Омилия

* * *
Ни славы и ни коровы,
Ни шаткой короны земной…
           Андрей Вознесенский, Молитва…

Не дай мне, Господи, покоя,
чтобы на лаврах почивать!
Просилась пташкой своевольной
к чужому промыслу, как тать…

Не дай мне, Господи, везенья
в сиюминутных мелочах,
не попусти успеха зелья,
о чем мечталось по ночам.

Звездный зонтик

Когда с вершин скользит в долины, вниз
Прохладный и прозрачный горный воздух,
Как прежде, собирает мой Архыз
Под синий зонтик облака и звезды,
И шелест сосен, и дымки костров,
И звон гитарных струн, и звон стаканов,
Негромкое мычание коров,
Тепло дворов и аромат айрана…
…А Млечный Путь уже зовет в зенит,
Сгибая ночь ажурной светлой аркой,
И тысячами звезд на нас глядит,
Как древний бог, тысячеокий Аргус.
Далекий свет давно прошедших лет
Из Мирозданья тихой песней льется –
Печальный зов ненайденных планет,
Иных миров… Вдруг кто-то отзовется...
Но за горой, за рыжей сетью троп
На зов небес, как просто на работу,
Встал астроном, поднял свой телескоп –
Земной корабль для звездного полета.
Отсюда, от начала всех дорог,
Как сотни лет от Ветхого завета,
Он продолжает вечный диалог
Земных надежд и неземного света.

Вечерело... Предчувствием сказки:
Звёзд блуждания в поисках места
И под знак дирижёрской указки
Звуки тонкой настройки оркестра.
Наверху, на космическом пире,
Закружились планеты аndante*.
Престарелые чёрные дыры
Вальсом падали в трубы органа.
Облака Магеллана, дуэтом,
Поминутно кряхтели: «Не дурно»,
Позаимствовав линзы лорнета
У старинного друга — Сатурна.
Щебеча и смеясь беззаботно,
Вкруг неслась Андромеды туманность.
В такт мерцали галактики-ноты
Вдоль по линии млечного стана.
Не заметив соседа Персея,
Громко требуя ритма аллегро,
W-образная Кассиопея
Поджидала в углу кавалера.
Видя барышню в облак крахмале
Изумлённые метеориты
Из симпатий к Земле покидали
Эллипсоиду прежней орбиты.
Молодая луна «a capella»*,
Водрузив на изрожье либретто,
Свою сольную партию пела
Предварив увертюру рассвета.
И кометы под гаммы качались,
Устремляясь в родные пенаты,
В первозванных лучах растворяясь
Под мелодию лунной сонаты.

Опала ночь на гладь Геннисарета.
Луны опал златит хребет Нахума.
За тысячу мгновений до рассвета,
Застыну я, склонясь над миром шума.

В тоске земной застыну изваяньем,
Подставив ветру сразу обе щёки.
Я жду Его, как Каин покаянья.
Он нужен мне, как воздух слабым лёгким.

Свирель ночная в небо плачет гаммы
И звук её чуть глушит грусть-сурдинка.
Грущу и я , что не Его ногами
Протоптана ближайшая тропинка.

Что временишь? Гряди, мой Друг давнишний.
Я жду Тебя десятым прокаженным,
Желая всем собой в тиши расслышать:
«Аминь, аминь, гонимые блаженны»...

Нас истин Дух исполнит неземных.
Не смерив порцион. Вне шума буден.
И вот — во мне Распявшийся за ны...
Звенит душа священною посудой,
Налитою в края водой живой.
Послужит прочным заступом от яда
Вселенский чин, маршрут пути домой -
Дорога литургийного обряда.
Сомкнёт Собой разбитые миры
Небесный Агнец общей группой крови,
Излечит души хлебом просфоры
Больного злом, но Божьего народа.
Какой в причастья чуде зримый прок?
Теперь во мне питает, знаю точно,
Любви не убиваемый росток
Надежд не упиваемый источник.

(любителям виртуальных миров посвящается)

Плетёт судьба узор замысловатый
Из нитей погибающей души,
Из потаённых образов глуши
Забытых лет. Пегас крылатый
Летит, летит над пропастью в тиши.

