Суете

Тоскует душа без храма.
Сердечко тоскует моё.
И каплет рассвет по граммам,
И месяц тихонько поёт.

Иду, мечтой окрылённый,
В никем не открытую даль.
И ветер, словно телёнок,
Бодает тумана печаль.

Поник камыш обгоревший,
Прильнул к почерневшей земле.
Иду я хмельной и грешный,
И храм проступает во мгле.

Зарыться в Москву, в сугробы, в Кремлевские башни…

Зарыться в Москву, в сугробы, в Кремлевские башни. 
Подснежников пламя зажечь и снег растопить. 
И грязной струйкой ручья утечет день вчерашний: 
Его, как и сегодняшний день, мне не забыть. 

Ну, сколько можно стоять под чужими дверями? 
Ну, сколько нужно смирения и высоты? 
С креста наблюдать за мерцающими тенями: 
Ведь были когда-то людьми, любили цветы. 

Где моя родина: мачеха, злая соседка 
Что выльет помои мне вслед, осудит вперед? 
Здесь песня моя - поломанная снегом ветка. 
Она, может быть, лишь только в Москве оживет? 

Все это было вчера…

Все это было вчера. Пеленки. «Молочка».
Машина «LG» — покупка на гонорар.
Жизнь — счастья полный комплект. Два сына и дочка.
Качели на даче. На столе самовар.

Все это было вчера. В окне промелькнуло.
Манная каша. Ролики. Велосипед.
Так странно. Я на плече у него уснула.
Кажется, мы знакомы две тысячи лет.

Пыльцой рассеялись тонкой лучшие годы.
Их нужно собрать и взвесить: как угадать?
Четыре десятка лет — по песку народы?
И только в конце — все обретут благодать.

Сегодня все изменилось. Дети — подростки.
Пора уже в дом! Где окна — на монастырь.
Вещи в квартире чужды и слишком громоздки.
И я в самолет всего лишь беру псалтирь.

Есть выше путь и тише стать...

Твой шепот — плеск от глади водной,
Легко ли быть тебе одной?
Освобожденной и свободной
Идти за вспененной волной.

И славной древности отвага
В глазах, в руке — щиты побед
И поражений, годы шагом
Секундным выплавляют свет.

Давно не ждешь подделок счастья,
Покой хранит тебя от бед,
Не воин, нет, но редкой властью
Ты обуздала фальши бег.

Начало дня

Начало дня. Счастливого пути
Безоблачное небо откровений!
Лети к другим, к талантливым лети,
Дари им октябри благословений.

Цветные эти улицы дари,
И пусть душе на месте не сидится,
И светятся восторгом изнутри
Друзей моих приветливые лица.

А мир такой — отмалчиваться грех.
Рдяное солнце, дворики с листвою,
И море чувств. Одно светлее всех,
Как тёплый луч над высохшей травою.

Не забыли....

Не забыли и слава Богу!
Разменяю слова на мысль,
По слогам распишу дорогу,
Может так откопаю смысл!

По слогам, как и в детстве, плачу,
Тишина, красота и снег!
Там танцуют в балетной пачке,
Здесь молчат, как всегда, во сне.

Ты не смей! Ни бесчестьем мерить,
Ни бесчувствием дней года,
У павлина бесцветны перья,
Если пленка цвета отдаст.

Хризантемы на моём столе

Мне сродни природы увяданье,
Голый лес и ржавые кусты,
Плач дождя, унылое скитанье
Туч, и льдинок первые мосты.

Октября последний день унылый
Год прибавит мне в календаре,
Хризантемы с запахом полынным 
В это утро на моём столе.

Октября изношенная  скудость
Вскрыла от рожденья сердца суть.
С той поры переживаю мудрость
Осени — загадочную грусть.

Коротка ночь, как счастье бумажное

Коротка ночь, как счастье бумажное.
Мне успеть бы к утру хоть на треть
Записать только самое важное
И потом никогда не жалеть.

Безнадёгу за дверь свою выставить, 
О прошедшем не помнить вовек.
Пусть кружит, словно первая исповедь,
Молодой ослепительный снег.

Вновь и вновь ощущать с удивлением,
Как кружится от строк голова.
Повторять нараспев с умилением
Незабвенные эти слова:

«Боже Праведный! Дай отдышаться мне,
Отоспаться, я весь изнемог.
Отпусти полетать в полудетском сне
В тихом небе, не чувствуя ног».

Я нашла на дороге ключик...

Я нашла на дороге ключик,
Позолоченный, как и мир,
Он валялся под серой тучей,
Там, где раньше стоял кумир.

А сейчас постамент вакантен
И навырост пошит бетон,
Остается напялить платье,
Да и звездочек на погон.

Ну а ключик пока без двери,
Без замка,  адресат молчит,
Лишь намек и советник — вера,
Ключик — это огонь свечи,

Или рОсы в ладонях тонких,
Мера времени и букет,
Море вспенено всё по кромке,
Воды — волны на сотни лет.

Страницы