Омилия

 Листья прошлого тихо летят,
Осень поздняя – старая даль,
Листья глупые, падая, спят,
Ищет осень последний причал.

Стелет снова прохладой поземка
Мимолетную времени суть,
Над озерной прозрачною кромкой
Желтый лист попытался уснуть.

Звуки вмиг отлетевшего лета,
Грусти мира - немая стезя,
Что поэтами в песнях воспета,
А по далям - все звезды скользят.

Видно, в этом дано нам изведать,
Не конец, но начало пути,
Где за тленом приходит победа,
чтобы листья проснуться смогли

Дав отраду иного рожденья,
где весны громогласная явь
все пустые развеет сомненья,
Отстрадавшую землю обняв.

А пока – облетают листвою 
Многоцветий секунды. Мы ждем 
Непритворной любви и покоя, 
Да осенние грусти несем.

Кровать

Вот твоя кровать,
Чтобы сладко спать.
Мягкая перинка, -
Отдохнет пусть спинка.

Вот тебе подушки,
Положи под ушки.
Вот и одеяло,
Чтоб теплее стало.

Глазки закрывай,
Баю - баю - бай!

Дверь

Мы с тобой открыли дверь,
В комнату вошли, теперь
Затворим ее опять
И скорей ложимся спать.

Там, за дверью многолюдно,
Здесь же тихо и уютно.
Не мешает шум и гам,
Дверь уснуть поможет нам!

Луна

На дворе уже темно…
Заглянула к нам в окно
Круглолицая луна
Смотрит ласково она,

Шепчет тихо так: «Ребятки,
Спать пора, вас ждут кроватки
Сладкие встречайте сны
Из неведомой страны».

Летнее утро, все птицы поют о тебе,
Я каждый звук удивительной песни ловлю.
И благодарен земной и капризной судьбе.
Я не гадаю, скучаю и просто люблю.

А вдоль обочины дикие маки горят,
Радость июньская алая в самом цвету.
Может быть ангелы сверху на маки глядят
И подпевают, даря нам свою доброту!

Тихо колышется чёрной смородины куст,
Где-то журчит в ароматной траве ручеёк.
Вроде всё ясно, но день без тебя этот пуст,
Мне твоя нежность, как воздуха свежий глоток.

Красные маки — июня живые огни!
С вами под небом родным я не так одинок.
Буду счастливым в оранжево-тёплые дни,
А вечерами с любовью смотреть на восток!

2011

Ответ на статью, проповедующую солидарность с нормами современного авторского права, как христианскую добродетель

«Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей» (1 Ин. 2:15)

«Горе тем, которые зло называют добром, и добро — злом, тьму почитают светом, и свет — тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое — горьким!» (Ис. 5:20)

Что такое Церковь? Социальный институт? Место работы? Средство для самопиара? Торговая лавочка? Судя по нынешним временам — всё перечисленное, но только не Христос.

Писать об этом трудно, но ведь мы жизнью своей доказываем это. Христос для нас — лишь очень знакомое, часто употребляемое слово. А ещё — повод покрасоваться, полюбоваться собой.

Главная ошибка, которую мы обычно совершаем во время поста, заключается в том, что пищевому рациону мы уделяем повышенное внимание, забывая, что это — не более чем средство. Что же является целью поста? Господь говорит нам, что вера укрепляется постом и молитвой (см. Мк. 9, 29). И, к сожалению, немолитвенность и невоздержание может привести к потере веры. Примеры этого известны, вот один из них. Некий монах, лично мне знакомый, будучи в унынии, оставил молитву. Уныние продолжалось несколько лет, чтобы разнообразить свою жизнь, этот монах увлекся чтением светской литературы, смотрением телевизора, позднее и алкоголем. И вот я встретил его спустя несколько лет. Он сказал, что оставил монашество, ушел с прихода, где нес свое послушание, живет с женщиной. Я спросил его, молится ли он, посещает ли храм? Ведь одно дело — оставить монашество и нарушить обеты, совсем другое — перестать быть христианином. Монах ответил, что он больше не молится и не ходит в храм, потому что он не верит в Бога.

Вино бессильно - ни в одном глазу,
Но был пожар и было пепелище.
Я рухнул вниз и долго был внизу,
Чужой себе, ненужный, злой и нищий.

А нищие не просят для утех,
Чего ни дашь – всему по-детски рады.
И в этот миг они счастливей всех,
Я помню благодарные их взгляды.

Земная жизнь – не красочный плейкаст,
Где ясный день застыл в осенней луже,
И так порой закрутит и предаст,
Хоть волком вой или того похуже.

А ты желал сияющих вершин...
Проверено, испытано – не лазьте!
Туда влекут безудержные страсти.
Взойдёшь наверх…и всё равно один.
2009-11

Бабушка Полина, дети,
Сочинила сказку эту,
А вы, милые, читайте
Эту сказочку про Зайку.

В детский сад сыночек - Зайка
Сам приходит на лужайку.
Маме горевать не нужно,
Здесь живут зайчата дружно.

Вместе весело играют,
Лепят, строят, вышивают
И разучивают песни,
На прогулку ходят вместе…

Это – присказка пока, что
Впереди, внучата, сказка.

