Ивану Жданову
Дерево, Ваня, то самое, смоковницу ту
на старой книжной гравюре, на рыхлой бумаге верже узнаешь?
Листья еще сверкают, ветки глотают свою высоту,
но время вышло. Гнев созрел. Слово в горле уже.
* * *
— Бедная, — говорю я в себе, — ты свое заслужила.
Ты масла с собой не взяла, ты терпенья в ум не вложила
и без факела выйдешь, без факела выйдешь — позор! —
* * *
к Тому, кто не извещал ни о дне, ни о часе,
но о том, что небо нуждается в верности,
светильник — в масле,
жажда — в плодах.
Остальное приходит, как вор.
* * *
Вот и не войдешь в дом этой свадьбы, в среду ликованья,
и не прольешь, обмирая от недоброго предсказанья,
дорогой аромат, за который ты отдала
* * *
все, что имела.
И не проводишь его на мученье,
чувствуя, как сыновнее предпочитают почтенье
всей надежде и помощи.
И как смерть подошла
* * *
не изнутри, но требуя приказанья:
— Открыто,
войди!
И все, что прежде: что осмеяно, оплевано, бито,
что чужим достанется, как нешитый хитон.
* * *
А ты выбирала, безумная, жить. — Правда, любой выбирает.
Жить и смотреть без конца, как весна идет, птицы играют,
птенцов выводят, колосья блестят, шумит каменистый Кедрон…
* * *
— Я просил, — ты помнишь, Он говорил? —
что Я дам, дело — другое, дело не
ваше.
Я болен — кто навестил меня?
Я пить хочу — где чаша?
Лисы язвины имут1 и птицы гнездо, Я стучу — где мой дом?
* * *
…С огнем
или без огня удаляясь, в темноте не видна уже юродивая дева.
Я вижу внутри, в темноте, чудным гневом убитое дерево
И не вижу того, кто сказал бы ему: Поделом! —
* * *
и кто от надежды долгой и бесплодной,
от неверного утомительного труда
выбежит как сумасшедший:
вон из жизни свободной!
куда угодно,
прежде чем посох ударит со словом: Куда!
* * *
Что же делать нам, друг, что делать, брат, какое
забытье придет? Или оно, как факир,
выдернет из-под рваной полы стаю птиц, изумруд, полотно
золотое?
О, внутри, где их нет, они лучше.
Когда их не ждут, они лучше, чем мир.
* * *
Кто просит — однажды получит.
Кто просит прощенья —
однажды будет прощен. Кто от стыда не поднимет лица —
тот любимее всех. Сердце ему обнимает лишенье,
как после долгой разлуки жениха обнимают или отца.
¹ Лисы язвины имут — у лисиц есть норы (цсл.): «Лиси язвины имут и птицы небесныя гнезда: Сын же Человеческий не имать где главу подклонити». — «У лисиц есть норы, и у птиц небесных гнезда, а Сыну Человеческому негде преклонить главу» (Мф.9,58).