Омилия

(Рецензия на посмертную книгу стихотворений Валерия Возженникова «Черемуха и церковь»)

Пермский поэт Валерий Возженников родом из Нытвенской деревни Постаноги. Она и стала для него последним пристанищем, когда он ушел от нас. Но остались живые, искренние и горячие стихи, стихи подлинные, раскрывающие глубину человеческого чувства.

В последние годы жизни лирическиеобращения поэта все чаще адресованы земле и небу, которые в России неразделимы друг от друга. Русское земное поднебесье — является для художника слова объективным миром, на котором фокусируется его поэтический взгляд. Мелкие бытовые художественные детали в этом мире укрупняются, становятся в какой-то степени сакральные для души человеческой. Голубичный туман, могучие кедры, кукушкин хлеб, калиновый куст, руки матери, кормившие ржаным солнышком, повзрослевший мальчик, греющий ноги в коровьей лепешке, которого привечал Господь с неизменной улыбкой, теперь вернулся в родную деревню и увидел, что ее нет.

(Пермь — Гамово — Суксун — Красноуфимск)

«Велик народ русский — снизу доверху; могуч народ русский со своей богоносной душой; крепок и силен он при грозных испытаниях промысла Божия» (Священномученик Александр Малиновский)

Так бывает, что иногда в нашу жизнь вмешиваются высшие силы, и после того чуда, которое нам доведется увидеть — начинается удивительное прозрение. И тогда, мы пытаемся посмотреть на этот мир иначе, под другим ракурсом, который ранее был нам недоступен.

Придя на берег тот песчаный,
Я плакал долго и навзрыд.
На пляже тот же куст громадный,
И так же в мыс валун зарыт.
Я окунулся в ту же воду,
Одежду там же положив,
И так же чувствовал свободу
В движениях костей и жил.
Казалось, тот же голос слышу,
Казалось, берег меня ждёт…
Я там же на песчаник вышел,
И ясно понял: я – НЕ ТОТ.

Когда б суéт оставив прах,
Предав греховное забвенью, –
В святых евангельских словах
Черпáл я сил и вдохновенья;
Когда бы жил, в судьбе храня
Завет Любви, забыв усталость, –
Из чаши счастья пил бы я.
Ещё бы ближнему осталось.

23.08.2010 г.
 

В храме пусто — время слышно,
Лишь, в объятиях седин,
Словно памятник, недвижно
Человек застыл один.
Было дело: как-то "сводня"
Я назвал его, браня,
И забыл о нём. Сегодня
Он молился... за меня!
 

В лесу бил родник.

Идёт мимо усталый путник, отведает кристальной холодной водицы — усталость как рукой снимает, и бодро зашагает он дальше своей дорогой. А ночью, когда в роднике купалась печальная луна, приходили к нему лесные обитатели — звери, чтобы утолить жажду и полюбоваться своим отражением.

Неподалёку от родника среди камыша скучало одинокое озеро. Вода в нём была тёплая и затхлая, и если бы не родник, журчащим ручейком впадавший в озеро, оно давно уже заросло бы тиной и высохло.

Обуяла озеро зависть к роднику. Как же, такой маленький и мелкий, он нужен всем, а большое и глубокое озеро даже путники обходят стороной. Зато лягушкам здесь — раздолье. "Это несправедливо!" — возмутилось озеро и стало выговаривать роднику:

— Какой ты холодный!

Ручей журчал, родник молчал и делал своё доброе дело — одаривал водой жаждущих.

— Ты меня простудишь! — не унималось озеро.

По-прежнему молчал родник. Некогда было ему обижаться.

— Я не желаю больше с тобой дружить! — зло сказало озеро. — Проживу и без тебя.

Спустя два года к Ваське… впрочем, теперь уже к целителю Василию Ивановичу Петрову, ехал лечиться народ со всей России-матушки. И его офис, вернее, лечебный центр в самом центре города, осаждали толпы болящих телом и душой, готовых заплатить любые деньги за пятиминутный сеанс лечения у знаменитого экстрасенса. Между прочим, этот центр, директором коего была супруга целителя, Раиса Сергеевна, назывался «Руки надежды». Ибо Василий Петров остался верен своему первоначальному методу: водить над больным местом любой локализации своими руками. Правда, теперь они были совершенно непохожи на корявые, с обломанными ногтями, лапы водителя Васьки Петрова, в которые, казалось, навсегда въелись грязь и солярка. Они были отмыты добела и с помощью специальных кремов доведены до нежной мягкости шелка. Они источали аромат лаванды и розового масла. Сам вид этих рук свидетельствовал о том, что от них исходят флюиды…, энергия…, сила…одним словом, нечто целительное. Если бы их увидел прежний Васька Петров, он не узнал бы собственных рук. Впрочем, к этому времени водителя Васьки Петрова уже не было. Вместо него существовал целитель Василий Иванович Петров.

Если вам кто-то скажет, что люди злы, завистливы и мстительны, не верьте. Люди добры и бескорыстны. Просто нужно дать им возможность показать свою душу и делать добрые дела. Все люди очень любят делать добрые дела, просто их никто об этом не просит. А сами они разучились видеть тех, кто нуждается в их помощи. Даже самый отъявленный негодяй способен на искренние и нежные чувства. У меня в памяти жива когда-то услышанная история.

