О любви к животным

По отношению к животным люди делятся на три группы: любящие животных, равнодушные к животным и садисты, причиняющие животным страдания. Представители второй группы не в состоянии понять ни первых, ни последних, они зачастую и выступают в роли обличителей за избыточную любовь к братьям меньшим: мол, она неугодна Богу. В христианской среде таких немало, потому я, как представитель первой группы, постаралась додумать вопрос до конца и разобраться в том, как надо относиться к животным.

Слова апостола Павла «и поклонялись, и служили твари вместо Творца» (Рим. 1:25) нередко приводятся как аргумент против любви к животным. И совершенно напрасно. Вот что говорит по этому поводу свт. Феофан Затворник: «И почтоша и послужиша твари паче Творца. Вот в чем состояло пременение истины Божией во лжу, или, как выше сказано, содержание истины в неправде! Вместо Творца, явно о Себе свидетельствовавшего, тварь почтили и ей послужили». Речь о создании идола, кумира, «вместобога». Грешно не вообще любить животных, а любить тварь больше Творца. Это касается не только животных, но и самого человека. Именно поэтому человекоугодие — грех.

О здравом же отношении к животным говорит прп. Иустин (Попович): «Личность: целостность — самосознание — богообразное самосознание —  богосознание, —  проникает через всю физическую часть личности, которая до падения органически простиралась на весь мир твари: всю совокупную тварь Адам ощущал как свое тело, как свое расширенное естество, оживляемое, поддерживаемое космической, всеединящей благодатью богообразного самосознания. Падение Адама: разрыв, отпадение, умаление личности, расстройство: тварь становится не своей, не личной, безличной, чужой...» (Подвижнические и богословские главы). Вероятно, и ветхозаветные приношения Богу — это не приношение из своего имущества (тогда бы Христос не мог заменить эти жертвоприношения Своей Жертвой), а приношение части себя (своей животной, телесной жизни). Животные приносились в жертву как часть тела человека, как продолжение человека — как часть от его животного (или растительного — плоды) начала.

Есть ещё четвёртая группа людей, которую условно можно назвать «учёные». Условно, потому что в ней возможно нахождение представителей вышеназванных трёх групп, но не в такой яркой форме, ибо процессы в их головах направлены в основном на научные достижения. Поэт Юрий Кузнецов в своё время высказался и об их отношении к животным в стихотворении «Атомная сказка», к которому, конечно, многие относятся скептически. И всё же поэт всегда говорит о мире что-то важное, к чему стоит прислушаться:

Эту сказку счастливую слышал 
Я уже на теперешний лад, 
Как Иванушка во поле вышел 
И стрелу запустил наугад. 
  
Он пошёл в направленье полёта 
По сребристому следу судьбы. 
И попал он к лягушке в болото, 
За три моря от отчей избы. 
  
– Пригодится на правое дело! – 
Положил он лягушку в платок. 
Вскрыл ей белое царское тело 
И пустил электрический ток. 
  
В долгих муках она умирала, 
В каждой жилке стучали века. 
И улыбка познанья играла 
На счастливом лице дурака. 
  «Атомная сказка». 2 февраля 1968

Животные помогают человеку оставаться в рамках человеческой природы (не падать ниже), их роль трудно переоценить в период тотального обесчеловечивания. И, как ни странно это прозвучит, у животных люди учатся человечности. Мода на любовь к животным — это костыль времени, помогающий устоять в адском водовороте. «Кто любит природу, того Бог не оставит», — сказал равноапостольный Косьма Этолийский.
Человек — словно канат, натянутый между тремя мирами, помогающими его становлению: миром животных, миром людей и Богом.  Животные внушают любовь, они — живой призыв к человечности. Люди необходимы для обретения человеческого лица, которое по определению стремится к Богу и обожению. Получается некое триединство путей спасения. Потому уничижать тех, кто любит животных как братьев наших меньших — бесчеловечно. 