И чудится — коснёшься лишь рукой
Мечты — своей хрустальной тени,
Там, в мире нереальных отражений
Ты будешь награждён иной судьбой —
Без слёз, коварства, поражений…

Летит чудак в пространстве иллюзорном,
Мечтатель, разрушающий свой путь.
Тебя с высот далёких не вернуть,
Не разбудить от сна небесным горном,
И не собрать любви живую ртуть.

(новый перевод  на болгарский - Генка Богданова)

Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.
А.С.Пушкин «Поэт»(1827)

Стихи приносят очищенье
От всех невзгод, от всех обид.
Душа и рвется, и болит.
В стихах восторг и тень сомненья.

И будет день, придет мгновенье.
Тот светлый миг не упусти!
Рождается стихотворенье.
В нем – не убий!
Пойми!
Прости!

ПОЕЗИЯТА
Поетически превод: Генка Богданова

„…Но само божественият глагол
до чувствителен слух се докосва.
Душата на поета потрепва
подобно пробуждащ се орел”
А.С.Пушкин „ Поет” 1827 г

ФЛАМЕНКО

Музыкант свою гитару
Обнял, как в последний раз.
Спящих струн коснулись чары.
Поначалу тихо бас

Отозвался - нежный трепет,
Бархат темно-алых роз.
В тот же миг сфорцандо ветер
Лепестки сорвал, унес…

То дрожат, то замирают
Струн натянутых тела.
Их не жгут, а выжигают
Беспощадно и дотла.

Рвется сердце гитариста.
Стонут струны. Вот одна
Под ударом фламенкиста
Чашу выпила до дна.

Отзвенела, отстрадала...
Знает верно только Бог,
Сколько - много или мало.
Да и был ли в муках прок…

            (Сб. "Стопами любви")

Ни в царях царя – не сыскать никак,
Ни в князьях таких – не найти вовек,
Русский меч с тех пор, словно правды знак,
Воин светлый шел по долинам рек.

Воин шел вперед, и звенел булат,
И полынь-трава так горька на вкус
Для врагов страны. Не искал наград,
От монголов злых соблюдая Русь.

От тевтонских толп уберег брега,
Защитил народ, и умолк магистр
Из Ливонии, рыцарь всех земгал,
Был как сокол ты, был силен и быстр.

И любим людьми, Александр князь,
Ты за веру встал, сын земли родной-
Невским – так зовут, этой Славы вязь
На гербе Руси с тех времен. А зной

От пожарищ тех – нашей силой стал,
По твоим словам, по молитве той,
Что вознес ты в час, когда дар принял
В схиму постриг здесь, как монах простой.

В Городце печаль – почивал Святой,
Воин светлый - наш, что сберег края,
Но с времен лихих  - он молитвой той,
Защищаешь Русь, за земных моля.

Чешуя не выносит дождя.
Плавники пересохли. Отныне
Эти рыбы не живородят
В обезбоженной зноем пустыне.

Этим жабрам желаннее дым
Забытьё на мгновенье несущий.
Эти рыбы не помнят воды,
Эти рыбы мечтают о суши.

Свежий воздух им вреден, увы.
Кровь венозная стынет в аортах.
Это солнце уже не живых,
Это солнце обманутых мёртвых.

«Созда Бог человека, персть взем от земли» (Быт. II. 7)

Понапрасну твоя хула,
Ты впустую растратил желчь.
Вот, возьми эту персть в кулак,
Если сможешь — очеловечь.

Если сможешь — убереги
От врагов, от себя самой.
За измену её, долги —
Златом жги, одари сумой.

Разжимая тепло горсти
Ты свободу ей даруй. Так,
Чтоб могла, по любви, спастись.
Или кануть, как тать, во мрак.

Для жилья избери вертеп.
Даже этот покинув кров,
Преломи для неё твой хлеб
И пролей за блудницу кровь.

Стань таким же, как эта персть.
За плевков благодарных слизь
Ради грешной взойди на крест,
Тяжких мук не страшась, распнись.

