Однажды учитель сказал своему ученику:
– Посмотри вокруг себя, а потом назови мне все предметы белого цвета.
Ученик огляделся по сторонам.
Он увидел белый потолок, стены, белые рамы окон, скатерть, занавески,
переплеты книг и много других вещей.
– Отлично. А сейчас я хочу, чтобы ты закрыл глаза и
назвал все, что есть в этой комнате желтого цвета, – сказал учитель.
Парень был в недоумении:
– Но как я могу вам ответить, я же ничего не заметил!
– Теперь открой глаза и посмотри, сколько здесь желтых вещей!!!
Желтые подушки, желтая рамка с фотографией,
желтая подставка под карандаши, желтый коврик…
– Но так нечестно! Вы сами сказали мне искать только белый цвет,
а про желтый не было ни слова! – возмутился ученик.
Вот что ответил учитель:
– Вот это я и хотел тебе показать!
Ты сосредоточился и искал предметы только белого цвета,
но не заметил других.
Притча о том, что мы видим
...Свежесть раннего утра. Тишина разлита в прохладном, еще не загазованном воздухе. Обгорелый кусочек бумаги, кружась, опускался на землю. Курдянка-дворничиха отставила метлу, подняла и рассмотрела бумажку. В глаза бросилась зеленоватая пирамида и цифра 1. Доллары!
* * *
...Дато сбежал по лестнице вниз в полуподвал и дернул ручку железной двери. Заперто. И это средь бела дня в самый сезон. Потом он прислушался. Внутри тихо жужжал работающий принтер. Что за дела? Дато яростно застучал в дверь.
– Эй! Гела, открывай!
Минут через пять дверь приоткрылась, и в открывшуюся щель Гела просунул свой увесистый нос.
– Ты один? – спросил он.
– А с кем еще я могу быть? – разозлился Дато.
Гела впустил приятеля внутрь и тут же закрыл дверь на задвижку. Дато ожидал увидеть прекрасную незнакомку, но в «офисе», как его друг именовал свою крошечную мастерскую по починке компьютеров, были только два основных работника – Джаба и Отар. Оба пристально посмотрели на вошедшего, будто тот застал их за каким-то нехорошим делом.
– Что это с вами? – Дато шагнул к одному из компьютеров.
В это время принтер выдал последний лист и отключился.
– Да так, ничего, – без энтузиазма ответил Джаба.
Гела взял из лотка принтера только что отпечатанную пачку бумаги. Дато покосился на бумагу. На ней были отпечатаны доллары в натуральную величину и в оригинальной цветовой гамме. Изображение было таким четким, что хоть сейчас в обменник неси.
– Ва, – у Дато аж глаза загорелись. – Люди, я – в доле!
– Это не то, что ты думаешь, – ответил Гела и, вооружившись ножницами, начал обрезать валюту по контурам. Джаба и Отар присоединились к работе.
– Ты вряд ли мне поверишь, но все эти фальшивые доллары не для нас, – продолжал Гела. – Это всё ради моей соседки Элисо. Ее отец Васико совсем из ума выжил. То ли склероз, то ли маразм, не знаю, но бедный Васико зациклился на деньгах. Причем именно на этих. В день по сто раз ко всем пристает: «Где мои доллары? Верните мне мои доллары. У меня было пять тысяч долларов. Где они?» Элисо уже на стенку лезет, плачет, вся извелась. За год постарела лет на 10. Боюсь, долго так не протянет. Вот мы и решили специально для нее на цветном принтере напечатать пять тысяч долларов, чтобы бедный Васико наконец успокоился.
– Не делай из меня идиота, – обиделся Дато. – Причем тут какой-то Васико? Ты просто не хочешь со мной делиться.
– Можешь поехать со мной и посмотреть, как я передам их Элисо, если не веришь.
* * *
… В тот же вечер в дверь Элисо позвонили. Дато все же не утерпел и решил лично присутствовать при акте передачи. На трель звонка с противоположной стороны дверей послышалась возня и голоса.
– Отойди! – женский голос.
– Кто там? – резвый дед рвался сам встретить пришедших.
– Не мешай, – Элисо оттягивала склеротика от двери.
– Это, наверное, мне доллары принесли, – упорствовал старик.
Гела быстро передал соседке сверток и откланялся. Друзья уходили под ликующие возгласы Васико: «Мои доллары!»
…Неделю у старика длились именины сердца. Он пересчитывал свои сокровища, раскладывал на диване из купюр какой-то загадочный, только ему понятный пасьянс. И уже больше никого не беспокоил своими вопросами. А в воскресенье тихо скончался со счастливой улыбкой на лице.
…Через три дня после похорон ранним утром Элисо развела костерок в медном тазике на балконе и стала сжигать какой-то мусор. Курдянка-дворничиха Света, подметавшая улицу, потянула носом гарь и крикнула, задрав голову:
– Эй, ты чё делаешь?
– Жгу доллары.
– Ц-ц-ц, как не стыдно! Такая культурная женщина, а врет, как телевизор.
Элисо выхватила из золы кусочек полуистлевшей купюры и с улыбкой кинула вниз. Света подняла огарок, внимательно на него взглянула, охнула и посмотрела наверх с нескрываемой жалостью, бурча под нос:
– Вай-вай-вай, несчастная... Отец ее доллары искал, а теперь эта, видно, нашла, и жгет... Значит, это у них семейное... Тьфу, тьфу, тьфу, подальше от нас.
А Элисо стояла над кучкой золы и улыбалась своим мыслям. Она просто выполнила свое обещание Геле – уничтожить любимую игрушку отца, как только она перестанет быть нужной. А то ведь подсудное дело.
В этом перевернутом мире правда кажется порой совершено невероятной.