А ведь есть ещё сердце милующее. «И что такое сердце милующее? — и сказал: возгорение сердца у человека о всем творении, о человеках, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари. При воспоминании о них и при воззрении на них очи у человека источают слезы. От великой и сильной жалости, объемлющей сердце, и от великого терпения умаляется сердце его, и не может оно вынести, или слышать, или видеть какого-либо вреда или малой печали, претерпеваемых тварию. А посему и о бессловесных, и о врагах истины, и о делающих ему вред ежечасно со слезами приносит молитву, чтобы сохранились и были они помилованы; а также и об естестве пресмыкающихся молится с великою жалостию, какая без меры возбуждается в сердце его до уподобления в сем Богу» (прп. Исаак Сирин. Слово 48).

Можно сказать, что обычный человек мечется как бы меж двух полюсов, не достигая золотой середины. Но в связи с теми или иными наклонностями души, каждый держится ближе к тому или иному берегу.

И всё же мне кажется жестокостью обвинение, к примеру, старушки, за то, что кормит бездомных котов, а не бездомных детей. Это передёргивание и неправда. Во-первых, по силам и милостыня: чтобы помогать детям и вообще людям надо иметь гораздо больше средств и сил. И лучше делать посильное доброе дело, чем не делать. Во-вторых, нельзя к человеку относиться как к машине по производству добрых дел. Человек — не функция, а бытие, и мы знаем на примере очень многих людей, что бремя бытия порой вдавливает в землю слишком сильно. Порой любовь к животным — спасительная соломинка для тонущего в неустроенности сердца, для одинокого и несчастного человека.

Стоит вспомнить слова св. Алипии, что тот, кто кормит животных, никогда не умрёт от голода. Как  это не похоже на ханжеское высмеивание самоотверженных кормильцев братьев наших меньших. И очень похоже на притчи о взаимосвязи человека и животных, которых много у разных народов. Например такая: «Голубка прилетела к Будде, скрываясь от тигрицы, и Будда ее укрыл. Но к нему прибежала и тигрица, сказав: "Не я создала себя такой как есть, – питающейся мясом. Ты укрыл голубку. Скажи, чем мне кормить своих тигрят?" Тогда Будда отрезал кусок собственного тела и положил на одну чашу весов. На другую – голубку. Голубка перевешивала. Сколько бы кусков тела ни клал на весы Будда, голубка перевешивала. Тогда Будда сам встал на весы и весы уравновесились».

Современный учёный-биолог Константин Северинов в одной из своих лекций говорил о генетической «книге» кошки, что это практически та же книга, что и у человека, только с небольшими как бы опечатками — до такой степени мы похожи. В нас течёт одна на всех жизнь. Только человек ещё приобщён особым образом к Богу, он по сути является богом для животных, которые нуждаются в его заботе. Равнодушие к этому вопросу творит много зла на планете - многие виды животных и птиц исчезают на наших глазах по вине человека.

Злоупотреблений много на всех уровнях — это привычно для человека. У защитников природы они тоже не редкость, а порой создаётся впечатление, что это некое намеренное искажение, рассчитанное на девальвацию ценностей вообще.

Обычные же любители животных, напуганные разговорами вокруг темы, сами бывают обеспокоены своей страстью. Например, спрашивает девушка: «Начала за собой замечать, что мой пёсель получает больше заботы, ласки и добрых слов, нежели мои родные. Мне кажется так не должно быть, но ничего с собой поделать не могу». Её можно понять - вокруг так много говорят о перегибах. И они действительно есть на определённом уровне, но не здесь. Ибо пёсель может быть объектом любви, а люди -  это, прежде всего, субъекты. То есть, это разная — разного уровня любовь. Человека невозможно любить, как пёселя. И не нужно даже, там всё иначе. И дело совсем не в любви к пёселю. Даже если устранить из жизни любовь к пёселю, в отношениях с людьми ничего не изменится в лучшую сторону. А в худшую, кстати, может.

