Омилия

                           1
От жажды гибнущий – болотной влаге рад,
Но, встретивший родник – презрел застойный смрад.
Кто в ризу облечен Господней благодати –
Земного тления в ничто вменил наряд.

                           2
Стал хитрым грех, и молвит в наши дни:
Утешься мной, а после прогони…
Но, взявши верх над сущностью твоею,
Подскажет он: Творца во всем вини.

                        3
Счастливых дней приятнейшую роль
Оценишь ты, когда познаешь боль.
И юных лет ясна для всех растрата
При старости, когда нагрянет хворь.

                                                            присвячено Орловській

(За твором Владислава Реймонта про життя Янки Орловської)
 

Всюди було видно жовту осінь
Що, торкнувшись, все топила в тлі.
Ніженьки маленькії та босі
Похапцем пробігли по траві,

По траві пожухлій, почорнілій,
Повернувшись в літо уві сні.
Промайнуло, наче пролетіло
Все життя 
  у зморшках на чолі…

                 ***

Мы все здесь гости, в этом мире,
и суетиться, свысока
Взирая на леса и нивы, подумай, стоит ли, пока…

...Пока есть силы и упорство,
Пока не стынет в жилах кровь,
Пока желания не чёрствы.
…Пока не умерла любовь.

Разрезает небо над сосною
Месяца изогнутый клинок.
Он такой, как ты, как мы с тобою
В мире Поднебесном – одинок.

Тушью бархатной пропитанная темень,
Резко тянет от сосны смолой.
Словно великана торс и кремень
Силуэт холма навис стеной.

Кремень высечет ударом искру.
Пламя
Разгуляется под тенью холмовой...
То всего лишь одинокий странник
Свой костёр разложит под сосной.

Скудный ужин приготовит споро,
Пять молитвенных он пробормочет слов:
“Дао, Путь окончен будет скоро...”
Но избавится ль он от мирских оков?

Так ли он, монах, и верно ль служит?
Те ль слова в молитве говорит?
...Сердце всё равно тоскует, тужит,
и душа разбитая болит.

(одна маленькая история)

Мальчик сидел у окна.
Мальчик сидел здесь давно. Можно сказать, очень давно.
Мальчик смотрел на подступивший к самой дороге лес. Деревья казались ему великанами, умными и спокойными. Спокойными, как и он сам. Эти великаны стояли у дороги неподвижно, лишь изредка покачивая длинными голыми руками – ветвями. Словно иногда вспоминали о нём.
Вот и сейчас, это дерево, слева, дружелюбно помахало ему рукой.
Мальчик улыбнулся, приподнял худенькую руку и легонько взмахнул в ответ. Он подумал, что, когда вырастет, станет похож на это стройное деревцо.
Мальчик смотрел не только на деревья. Он разглядывал разноцветные авто, что проносились по асфальту новой трассы, и троллейбусы.

На троллейбусы ему нравилось смотреть почти так же, как на лес.
Потому что в окнах плывших мимо «домов на колёсах» он видел людей.
Люди ехали на работу или – вечером, когда зажигались яркие уличные фонари – возвращались к себе домой…

В преддверии праздника Сретения Господня 

Зима в этом году выдалась малоснежная и даже тёплая.
Сильные морозы ударили под Новый год, но и то лишь по ночам ртутный столбик опускался до двадцатиградусной отметки. Днём же замирал около цифры «семнадцать».
А вот у Лёши на прошлой неделе, во время небольшой оттепели, температура поднялась почти до сорока.
После уроков он запихнул тёплый шарф к учебникам, и они с друзьями, разгорячённые, побежали кататься на ледяную горку за школьным спортзалом, возле стадиона.

Эта история, процесс осознания, который ещё идёт во мне, произошла в один из тяжелейших периодов моей монашеской жизни. Если говорить о себе, то биография моя мало чем примечательна и состоит всего из нескольких слов: детдом, семинария, монастырь.
После окончания Сергиево - Посадской Духовной семинарии, я, молодой её выпускник, но уже в сане священника приехал подвизаться в один из монастырей Архангельской епархии.

Расположенный на высоком, лесистом берегу реки Совки, в окружении старых замшелых ёлок и высокой стены из дикого камня, он нависал над её быстрыми водами угрюмой неприступной твердыней.
Но моё желание подвизаться именно в этом месте, несмотря на своё первое, не столь яркое впечатление от знакомства с ним, ничуть не убавилось. Напротив, моя романтичная натура и юношеский максимализм подсказывали мне, что это и есть то самое место, где я бы мог реализовать свои самые сокровенные мечты.

