Омилия

Современность закабаляет человека, превращая его в винтик, механизм, и даже — в товар. Хотелось бы обладать правом Диогена сидеть в своей бочке и не вставать перед очередным цезарем. «Не заслоняй мне солнце!» — о, сколь многим и многому я бы хотела сказать эти слова.

Чем заслониться современному человеку от всего, что гасит свет? Лозунг времени: торгашество или смерть. А если я не хочу ни в торгаши, ни в товары?

Как жители Трои втащили себе на погибель Троянского коня, так нынешние люди втащили в свой мир примат денег. Деньги — наше всё, ничего личного — только бизнес.

Скучно, смертельно скучно.

Шумит прибой. Блеск грозовой зарницы
Мне не дает уснуть никак:
То вопли полуночной птицы,
То лай в долине у реки собак.
Умчалась в ночь совсем ребенок
С наивной женскою горячкой,
Меня оставив среди полок
С твоей игрушечной собачкой.
Я слышу детский плач
Под стук колес ночного рейса...
Налью коньяк, скажу: согрейся,
И никого уж больше не дурачь!
К утру все стихнет. Только соль от слез.
На мокрых листьях пожелтевших кленов
Калачиком свернулся рыжый пес,
Посапывая утомленно.

                            …иное упало на места каменистые…
                             Мф. 13, 5

Вышел сеятель сеять… Упало зерно
В каменистых местах — на гранитное дно.

Не в зыбучий песок — с ним фундамент не тот.
В каменистых местах и трава не растёт.

Дом построишь зато из гранитовых гор,
Если вовремя камни собрать — то собор.

Но пробился сквозь скалы пшеничный росток
И не ведал, что время уходит в песок.

А зерно-то взошло! По небесным словам
В каменистых местах возвели Божий храм. 

Прикипела сердцем и не отодрать —
Кошка не ребёнок,  кошке я не мать,
Только поддавалась ласковой волне,
Если прибивало Фенечку ко мне.
Фенька не красотка, было ей "сто лет",
И её фигурка, как велосипед,
И окрас у кошки — в общем, так себе,
Реденькая шёрстка, остренький хребет,
Будто голодала Фенька много дней,
Но так много ласки умещалось в ней.
Словно чувств избыток лился из души —
Так могла мурлыкать, хоть романс пиши...

Я смотрю с печалью на небесный свет,

Слышала -  у тварей и души-то нет,

Только я не верю, что ни говори,

Фенька мне служила по большой  любви!

В воскресенье пятнадцатого июня
Состоялась беседа
Между Премьером и Первым Поэтом.
И Первый Поэт произнес,
Одергивая пестрый китайский свитер:
— Я знаю мир немножко по-своему
И вот поэтому я и пишу.
Премьер ответил:
— Нет, вы не знаете мира,
Вы еще не окончили, как мне помнится,
Даже университета
Марксизма-ленинизма,
Не говоря уже о Высшей
Партийной
Школе.

Поэт удивился;

— А разве там, именно там
Обучают поэтов?
И разве поэтов вообще где-нибудь обучают?

Немного дней с дождем сплыло,
Забот немного и печалей.
Опять сентябрьское тепло
Окутало незримой шалью.
И так сейчас уютно в нем
Укрыться от любой тревоги,
Как будто встретил добрый дом
Меня, уставшую, с дороги.
Там, за стеной, огромный мир.
На крышу тучей давит небо.
А здесь огонь… а здесь камин…
Глоток вина… краюха хлеба…
Но посох у двери и плащ —
Напоминанием и знаком.
…И шепот ласковый: «Не плачь…»
(А при разлуках как не плакать…)

Вдыхает небо дух медовых трав,
Нектаром веет нежный летний ветер.

В Джазлыке и в Дауте всё в цветах,
И ночь скользит в прозрачном лунном свете

Седой орёл свои крыла простёр,
В парении безмолвном, бесконечном,

И над горой, похожей на шатёр,
Его полёт казаться может вечным.

Кавказ — моя земля, мой отчий кров,
Где честь в душе у каждого мужчины,

Земля седых и мудрых стариков,
Легенд и песен, древних как вершины.

Она давно уже ушла
В высокий мир небесных далей,
И где парит её душа,
Теперь узнаю я, едва ли...

...Тогда весна цвела в садах
Бела, как будто невесома,
А мать с улыбкой на губах
Обмазывала стену дома.

И, как улыбки этой свет,
Как лик звезды на небосклоне,
На много лет остался след
Её руки — её ладони.

Он всё ещё хранит тепло,
И здесь, в безветренном затишье
Мне так покойно и светло,
И снова голос мамин слышен.

Туча, кляксой разливаясь,
Важно смотрит свысока.
С летом солнечным прощаясь,
Улетают облака —
                       к счастью...

Пальцы чуткие немеют,
Покрывает сон добро,
А в тумане сиротеют,
Раздавая серебро —
                              зори...

Снова мысли налетели —
Полусонная игра.
Спит моё дитя в постели
Безмятежно до утра —
                                  радость...

Осень – так было всегда,

С  ходу берёт города.

Шлёт поцелуй воздушный

Всем, кому стало скучно.

Что ей до чьей-то грусти?

Знает, к утру отпустит.

Хочется не сарказма –

Творческого оргазма,

Музыки между делом,

Строчек на фоне белом,

От красной листвы опять

Внутренне затрепетать.

Прошлое-недотрогу

Лучше забыть, ей-богу.

Старый нарушив режим,

Перешагнуть рубежи

Собственных тёмных глубин.

Белых купить георгин.

2015

                  1
На темени земли журчит родник,
И вислоухие котята тычут носом
В луну как в блюдце, лапой наступая в росы.
А рядом девушка ведет дневник
И красным маркером рисует ветра косы,
Вплетая ловко в зелени парик.

А вот и крона на листке растет
В улитку формой, укрываясь мягкой тенью,
И кошки разбежались точно приведенья,
Да и луну на блюдце кто-то стер.
Осталось в землю только прочертить коренья
И укротить оставшийся простор.

Тропинки я не выбираю —
Люблю протаптывать сама.
В пятнашки с бурями играю,
А в тишине схожу с ума.

Ищу я нового звучанья
Старинных и галантных слов
И потрясаю основанья
Извне навязанных основ.

Живу, смеясь, не зная страха,
Целую солнце поутру
И на воззвания Госстраха
С высот бессмертия смотрю.

                          Заостровский приход 2012 год
                          храм «Сретения Господня»
                                                 настоятелю о. Иоанну.

Здесь не театр. Священник не психолог.
На паперти оставив суету,
Адамовый, потерянный осколок,
Зайди и встань в каком-нибудь ряду.

Здесь запах ладана. Горят и гаснут свечи,
Лаская трепетно веками образа.
И если прошлое ссутулит скорбно плечи —
Раскаяние поднимет вверх глаза.

Слова молитвы для тебя откроют
Ответ Премудрости вопросов бытия
И тайну онтологии крещения.

Вижу, вижу напротив заката
Выплывают две лодочки утлых
Проплывают мимо как-будто
За собою зовут куда-то.

Изукрашены обе богато,
До кормы цветами обвиты,
И золоченым багетом
Лодок борта обиты.
В одной увидала брата,
В другой угадала брата —
Братьев моих убитых.

Друг за другом плывут на запад;
Видно, брат догоняет брата.
А река черна и поката,
А над ней сладковатый запах.

Поймав последнюю надежду,

И веры негасимый луч

Пробился мужественно между

Привычных мук, как май, живуч.

А листья падают сухие,

Присело небо на кровать.

И ты расплакался впервые,

И не хотелось умирать.

2015