Омилия

4 января 1785 года в семье юриста Филиппа Вильгельма Гримма и его супруги Доротеи родился сын Якоб, а через год, 24 февраля 1786 года, на свет появился его брат Вильгельм. Семья жила в маленьком городишке Ханау в немецком регионе Гессен. Братья жили дружно, не смели перечить отцу, охотно помогали матери и часто навещали свою тётушку по отцовской линии, бездетную вдову Шлеммер, которая научила своих племянников читать и писать.

Спустя несколько лет главу семейства назначили управителем и судьёй соседнего города Штайнау — там братья Гримм провели несколько счастливых лет. На всю жизнь в их памяти остались узкие улочки, волшебной красоты сад с яблоневыми деревьями, большой старый колокол и каменное здание ратуши, рядом с которой жил их любимый учитель Цинкхан. Семья Гримм к тому времени пополнилась ещё тремя братьями и прелестной сестрёнкой. И все жили бы долго и счастливо — но ведь это не сказка, а настоящая биография.

Во Франции впервые опубликована рукопись романа Жюля Верна — «20 тысяч лье под водой».

Издательство «Сен Пер» может гордиться проделанной кропотливой работой — она получила высшую оценку покупателей.

Первый нумерованный тираж в 1 тыс. экземпляров, появившийся незадолго до новогодних праздников, был моментально раскуплен — в магазинах осталось лишь несколько книг в красивых синих футлярах ручной работы. И это несмотря на очень высокую цену — 190 евро за 500 страниц.

Ситуация во французской столице развивалась по сценарию событий 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке. Тогда в США террористы «любезно забыли» на месте преступления пропагандистскую литературу, а паспорта угонщиков самолетов чудом сохранились в вихре взрыва, уничтожившего башни-близнецы.

Во Франции напавшие на редакцию журнала «забыли» в автомобиле удостоверения личности, поэтому оба уничтоженные брата Куаши теперь точно «причастные к нападению на «Шарли Эбдо».

Но это еще не все странности...

Библейский рассказ о райском состоянии и о грехопадении облекает одну из величайших тайн временного бытия в форму, доступную детскому пониманию, а потому как бы наивную. На самом деле это — наивность лишь кажущаяся: та же глубина содержания, которая схватывается здесь непосредственным чувством младенца, открывается и на высшей ступени философской рефлексии: она недоступна лишь для средней ступени поверхностного, житейского рассудка.

В ярком, художественном образе здесь утверждается основное начало единства религиозного жизнепонимания. — Пока мир был согрет дыханием божественной жизни, он не знал ни вражды, ни смерти, ни нужды, ни печали. Вот в какую простую, безискусственную форму облекается здесь мысль о том, что Бог есть жизнь, начало всякой жизненной связи в мире, начало всеобщего мира и лада. Посмотрите на мир, отпавший от Бога. В отличие от рая он характеризуется именно распадением всех жизненных связей: рушится всеобщий мир, низшая тварь ополчается против человека, стихии выходят из повиновения; в распадении связи между душою и телом человек познает силу смерти; жизнь борется против этой силы, производя на свет новые и новые поколения существ: но и самое деторождение подпадает проклятию жизни, утратившей Бога: оно совершается в болезни и не спасает от смерти.

Трое неизвестных совершили вооружённое нападение на редакцию сатирического журнала Charlie Hebdo, ранее опубликовавшего карикатуру на лидера боевиков группировки «Исламское государство» Абу Бакра аль-Багдади. В результате нападения 12 человек погибли. Среди них один журналист, двое полицейских, четверо художников. Более 20 человек ранены.

Комментирует известный аналитик и блоггер Анатолий Эль-Мюрид:

«Либерасьон» сообщила об аресте всех трех парижских террористов. Если это так, можно лишь приветствовать профессионализм французских спецслужб и полиции. Вот только проблему это не снимает.

Европа сама создала себе убийц, позволив практически бесконтрольный массовый наплыв инокультурных иностранцев. Всегда существует предел насыщения, за которым не работают никакие «плавильные котлы» При этом никто особо и не беспокоился по поводу «плавильного котла». Беспечность европолитиков граничит с таким идиотизмом, что проще поверить в сознательный заговор, чем в кретинизм такого количества людей во власти.