Чем выше прогресс, тем сильнее внутреннее одиночество. Чем больше вседозволенность, тем меньше удовольствия мы получаем от жизни. Почему современный человек так одинок и несчастен? Неужели всему виной распущенность общества, оскудение любви и общественные нравы?

И все-таки виновато не время и не люди, а мы сами. Времена всегда одни и те же. Подход к решению проблем и степень желания – разные. Один будет сетовать на отсутствие времени, денег, личного счастья, здоровья и сил, а другой просто сделает. И разница лишь в том, что один ищет повод, а другой действует.

Я часто слышу одни и те же разговоры о том, как изменились люди, что невозможно найти хорошего и близкого по духу, что все сплошь негодяи и корыстолюбцы, выбрать не из кого и приходится скрываться в панцире  презрения и отчуждения от распущенного и презренного мира.

Вы заглядывали когда-нибудь в глаза котенка? Или щенка? Этот полный фанатичного доверия взгляд любящих чистых глаз… А этот теплый нос, уткнувшийся   в вашу руку поутру? Чистая любовь  и трепетная дружба, где все понятно без слов. Любовь дарящая, безвозмездная. Дружба до гробовой доски.

А видели вы глаза бездомной собаки, прыгающей по помойкам или дрожащую замурзанную кошку, жмущуюся у подъезда в лютый мороз? Преданный друг, отвергнутая любовь, смертный приговор…

Откуда в нас, живых существах столько ненависти и любви одновременно?! Равнодушие и великодушие порой соседствуют на одной лестничной площадке, в одной семье, в одной душе…

Чудесное живописное место. Море солнца, воздуха и ветра. А еще пони, красивые и добрые, которые с радостью съедят морковку или сладкие сухарики. А еще они страшные сластены и станут вашими внимательными слушателями пока… не кончится принесенный вами сахар.

И еще маковки церквей, снующие взад и вперед черные фигуры монахов и священнослужителей. Свечная лавка, где пахнет воском и ладаном и всегда много паломников, скупающих церковную утварь и литературу и уютная чайная на втором этаже.

Но не ради этого едут люди за тысячу верст. Недалеко от главных ворот находится часовенка Матушки Алипии. Тут служат молебны. А еще сюда подбрасывают кошек. Когда матушка Алипия почила, ее пушистые любимицы так огорчились смертью хозяйки, что пережили ее ненадолго. И теперь существует добрая традиция: если на месте могилки находят котенка-то обязательно отдают в хорошие руки.

Ювенальная юстиция. Что же это такое? Вроде на слуху, а спроси случайного прохожего, и он пожмет плечами в ответ. И, тем не менее, цена вопроса очень высока и пока большая часть населения пребывает в блаженном неведении, за стеной равнодушия идет ожесточенная борьба.

Нельзя обсуждать то, о чем у нас нет ни малейшего представления. Поэтому начнем с самого главного:

Что же такое ювенальная юстиция?

Ювена́льная юсти́ция (от лат. juvenalis — юный и юстиция) — система государственных органов, осуществляющих правосудие по делам о преступлениях и правонарушениях, совершённых несовершеннолетними, а также государственных и негосударственных структур, проводящих контроль за исправлением и реабилитацией несовершеннолетних преступников и профилактику детской преступности, социальную защиту семьи и прав ребёнка.

Целью выделения ювенальной юстиции из общей системы правоохранительных органов является необходимость соблюдения особого порядка работы с несовершеннолетними, позволяющего обеспечить дополнительные гарантии прав этой категории лиц.

Феде, кажется, уже исполнилось двенадцать, когда он впервые попал в театр.
В духовном хоре, где пел тогда юный Шаляпин, сосед предложил ему за 20 копеек лишний билет на дневной спектакль «Русская свадьба». Шаляпин знал, что театр — каменная громада с пыльными окнами, из которых виднеется какой-то мусор. Интереса театр в таком виде не вызывал. На свадьбах Федя певал, и не раз, поэтому и название как-то не прельщало.
Тем не менее Шаляпин купил билет.

И вот как позже он описывал своё настоящее знакомство с театром — начиналось оно с галёрки:
«…Праздник. Народа много. Мне пришлось стоять, придерживаясь руками за потолок. Я с изумлением смотрел в огромный колодезь… на тёмное дно его, уставленное рядами стульев, среди которых растекались люди.

