Омилия

«Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода» (Ин.15:5).

Зрелая лоза,
Гроздья твои надо мною спелые
Знают рук заботливых старания умелые,
Запах матери-земли с ее теплом объятия,
Слез, страданий, неизбежного распятия
В недрах истощенного плода.
Зримая лоза,
Как в тебе вода
Кровью истекает Нового Завета на твоих плодах?!
Сладость рая разольется на моих устах,
Терпкость на исходе свяжет вкус моей гортани.
Смерть крепка! Но с ней мой грех увянет.
Свет Твой присносущный вижу я.
Мне тогда и жизнь - Христос, и смерть - приобретением станет!

Отпускаю с ветрами тревоги,
Выливаю с дождями печаль…
Мне по сердцу любые дороги,
Если радугой светится даль.

Разобьются обиды все оземь,
И «осколки» листвой закружат.
Всё развеет премудрая осень,
И вздохнёт облегчённо душа.

Январь

Новый год

По сусекам зима голубыми метелками шарит,
Сквозь небесное сито на землю струится мука.
Новый год — Колобок или красочный елочный шарик —
Долгожданным подарком у ночи лежит на руках.
Все мечты пролетают, как легкие быстрые птицы,
Все желанья, как зерна, сквозь пальцы привычно шуршат…
Перевернут листок — и уже ничего не случится.
Почему же о чуде все время тоскует душа?

Крепость погружалась в сумерки, но чем слабее становились лучи, тем сильнее вдалеке сиял камень могучих стен, вытесанных прямо в скалах каким-то неизвестным инструментом. Трое путников пытались добраться до ее массивных каменных ворот, находившихся за мостом и извилистой дорогой, разговаривая друг с другом.

— Что значит думать? — спросил тот, кто казался моложе. Его звали Горец.

— Собирать истину по крупицам. В нашем мире телеграфных столбов и глашатаев глупости истина запрятана в книги непрочитанных мудрецов. Разве что только те, кто не хочет смеяться с толпой и развешивать красивые картинки лжи у себя на заборах, будут искать запыленные тома неуслышанной правды. Она как глоток воды в раскаленных песках Мохаве.

А в зоне отдыха — кошмар,
Не пощадило «благ» цунами.
Там дети с девами — товар,
Там ворон сервиса над вами,
Погибшие на островах,
И отдохнувшие «на совесть»,
Кружился… Погребён ваш прах —
Завершена круиза повесть.
Душою с юности стары,
Презрев открытья Галилея,
Мы виртуальные миры
На пьедестал несём, лелея.
И скорбно щурятся на нас
И дядя Том, и тётя Салли.
Уже не в первый — в сотый раз
Бог вразумил. Но мы не вняли. 

                 1

Осень, осторожно! Вечером дождит,
На бульварах листья в лужах.
Город жив. Спешит. Кричат вокруг — иди!
Я иду, а листья кружат.

Одиноким в переулке страшен дождь,
Подождать прохожих пару,
Свет фонарный желтый и похож на дрожь,
Он утратил солнца чары.

И сильнее память всех блокадных лет,
Тень одна слетала с окон,
Там на свет крепили плотный темный плед,
Все квартиры пряча в кокон.

21 сентября — Рождество Пресвятой Богородицы

Душа человеческая по природе — христианка, для неё природно уподобиться Богородице: носить в себе Христа, родить Христа, заботливо и со вниманием растить Его. В этом и состоит смысл человеческой жизни.

Семя Христово, посеянное в естество человеческое Спасителем, активизируется, приводится в жизнь действием благодати во время Таинства Крещения. И с того самого момента человек становится способным к свободному выбору между добром и злом, грех не довлеет над ним, как необходимость. И чем настойчивее воля крещённого в желании следовать заповедям веры, тем быстрее он будет приближаться к счастливому воцарению Христа в нём. Движение детей в этом направлении должны поддерживать родители и восприемники — в этом их особая миссия, предназначение.

