Ещё наивно зеленеют листья

Ещё наивно зеленеют листья,
И день не короток, и осень лишь в начале.
Пытаюсь гнать безрадостные мысли,
Бороться с волнами нахлынувшей печали.

Зима, как старость, где-то за горами.
И утешаюсь, что придёт она не скоро,
Осыпав щедро снежными дарами
И вьюги выпустив из ящика Пандоры.

Река времён несётся всё быстрее…
В часах песочных скоротечней бег песчинок.
К зиме косматой, к старости ль навстречу
Иду, печали позабыв своей причину.

Три деда

Жили-были в одной сказочной стране три брата — впрочем, поскольку они жили уже очень-очень долго, скажем по-другому: жили-были три деда. Дед-всевед, дед-завед и дед-медвед.

Третий дед был самый молодой — всего-то лет сто, не больше — но и самый неповоротливый. То мимоходом зацепит что локтем, разобьёт или перевернёт нечаянно, а то и попросту раздавит, садясь на лавку (однажды он так раздавил сонную драную кошку с грязным оранжевым бантиком на шее, которая нахлебницей обитала в их доме ещё со времён революции). Как медведь, одним словом. Одни убытки от него в доме. Хотя, сам по себе дед работящий — но очень уж неуклюжий, неловкий.

Офелия

Неловко быть на виду ...

...любимого самозабвенного неба

грозы и радуги...

Быть на виду у такого большого в начале дня солнца:
будто превратилась в гость пепла,
но под покровом — огонь.

Неловко: была — и прошла, опалила, оставила метки.
Теперь на сиденье автобуса
волос улёгся.

На стороне Христа

Высшая ступень любви христианской — любовь к врагам. Но эта духовная добродетель, лукаво применённая на социальном уровне, заражает общество духовным спидом, не различением добра и зла и, в конечном итоге, потаканием злу. Безнаказанность порождает чудовищ — это факт.  Потому прав Н. Бердяев, когда говорит: «Государство существует не для того, чтобы превратить земную жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад».

Когда же лжехристианство проповедует безнаказанность и прощение преступников прежде покаяния, якобы из любви — это ложь, обман и преступление против любви.

Страницы