на пашне,
Им незнакома осенняя грусть:
Осень, так осень, зима — ну и пусть!
Зимушка все покрывалом укроет,
Песней метелицы вмиг успокоит,
Так и проспят до весны беззаботно —
Солнце весною разбудит охотно.
В синеве лежит ночной
Свежий лист исписанный
Слившись с тёмной тишиной,
Сонной и бессмысленной.
Словно он в теченье дня,
Не смотря на крапинки,
Жадно впитывал меня
До последней капельки.
Плыл китайский карандаш
Плавно и решительно.
Но расплылся мой мираж
От жары томительной.
Превратились все слова
В чёрное чудовище.
И пропали острова —
Всё моё сокровище.
Приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему (Мф. 3:3).
Равнодушие к Богу — страшная беда для человека, потому что он не внемлет вопиющему в нём самом, как в пустыне, гласу Предтечи. Ему нет дела до путей Господних: прямы ли они, кривы ли. Проходят столетия, уходят и приходят поколения людей, но мир, лежащий во зле, остаётся жаждущей, ненасытной пустыней, которая не догадывается о том чего или, вернее, Кого жаждет. Пустыня — глуха к зовам подлинной жизни и потому остаётся пустыней.
«Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветёт как нарцисс» (Ис. 35:1) — так пророчествовал Исайя, живший почти за 800 лет до Рождества Христова. И вот прошло более 2000 лет после, и пустыня мира, отодвинутая, придержанная на время, вознамерилась умертвить расцвётший на её месте «нарцисс». Быть может потому, что расцвёл именно нарцисс1?
Самолюбование человека и человечества стремительной ракетой нацелилось в будущее. Вряд ли когда в истории было сопротивление выпрямлению путей такой силы и концентрации, как сегодня. Ибо тотального, намеренного, технологичного искривления путей человечества, которое осуществляется ныне, не могло быть. В глобальном мире и зло глобально. Добро же раздробили и продолжают дробить «нарциссы», забывая, что добро таковым является только тогда, когда имеет в виду Целое (всеобщее). Как тухла манна небесная, припрятанная про запас из корыстных соображений, так «тухнет» и человеческое «добро», растущее на самости.
Что же такое выпрямление путей Господних? Это наше движение навстречу Спасителю. Он идёт к нам, а мы должны идти к Нему: не потому, что можем прийти сами, а потому, что должны истощать своего ветхого человека в движении к новому Адаму Христу.
Солнышко ласково лучиком трогает землю,
Осень накинула полупрозрачную шаль.
С сонной беспечностью нивы, уставшие, дремлют.
Дым костерка устремляется в синюю даль.
Скоро завьюжит дороги и тропки метелью,
В строгом безмолвии встанут и реки, и лес.
Станут поля и луга до весны колыбелью
В сказочном царстве сугробов и зимних чудес.
Выткут снежинки изящное кружево в танце,
Хруст под ногами, на стеклах узоры из роз.
Лед на реке отразится неистовым глянцем,
И на щеках свой автограф оставит мороз.
Посвящается мужскому монастырю в Мотовилихе, на Висиме
Здесь такие же ангелы, как в Москве,
Беспощадно трубят под остывшим небом.
И быки, качаясь, идут по доске
За буханкой ржаного земного хлеба.
Здесь такие же розы, как шесть лет назад.
Монастырские стены белее снега.
Вспоминаю Киев, цветущий сад,
Да подарок сыну — игрушку Лего.
Только что изменилось в родном краю?
Не осталось тепла. Замерзают розы.
А на башенках ангелы грозно поют,
Что в Перми смерти нет, зато есть морозы
…И в доцветании аллей
Дрожат зигзаги листопада.
И.Анненский
* * *
Падают, качаясь, листья —
Привычная картина октября.
Пред этим золотом единственно
Склоняется душа моя.
Крестообразные движения.
Легка кленовая ладонь.
Как не спросить благословения?
Как не упасть в земной поклон?
* * *
Листья падают яркими звездами,
Догорают в поблёкшей траве.
От дыханья туманного осени
К неостывшей прижались земле.
Растворяются тени чернильные:
Вьет узор золотистая нить.
Вы сумели у края могильного
Этот мир красотой оживить.
2011, 2015
Запахи осенние,
Смутное волнение,
И листва янтарная
Кружит вдоль аллей.
Пусть фотолюбители
Снимут, как увиделись,
Женщина шикарная
С памятью своей.
Прошлое сбывается
И не забывается.
Молодость-избранница
Светит сквозь года.
И с любимой фразою:
«Здравствуй, кареглазая!»
Этот миг останется
В сердце навсегда.
Мария Петровна, по родству, была человеком совсем иного, чем ее муж, круга, а с тем и во всем других взглядов, вкусов, привычек, влечений.
Родилась она 18 февраля 1813 года в Орле. Происходила из рода Алферьевых, орловской же породы, служивших на средних должностях в московском Сенате и других учреждениях первопрестольной.
Отец и мать ее, потеряв при пожаре Москвы 1812 года все, находившееся там, достояние свое, к отроческим ее годам жили в селе Горохове у Страховых.
Воспитана она была в обычном дворянском стиле: музицировала, говорила по-французски, умела держать себя в обществе, вести в гостиной легкую светскую беседу, вставить к месту острое русское словцо или красивое иноземное выражение, рукодельничала, знала хозяйство. В итоге все, что требовалось тогда для выхода замуж, было налицо, кроме самого главного — приданого. А без пего виды на «хорошую партию» были слабы. Не было и видного, чиновного или общественного, положения у отца, не хватало и красоты, покрывавшей в добрый час все нехватки. Оставалась одна цветущая юность с сопровождающей ее часто миловидностью. Не велико богатство.
А засиживаться у родителей, занимавших в семье богатого «полупомешанного» зятя далеко не полноценное положение, не приходилось.
Однажды Лесков писал, что его мать — «чистокровная аристократка влюбилась» в его отца — «дремучего семинариста» [Письмо Н. С. Лескова к П. К. Щебальскому от 16 апреля 1871 г. — «Шестидесятые годы», с. 313.].
Тургеневский герой в рассказе «Три портрета» утверждал, что в его время «таких роскошей не водилось».
Две сестры были уже пристроены. Посватался к третьей не совсем неимущий и небесчиновный уже Лесков — ее и благословили: слава создателю, и последняя сошла с рук, пристроена! Чего спокойнее. Девице-то ведь все семнадцать!
Словом, все шло более чем просто: по всем преданьям старины, по воле родительской и жизненной необходимости.
