Вы здесь

Светлана Коппел-Ковтун. Поэзия

Самодержцы неба

Можно залюбить до смерти,
насмерть разлюбить
и любовью обессмертить:
Ариадны нить
тянется от сердца к сердцу,
от горы к горе —
мы с тобою самодержцы
неба во дворе.
Донкихотиться желаем
мельникам назло —
стайка писем именная
юркнула в разлом.

Из цикла «Светотень»

Светотень

Тенью легла на занавеску -
солнечным бликом вдруг заблистала.
Ты меня видишь в дымке белесой,
вместе с рассветом я догораю.
Солью меня тёрли до блеска,
до совершенства вроде кристалла.
Утро роняет слёзы как росы,
россыпи радуг в небе играют.
Чашкой на блюдце сверкнула тайно:
выпей искристого чаю-зелья,
ведь не бывает судьбы случайной -
свет повстречался с утренней целью.

 

Ты кажешься себе

А ты попробуй сам: 
впрягись — тяни!
Брыкаться просто, 
не имея ноши.

Ты кажешься себе
таким хорошим,
но в чём твой груз?

Сокрытое в тени
не знает пота 
от труда на солнце.

Идущий следом 
за другим, 
первопроходцем,
не так измотан:

волею судьбы
мечты его, как и пути —
слабы.

Всё — Ты

Я не готова, Господи —  прости,
ведь Ты сказал: должна быть наготове.
Боюсь не справиться и подвести — 
пришедшие несчастья слишком внове.

Моей сластолюбивой плоти
на фронте, как и на работе,
всё кажется избыточно мертво.
Я не владею мастерством.

Лишь Ты, всё —  Ты, я так привыкла,
с тех пор, как боль в меня проникла,
всё жду Твоё и от Твоих:
прости, не знаю сил своих.

В прихожей

Что должно быть сказано —  
будет сказано:
камнем, травой, ослицей 
или человеком.
И дело не в стиле, 
а в силе, 
которая не от слов, 
а от Слова, 
которая мимо слов, 
мимо поз,
мимо одежд традиции
в букве ли, в звуке —
прямо в сердце.

Совсем другая

Я не буду в полоску, как вы хотели,
не примерю и клетку... На самом деле
я ни та, ни эта — совсем другая
ткань моей жилетки: я для вас чужая.
Успокойте совесть — не к лицу мне ткани
те, что вы желали, те, что вы исткали.

Я жила понарошку...

Я жила понарошку,
как-будто играла в игру:
износила одёжку —
наверное, дело к утру.
Мой рассвет на пороге —
пора возвращаться домой.
Собираясь в дорогу,
прощаюсь с привычной игрой.

Приютись в моем сердечном доме...

Приютись в моем сердечном доме,
он давно уж Богом приготовлен,
он, скорее, для тебя, чем мой —
я покончила с самой собой.
Полон дом, но места в нём немало —
приходи, начнём всю жизнь сначала.

На торжище...

Пусть снаружи мороз – орхидея сокрыта в дыханьи...
Разве ты уже не умеешь сжать зубы? 

Игумен Паисий (Савосин), «Камень для одного»

Скрипеть зубами — стёрлись зубы,
мой «камень» превращён в песок,
и кровь моя — берёзы сок —
струится в теле слишком быстро.
Пою — песком наполнен рот,
слова цежу сквозь Слово — губы
пустыня сушит; режет искры
на медь для торжища высот.

Бывает...

Бывает коснётся тревоги проклятая грусть,
и жмёшься в себя, говоря: ну, и пусть! ну, и пусть...
Рыбёшкой об лёд, стараясь терпеть - не тужить,
иначе не выжить, а нам ведь приказано жить.
Дорога всё в гору, дышать не могу. Не могу!
Довольно дорог, я иначе из жизни сбегу
на дальний чердак или в дикий потерянный лес -
Алисой уйду дорастать до желанных небес.

Страницы