* * *
Отпустишь калитку, горний покинешь сад,
и мнится: не то казарма, не то барак…
И бродишь, торя насквозь коммунальный ад,
тараща глаза в густой коридорный мрак,
касаясь рукой замшелых чужих пальто,
плечом задевая лыжи, тазы, тряпьё.
Как будто – один из многих, но как никто –
упорствуешь в Лете – в мутной воде её.
И вроде нашаришь двери (а вдруг не те?)
и медлишь полжизни: минуть или войти?
Но это твоё стояние в темноте –
торопит моё старение взаперти.
И ветхую дверь шатаем туда-сюда,
и пробуем крепь щеколды сторожевой.
А хочется задыхаться – не от стыда.
И нужен – один единственный, но – живой.