Во второй половине 19 века сложилась новая русская национальная школа драматургии. В основу театрального репертуара легли характерные для русской сцены жанры: комедии и «сцены», которые разрабатывались многими драматургами из окружения Островского. Непревзойденным мастером комедии был сам глава школы, а в жанре театральных «сцен» удачно выступал драматург Николай Антипович Потехин (1834-1866 г.г.). Н.А.Потехин был незаурядной и одаренной личностью, он сыграл заметную роль в истории русского театра и не только как драматург, но и как антрепренер, актер, театральный критик.

За величественной фигурой своего старшего брата Алексея Антиповича Потехина он был как-то менее заметен.

Н.А.Потехин родился в Кинешме. Пошел по стопам отца. После окончания в 1834 году гимназии поступил на юридический факультет Московского университета. В 1858 году успешно окончил курс, вступил на службу в качестве акцизного чиновника особых поручений.

Мать и сын семи-восьми лет перед стендом с мощами. Она со строгим лицом в аккуратном белом платочке, он — со взъерошенной челкой и живым взглядом синих глаз.

Сын: (восторженно) — Ух-ты, смотри, что это?

Мать: — Это череп святого.

Сын: — Череп? (задумчиво произносит и медленно, почти по слогам тянет) Хорошо, что его положили, так, что только лоб видно…

Мать: — А вот смотри ручка. (показывает ему мощевик с маленькой высохшей ручкой).

Сын: — Бррр

Мать: (тоном учительницы) — Это ручка Вифлеемского младенца, ему было, наверное, около трех лет…

Сын: (жалостливо) — Бедный…

Мать: (тем же поучительным тоном) — Почему бедный? Он — святой, теперь в Царствии Небесном. Вот ты если будешь хорошим, станешь святым, и твои мощи буду люди целовать.

Сын: (категорично) — ну уж нет.

Мать: (удивленно) — Чего нет? Святым не хочешь быть?

Разговор со старицей.

Что замуж собралась? Дело хорошее, конечно. Ежели со Христом – любой муж ни по чем! Бога любить никто не помешает. Аще взыду на небо – Ты тамо еси, аще сниду во ад – тамо еси… Ничто не отлучит нас от любви Божией. Да… Вот у нас, бывало, говаривали «девки – дуры, а бабы – мудрые", "с мужем поживешь – ума наберешь». Видно – тебе так. Не всем ведь дано – подвиг девичества нести, кому-то и детишек рожать для ЦЕрквушки надобно…
А венчать вас кто будет? Сам отец-настоятель? Ну, он – святой человек, он повенчает, конечно. Наденет на вас венцы, хор «мученицы» пропоет, и станете вы в плоть едину. Что же делать – такой удел.

Среди кафе и ресторанов,
Пиццерий модных и столовых,
«Макдоналдсов», бистро и баров
Нет лучше трапезных церковных.
Там бабушка подаст неспешно
Простую гречневую кашу,
Промолвит тихо и утешно:
«Ходи почаще в церковь нашу…»
И, как-то, вынырнув из фальши
Хмельных застолий и скоромных,
Я стану заходить почаще
В оазис трапезных церковных.
Там под иконами лампады,
Молитвы древние как пламя,
Там неизменно людям рады,
Там Крест – немногих верных знамя,
Там не за деньги труд – с любовью,
Там борщ вкуснее год от года,
Там вера выкуплена кровью
Непобеждённого народа.

В этом материале для удобства собраны разрозненные записки, написавшиеся в разное время, по разным поводам, но объединённые одной темой.  

Чтобы пришёл ответ, должен быть вопрошающий 

Так устроен мир и, быть может, именно поэтому существует традиция взывания к святым. Они — такие же люди, как мы, но принявшие в себя Христа — умеют быть вопрошающими перед Господом. Именно поэтому, возможно, пришлось воплотиться Сыну Божьему — чтобы смог человек стать воистину вопрошающим пред лицом Отца Небесного.

В юности я увлекалась фантастикой. Особенно притягивали рассказы о путешествиях во времени. Самые сильные впечатления оставались от эпизодов, в которых герой встречался с самим собой. То ли с собой прошлым, то ли с собой будущим. Каждый раз мороз пробегал по коже. Тема такая глубокая, что, без волнения не могу о ней думать.

Кто такая «я», кто такая «собой». Что такое прошлое и будущее? И что настоящее? Как возможно расслоение времени на немыслимые потоки? Где русла этих извилистых рек?

Из приоткрытых дверей храма доносилось стройное многоголосие, как бы сливающееся в один сильный и звучный голос: «Верую во Единого Бога Отца Вседержителя»!.. Дарья сидела на ступеньке крыльца, время от времени виновато крестилась, поглядывая на торопившихся в храм молодых мам с детьми, что спешили к причастию. Если честно, ее мало занимало то, что происходило сейчас в церкви. Просто вчера, во время раздачи бесплатного супа таким как она, бездомным бедолагам, кто-то сказал, что предстоит храмовый праздник, а после него — обед для всех желающих. «Трапеза братской любви» — так, кажется, это называется у верующих. А кто знает, верующая она или нет? Она и сама этого не знает. Крестили, конечно, в детстве. Только потом в церковь к причастию никто ее не носил и не водил, как сейчас несут и ведут сегодняшние мамы своих малышей. Хотя на детство ей грех жаловаться. Оно было не просто благополучным, а наполненным родительской любовью и заботой.