Тихо, мягко над Украйной
Обаятельною тайной
Ночь июльская лежит.
Небо так ушло глубоко,
Звёзды светят так высоко,
И Донец во тьме блестит…
(Ф. И. Тютчев, «Святые Горы») 

Через тридцать три года после Фёдора Тютчева, который приезжал сюда вместе с дочерью в 1862-м году (приведенные в качестве эпиграфа строки впервые опубликованы в газете «День»), Святые горы посетил русский писатель Иван Бунин. Чтобы воочию представить красоты, открывшиеся ему, откроем страницы одноимённого рассказа:

«Побывать на Донце, на Малом Танаисе — … моя давнишняя мечта…

К взрослым стал приходить гость дядя Витя. Он говорит таким приятным голосом, что Маше не по себе. Она тоже умеет говорить таким голосом: когда нужно что-то выпросить или отстоять свои позиции. А что нужно этому дяде Вите? Маша сосредоточенно размышляет. Он похвалил икону – она живет у Маши в комнате («комната за переборкой»).

Икону зовут Богородица и «Достойна есть» - Маша любит смотреть на печальную и добрую Богородицу и ребеночка – Младенца… Ага! Он икону попросит! А они – жадничать нехорошо – и отдадут! Девочка исподлобья разглядывает дядю Витю за столом круглыми карими, темными от сомнений глазами. Так. Садится около мамы-Светланы и смотрит, смотрит… Дело хуже некуда. Ему еще нужна ее Светлана. Маша не выдерживает - ее обуревает жажда действовать. – Дядя Витя, ты поел? – Да, да, Машенька. Спасибо! – Дядя Витя, ты попил? – Да, да… - Ну, иди домой! – Он и вправду уходит. Мама-бабушка и просто бабушка (старенькая) неодобрительно глядят и качают головами, а мама - Светлана вдруг начинает тоненько смеяться и обнимает Машу. Больше дядя Витя не приходит.

Бабушка (её Маша упорно зовёт мамой) ушла в булочную, а прабабушка плохо слышит. Она поворачивает рычажок — и музыка гремит на всю просторную квартиру, улетая к высокому потолку, отражаясь от печного бока и железных ставен на окнах, что ведут на крышу пристроя. У Маши (ей, кстати, скоро четыре) распахиваются карие блестящие глаза. «Рула-терула…» — поёт тётя с крохотного экрана в широкой, как у принцессы, юбке, — «…Если к другому уходит невеста, то не известно, кому повезло!» Музыка словно несёт её куда-то, где хорошо и где поют и танцуют — на Ёлку или в театр… Маша подпевает и кружится, кружится и подпевает — «Рула-терула!».

Жанр

В сборнике «Лесная пустынь» (1) можно выделить двенадцать повествований, объединенных в большей или меньшей степени пастырской тематикой и условно названных «пастырскими рассказами». Рассказы сборника художественные и одновременно документальные, точнее невымышленные. Кроме художественной ценности, они наделены качеством, особенно важным для исследователя эпохи: свидетельства времени, быта, церковной практики, богословия, мировоззрения православных пастырей и мирян.

29

Три дня назад, около Троицкого собора, Ольга Александровна встретила свою близкую знакомую баронессу Типольт.

Княгиня Езерская назвала приятельницу по имени, наткнулась на недоумённый взгляд холодных синих глаз баронессы, и поняла, что та её не узнала.

Она приняла это равнодушно. Ольга Александровна понимала, что очень подурнела за последнее время: похудела, осунулась.

Всё её существо до краёв было заполнено тревогой за сына, не отпускавшей ни на минуту.
Днём княгиня держалась: улыбалась, разговаривала, управлялась с домашними делами. Но ночью, долгими часами лёжа без сна и глядя в темноту, она думала только о нём. О своём красивом и благородном мальчике. Последнем мужчине в роду князей Езерских.

Моя душа над городом летит:
Отбрасывая призрачную тень,
Восторженно встречая день,
Заглядывая в солнечный зенит.

Любуясь панорамою с высот,
Играя с облаками в звонкий мяч.
Рассматривая, как из пчелиных сот
Выходят шут, циркач или палач.
И начинают строить новый мир;
Кого развеселить, кого сослать
  И ульи наших  северных  квартир
  Я буду непременно вспоминать.

Моя судьба над городом летит:
Цветут сады и грезят о плодах.
И, кажется, что в воздухе звенит
Мелодия о прожитых годах.
И в памяти затейливо встают
Квадраты улиц, хороводы лиц –
Они в толпе друг друга узнают
По профилю похожему на птиц.

Моя душа над городом летит…

Ночь 28 апреля 2010 года
 

Всё сгорит на Суде истории:
То, что с гордым упрямством строили,
Чем дышали…
И чем, с беспечностью,
Наслаждались как гласом вечности;
То, что в громких речах назначили
Сверхидеями, сверхзадачами…
Что казалось нужнее хлеба нам… –
Только послано Богом нé было.

Всё сгорит на Суде истории…

9.02.2010 г.