Но, от крови омыв перста,
Позабыв о твоём добре,
Она скажет тебе: «Отстань!
Ты простил меня? Что за бред?»

Скупа пустыня,
но твоя скупей
душа. Твоя пустыня —
горше.

Воды избыток
из неё излей
елеем —
каждому,
кто здесь томится
дольше,

кто больше
тягот
на себе несёт,

кто свет в тебе
торжественный
зажжёт,

напившись
от твоих
пустынных вод.

Когда-то давно королевство Музыкальных Инструментов находилось в страшном запустении — хаос и неразбериха омрачали многотрудную жизнь его жителей. Из заоблачных далей Лазурного Неба в королевство был послан Вестник. Белокрылый, златовласый, с серебряной лирой в руках, Вестник пришёл на помощь королевству и объявил о том, что хранителем Истинного Звучания станет Камертон. Так в музыкальном королевстве появился тот, чья работа удивительным образом преобразила жизнь всех Музыкальных Инструментов и объединила их в общем звучании. Как радостно и великолепно заиграли жители, прославляя Лазурное Небо. И в благодарность за спасение, главный Капельмейстер¹ — Дирижёрская Палочка сочинила гимн королевства — Симфонию Лазурного Неба.

Я признаю своё бессилие
Перед Тобою, мой Творец.
Моих пороков – изобилие,
Над головой – грехов венец.
А Ты всех нас, без исключения,
Зовёшь, и ждёшь под кров святой.
Всех, ожидающих прощения,
Ты учишь притчею простой,
Как за Тобой кровоточивая
С огромной верой следом шла –
С надеждой женщина пугливая
Прикосновения ждала.
Она дотронулась до мантии, –
Годами ждавшая Тебя, –
Ты родовое снял проклятие,
Её не зная, но любя.
«Спаслась ты верой бесконечною,
Тебя спасла она одна.
За веру, дщерь, твою сердечную
Навеки ты исцелена».
И стала вмиг она здоровая,
Христовой силой спасена!
Все испытания суровые
Забудет скоро ли она?
Забыть не сможет: память смертная
Всегда жива у христиан.
Любовь спасёт всех беззаветная,
Огромная, как океан.
И все, кто принял исцеление
Из благодатных Божьих рук,
Ему несут своё служение
В ночной тиши под сердца стук.

27.05.09
 

В океане безбрежном поэзии светлой,
Мудрых строф благодатные есть островки,
Что полны умиленьем, что сердцу близки,
Добротою их многие души согреты.

Как молитвенный вздох так чисты, откровенны,
Окрыленные свыше Небесным Царем
Льются строчки живительным веры ручьем,
Наполняя читающих даром бесценным.

Нам мгновенья дарят тишины и покоя,
Возвышают к молению мысли стихов,
Простирая над душами Божий Покров,
Покаяния вздох пробуждая строкою.
2012

На уроке спится сладко...
Дивными окутан снами,
Очутился я, ребятки,
В славном граде Буквостане.

Буквы здесь, слова и слоги
Любят в чехарду играть.
Что из этого выходит,
Попытаюсь рассказать.

***

Вот КАТя на заКАТе
Усердно ищет КАТет,
Скандал она заКАТит,
Коль КАТе двойку вКАТят.

На МАШиной МАШине
Сестренка КАТя КАТит,
 А МАШа МАШет КАТе,
КАТясь на самоКАТе.

(новый перевод на болгарский — Генка Богданова)

Теки, вино, струею пенной
В честь Вакха, муз и красоты!
А.С.Пушкин «Торжество Вакха» (1818)

Был амфоре дивной,
Лежавшей в глубинах морских,
Доверен, как тайна,
Поэта безвестного стих.

Полжизни ученый
Отдал и сей стих был прочтен.
Смысл вечен, прекрасен:
«Люблю! Красотой опьянён…»

А пена морская,
Сменившая пену вина,
На берег катилась...
Любовь пробуждалась от сна!

И к амфоре старой,
Забывшей веселье пиров,
Весь мир потянулся
Испить тех спасительных слов.