В хлеву неочищенной человеческой души рождается крошечный, как горчичное зерно, Христос. Но растёт Он в нас не произвольно, а только при синергийном соучастии самого человека, в согласии с личной волей человека. Потому крещение, если за ним не следует соответствующая христианская жизнь, не даёт никаких автоматических результатов, кроме одного: свободы не грешить. И то, до поры, потому что нерадение о великом даре Христовом приносит свои законные результаты, нива Христова зарастает сорняками.

В цикличности церковной жизни есть определенная мудрость и гармоничность. Каждый год мы переживаем одни и те же события из жизни Христа, Божией Матери и апостолов. И каждый год эти события могут приобретать для нас новый смысл, высвечиваться чем-то ранее неведомым и в то же время близким нам сегодняшним. Ведь за год мы изменились, изменился наш опыт, наше мироощущение и даже, возможно, наше восприятие самих себя.

Сегодня Рождество Пресвятой Богородицы. В этот год я думаю о Иоакиме и Анне.

Два уже немолодых человека, муж и жена, испивших вместе боль неплодства и не осудивших друг друга, не предавших святость брака, не возроптавших на свою долю. Они любили друг друга. Они друг друга понимали. И в то же время стояли на грани отчаяния, и каждый в одиночестве искал излечения истосковавшийся души. Иоаким ушел в пустыню, где молился, проводя дни в посте. А Анна ждала его дома, терзая себя горькими думами.

В сентябре Она идет на землю, 
В бирюзовых ризах, на поля. 
Под горой речушка тихо дремлет, 
Затаившись в северных камнях. 

Забурлит от радости водица, 
Светом золотым озарена, 
Даст Пречистой матери напиться, 
Ключевой воды, что холодна, 

Но сладка, словно горбушка хлеба, 
И чиста как первая слеза. 

Богородица спустилась с Неба, 
Человек, открой свои глаза!

Слетают листья серебристых тополей,
Сливаются стволы с дождливым небом воедино.
Щемит душа в полете журавлей,
Над уходящим летом вдаль и беспричинно.

И лета этого как будто и не жаль,
Хотя пора настала — сплошь повсюду умирание.
И словно плеч моих коснется шаль, —
По кругу падающих листьев вниз, шуршание.

И в сердце, разделенном на две части,
С двух судеб беспощадно, вкореняться норовят
Венец увядший с пробужденьем страсти,-
Все о любви и говорят, и говорят...

Свежо золотистое утро.
Жалеет светило тепла.
Сбегают по листьям минуты,
Не помня сомненья и зла.

Вот мир предо мной необъятный,
В обнимку иду с ним вперёд.
Горжусь моей Родиной статной:
Велик мой уставший народ!

О, ветер ты мой величавый,
Бескрайнее поле моё,
И храм мой родной, златоглавый,
Что синь поднебесную пьёт,

Родная моя Украина!
Прирос я навеки к тебе.
И сердце моё не остынет,
Окрепнув в сыновней мольбе.

Сегодня и завтра — две разные вещи,
Меняется жизнь, как погода, внезапно.
Сегодня ты весел вниманием женщин,
А пьешь с мужиками вдруг горькую — завтра.

Сегодня ты весел — в носу ковыряешь,
Ты в горы идёшь, чтобы там веселиться.
А завтра ты на костылях ковыляешь
На местный наркоз коридором больницы.

Сегодня ты весел — коньяк покупаешь.
И деньги бросаешь кругом без разбора!
А завтра ты нищий, могилы копаешь
За кружку портвейна бомжам и актёрам.

Я ехал разбитый — весь мир чёрно-бел,
От боли туманился разум.
«Ну, здравствуй!» — монах, будто в сердце глядел,
И стало спокойнее сразу.

Сомненья мои он пресёк на корню,
Отвлёк от вещей пустяковых.
И снова я радуюсь каждому дню,
Ватагам мальчишек дворовых.

И листья, летящие с разных сторон,
Мне плечи ласкают, а город
Багряными пятнами весь испещрён.
Блестят купола, как озёра.

Чудо долго не длится:

если в дом постучится

чудно,

помни, что чудо —

это просто причуда.

Прихоть неба, и только:

не законна нисколько.

Чудо

жаждет случиться,

а не впустишь —

умчится,

птицей в небо умчится

и с тобой не случится.