…В то утро, прилетев из Магадана в Москву, Ивакин отправился на работу пешком. Не только потому, что его «Форд», недавно возвратившийся из авторемонтной мастерской, тем не менее, в очередной раз забарахлил. И даже не потому, что утро выдалось на редкость теплым и ясным. Просто Николаю хотелось пройтись по улице и хорошенько подумать: как же ему все-таки поступить? Уйти из «фирмы, которая убивает» и вернуться назад, в поликлинику? Или продолжать работать в «Белле Вида», несмотря на то, что он вполне может оказаться ее следующей жертвой? Увы, чем больше Ивакин раздумывал над этим, тем больше понимал: он угодил в самую настоящую ловушку. Да, он может хоть завтра подать заявление об уходе из компании и попытаться снова устроиться в поликлинику.

Если правда сплетается с ложью –
Полуправдой народ не спасти.
Если вдруг впереди бездорожье –
Не мечтай о надёжном пути.

Сила тьмы – в оскудении света,
Злобный ропот – не средство от бед.
Что плутать, счастье кликая где-то?
Нам хранить бы души своей свет.

26.11.2010 г.

Египет – древняя страна
Под взором солнечным, палящим.
Былым прославлена она,
Не став великой настоящим.

Когда бы моря чистота
Богатством вод не привлекала,
Едва ли мысли быстрота
Щедрот египетских искала.

Законы правды не любя,
Доход земной составить дáбы,
У лавок страстно ждут тебя
Проникновенные арабы.

Хотя под пальмовый покой
Здесь плоть не против бы погреться,
Но стойко тянется домой
России преданное сердце.

3–23.11.2010 г.

Обитель ютилась прямо на отвесной скале Срединного хребта. Первые монахи поселились здесь, пожалуй, до официального распространения на Руси христианства. Скорее всего, это были греческие или иберийские отшельники, которые, спасаясь от суеты мирской жизни, забрели в эти нехоженые горы и обнаружили на неприступных скалах пещеры «Богомзданные». Недюжинная сноровка и умение укрощать враждебные скалы потребовались этим смельчакам, чтобы добраться до пещер, обжить, устроить в одной из них церковь. Так начиналась монастырская молитва, так крепла она, возносясь всё выше и выше, в горние, к самым небесам, к самому Престолу. Но не безоблачным было её течение. Да что там! Не облака — грозовые тучи, беспощадные бури и грады терзали, крушили, унижали её войнами, разбойными набегами, переселениями народов, изменами отеческой вере, ересями и самодурством тех, кто глупо величает себя «Сильными мира». Сколько праведной крови было полито с этих скал на серые камни и синие гранитные плиты, сколько слёз пролил ангел-хранитель обители в горную чистую речушку, становившуюся порой мутной и солёной.

Как у наших у ворот
Будет дружный хоровод!
Белочка блины печёт,
В гости всех друзей зовёт.

Зайцы к Белочке спешат
И ведут с собой зайчат.
Зайки дружно прыг да скок,
Белочке несут пирог.

Мишка к Белочке идёт,
Он несёт ей сладкий мёд,
Тропочка кончается,
Мишка улыбается.

С угощеньем Петушок,
Золочёный гребешок:
«Ко-ко-ко-ко, ко-ко-ко,
Дом у Белки далеко!»

А за Петенькою Крот,
По тропинке топ да топ,
У него в лукошке
Вкусная картошка.

Белочка, беги скорей,
У ворот встречай гостей!
Гости званы – прошены,
Все друзья хорошие!

Как у наших, у ворот
Пляшет дружный хоровод!
Песенку поют друзья:
«Ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля!»

На лицах людей выходящих плотной толпой из зала было какое-то одинаковое глуповато-удовлетворённое выражение. Лица были красные, разгорячённые, солидные мужчины вытирали потные лбы платками, дамы обмахивались веерами. В фойе стоял гул человеческих, бессвязных голосов, хорошо уловимый запах человеческого тела, смесь разных парфюмов и алкоголя. Толпа оккупировала гардеробную, шла битва за шубы, пальто и куртки.

Какой-то полный не старый мужчина, видимо ещё находившийся под воздействием, только что завершившегося концерта, периодически начинал хохотать, не худенькая его половина укоризненно шикала на него; мужчина замолкал с лукавым выражением лица, прикладывая к губам палец, но через некоторое время опять прыскал в кулак и начинал хохотать. Со стороны он выглядел бесноватым, но люди смотрели на него с улыбками, понимающе переглядываясь.

Наконец толпа стала вываливаться на проспект, часть людей двинулась к метро, часть к остановке такси, часть устремилась к своим машинам, оставленных в ближайших переулках. Было холодно, сыпал колючий снег.

Вышло солнышко, всем улыбается,
Я трясусь, как последняя пьянь.
Может кто-то сегодня покается?
Каюсь, Господи, каюсь, я дрянь…

Не входите в моё положение,
Не жалейте, не надо, прошу.
В первый раз не хочу продолжения,
Мне приснилось, что я не дышу…

Бесконечная чёрная линия
Спорить поздно: во сне ты немой…
Утро – царство молочного инея,
Вижу, чувствую. Значит живой.
2011

Кормилице небесным молоком
О.С.

Сердце моё разрывается
от горя и счастья,
но побеждается нежностью.
Ты говоришь мне:
«Тише, тише...»
И крик становится тишиной,
а тишина — птицей,
чтобы подпевать тебе:
«Тише, тише...»
Громко, очень громко
звучит твоя тишина —
громче страха.
Я прорастаю в тебя,
как в небо:
тихо-тихо.