Нетрудно встать в красивую позу судии, но важнее явить милость - и к людям, и к животным. Ригоризм по отношению к другому очень часто подменяет собой любовь, вытесняет её даже в зачаточных состояниях. Кичение своей праведностью, чаще всего мнимой, напускной, являющейся скорее бесчувственностью, делает человека злым, как бес. Бессердечность потому и встречается так часто в среде верующих людей, что им неведома милость, рождающаяся в сердце из любви к Богу и сострадания к страждущей твари.

Более того, помня, что безвинные животные страдают по вине человека — тварь подчинилась суете не по своей воле (Рим. 8:20), по создании Богом она была хороша (Быт. 1:31) — человек непременно будет чувствовать обязанность помогать животным в беде, в нужде. Как братьям меньшим. И ведь неоднократно замечено, что милующие животных, более добры и к людям, а люди недобрые по отношению к животным, легко скатываются в злобу и по отношению к себе подобным (речь не столько об эмоциях, сколько о поступках).

Так что не будем маскировать своё равнодушие под что-то сверхправедное, не будем мнить себя святее той бабушки, что кормит кошек. И уж тем более, не будем мешать людям исполнять веления их милующих сердец. В некоторых странах уже и нищие вне закона:  милость по отношению к ним, а не только к птичкам или животным — в статусе преступления.

Животные — наши помощники уже потому, что делают нас добрее, отзывчивее. Они приходят на помощь всякому страждущему сердцу. Мы должны быть благодарны им за это, должны помогать им там, где они без нас совершенно беспомощны.

Вспомним добрым словом знаменитого кота Липу — любимца старца Николая (Гурьянова). Рассказывают, что старец отучил его от охоты на птиц. А когда отец Николай умер, кот шёл следом за гробом старца, отказывался уходить с его могилы и по-настоящему плакал.

Вспомним и кота оптинского старца Нектария. В житии преподобного, написанном в форме рассказа о его любимом коте, старец говорит: «Вот, преподобный Герасим (Иорданский, святой V века) был велик, и у него был лев, а мы малы, и у нас — кот». Преподобный Нектарий рассказывал легенду о том, как дьявол под видом мыши пробрался в Ноев ковчег и хотел прогрызть дно, да кот не растерялся, и изловил ту мышь. «И за это все кошки, — говорил старец, — непременно будут в раю».

О послесмертной участи животных обычно не говорят, т. к. у них нет бессмертной души (т.е. духа), а значит невозможно и пребывание в вечности. Но это утверждение — не последняя правда о животных. По большому счёту, они от нас не дальше, чем мы от Бога. И если Божия любовь приобщает нас к Нему, недостижимо высокому и великому Абсолюту, то и наша любовь к животным в некотором смысле должна приобщать наших четвероногих любимцев к нам. Общение — это уподобление, и, как знать, быть может животные, приобщённые любовью к миру людей, получат некий дар от любящего Бога-Отца уже хотя бы ради той любви, что испытывают к ним люди.

Сентябрь, 2015

ВОПРОС-ОТВЕТ:

Вопрос: Скажите, почему слово, которым мы называем наших самых преданных, самых верных, самых ласковых и любимых собак, является оскорбительным для человека? Почему так сложилось? Я думаю, что это слово могло быть комплиментом  для некоторых людей...

Мой ответ: Человека вообще нельзя сводить к биологическому объекту. То есть, называть человека животным - уже оскорблять его, хотя некоторые сегодня не дотягивают до нормального животного. Человек призван быть больше, чем животное в нём. Если копнуть глубже, то природа человека позволяет ему выходить за рамки природы - это только человеку по силам. Собака - всегда собака, а человек может быть и ангелом, и богом, и скотиной, и человеком, и собакой. Просто собака - всегда на глазах, всегда рядом, и потому всегда была наглядно унижена в сравнении. Но человек может преодолевать границы природы не только вверх, но и вниз - т.е. может оказаться, что обезьяна или та же собака более человечны, чем человек. Такова особенность человеческой природы.

koppel.pro