Глаза твои — плен и тлен,
глаза твои, рассекающая тоска,
но ты не видишь этого.
Вынимая рыбу из воды,
ты думаешь: как странно она дышит.
Нет, она задыхается!
Ты вынимаешь душу из тела
и мнишь, что знаешь жизнь.
Не смотри на меня такими глазами,
я задыхаюсь... Всё равно
ты смотришь, чтобы не видеть.
О, я всё слышу:
вы меня не слышите.
Так странно слышать
чью-то глухоту
как немоту - свою.
Вы что-то пишете
словами затеняя пустоту.
Чужие буквы и слова
заборчиком
сплелись случайно,
немоты боясь.
Молчание рядится
во встречание,
себя стыдясь.
Жизнь —
движение к смерти,
а может и к жизни,
но, всё же,
уходящего ужас
отсутствия
гложет;
перехода, возможно,
но страшного.
Впрочем,
жизнь,
входящая в смерть —
это медленно
очень.
Я не один,
со мной и дождь, и снег,
и радуга...
Со мною даже лужа,
хотя иду по ней я неуклюже —
в калошах фирмы
вряд ли ведомой богам.
Я не один,
хоть пыль — весь мой багаж,
хоть боль и страсть
затмили лик и личность.
Я — не один,
нас много: жалких, глупых —
святых и подлецов,
утративших давно своё лицо.
Мы не одни на свете,
с нами — Бог,
который стать траве травой
помог.
Бесплатно не даётся ничего,
но платим не деньгами, а судьбой,
разбитыми сердцами и сумой
скитальца по дорогам бесприютным,
забывчивостью и сиюминутным
общением с другим самим собой.
Есть люди, как лейблы, и люди, как птицы:
мне с первыми грустно, в них не приютиться;
другие — мне в радость, другие — мне вровень,
мы с ними ровесники крон всех и кровель,
мы с ними кудесники неба и лета,
хранители вечнозелёных секретов.
Перешагнуть -
барьер, рубеж, границу,
найти свой дом,
как Божью рукавицу,
найти свой сад,
цветущий на морозе.
И рай средь ада,
как стихи -
пусть в прозе.
На память много ли возьму?
Иль всё оставить:
мол, исковерканный стишок
годами править —
бессмысленно.
Спина, плечо, чужой затылок
и голос брошенный вперёд,
как звон бутылок
разбитых вдребезги —
звенит в висках заботой.
Спешат мгновения за мной,
как на охоту.
10.03.2017
Удав желал бы проглотить планету,
но, жаль, планеты для удава нету.
Желал бы брюхом поглотить пространство,
да мало, видно, только шарлатанства.
Удав народы проглотил бы, может,
да мал его желудок. Жадность множит
желания удава — всё без меры,
кружат вокруг него мечты-химеры.
Удав страдает: жизнь проходит мимо,
мечты удавьи неосуществимы.
Камнем рвалась с горы,
только б услышать
всхлип реки и стон
зимнего воздуха.
Слёзы высохли раньше,
чем звук достиг дна.
Стекло разбилось —
горе дробит всё,
как память и кости.
Шёпот ветра бежит,
не оставив следа.
