Роль художественной литературы для формирования будущих священников (Иеромонах Симеон (Томачинский)

Доклад на международной конференции в Кракове 3—4 июля 2012 года

Существует известная история, анекдот о том, как наш знаменитый историк Василий Ключевский, профессор Московской духовной академии приветствовал одного новопостриженного академического монаха такими словами: «Поздравляю вас с принятием ангельского образа, желаю вам не потерять облик человеческий». Думаю, что эти слова применимы ко всем родам духовного служения. Человек, становясь монахом или священником или принимая любой другой сан, призван не превращаться в небожителя, а прежде всего оставаться или, скорее, становиться — человеком. Вообще человек (anthropos) — то есть «повернутый вверх», чело, обращенное к вечности, — это звание, которое еще надо заслужить, это очень высокое имя. Наша конференция, посвященная человеку в современном мире, — тому подтверждение.

Другой наш знаменитый писатель Фазиль Искандер как-то сказал: «Цель искусства — очеловечивание человека». Действительно, «воспитание чувств», возделывание сердца (а слово «культура», как известно, и означает «возделывание») — необходимое условие становления личности.

Насколько мне известно, светская зарубежная литература не входит в список обязательных предметов для программы духовных семинарий. Однако в Сретенской духовной семинарии этот предмет введен с самого начала ее существования — с 2000-го года. При этом курс зарубежной литературы за это время претерпевал изменения, и во многом сегодня он носит авторский характер. Поэтому я буду говорить о своем личном, во многом субъективном, видении места этого предмета, зарубежной литературы, в системе подготовки будущих священнослужителей, в системе духовного образования.

Мне кажется, что этот краткий обзорный курс мировой иностранной литературы совершенно необходим для будущих священнослужителей, для семинаристов, по целому ряду причин.

Во-первых, современному священнослужителю требуется широкий культурный кругозор — это необходимое условие его проповеди, необходимое условие доверия к нему со стороны его прихожан, со стороны людей образованных. Сегодня сельских пастырей насчитывается единицы, и Православие в современной России — это, скорее, городская религия, в отличие от XIX века. И здесь тон задают именно образованные люди, интеллигенция, те, кто обретает веру уже в сознательном возрасте. Для них очень важен интеллектуальный и культурный багаж христианства.

Невозможно и преступно отказываться от того великого христианского наследия, которым обладает Европа. Даже если сама Европа не готова признать свое наследие христианским, не готова признать его значимости, — та самая Европа, которая сформировалась и существует сегодня именно благодаря христианству. Христианство на протяжении веков проявлялось не только в чисто церковных, религиозных произведениях и творениях, но и в подавляющем большинстве художественных произведений человеческого гения. «Исповедь» блаженного Августина, «Божественная комедия» Данте, трагедии Шекспира, «Фауст» Гете, романы Диккенса — без этого невозможно представить себе ни современного общества, ни нас самих. Для будущего священника знание этих основ чрезвычайно важно.

Во-вторых, художественная литература дает бесценный материал для изучения жизни и людей. Я так и говорю своим студентам: благодаря литературе вы можете прожить не одну жизнь, а десятки разных жизней. Одна из работ митрополита Антония (Храповицкого) называется так: «Пастырское изучение жизни и людей по творениям Достоевского». Но это изучение возможно и по другим европейским авторам. Это бесценный психологический и нравственный материал, который необходимо осмыслять и использовать. Можно подойти к нему и с другой стороны, так сказать «в апофатическом ключе», как, например, епископ Варнава (Беляев), который называл мировую литературу энциклопедией заблуждений, «зеркалом людских пороков и неисчерпаемой сокровищницей человеческой глупости». Действительно, человеческие страсти, их зарождение и развитие теоретически описаны в аскетической христианской литературе, а в жизненных примерах они запечатлены в литературе художественной.

Равным образом, многие особенности возрастной психологии могут быть понятны из чтения светских произведений. Например, «Над пропастью во ржи» Джерома Сэлинджера — прекрасный образец описания внутреннего мира подростка. Причем, подростка не простого. Кто-то отметил, что это книга о будущем священнике. И действительно, оригинальное название этой книги — Catcher in the Rye, дословно «ловец во ржи». Этот образ отсылает нас к евангельским словам Христа апостолу Петру: «Не бойся, отныне будешь ловцом человеков» (см. Лк. 5:10; Мк. 1:17).

В-третьих, я полагаю, что художественная литература часто помогает нам лучше уяснить — это важный момент — церковные догматы. Каким образом? Например, учение о Промысле Божием. Замечательное определение дается в Катехизисе святителя Филарета Московского: «Непрестанное действие всемогущества, премудрости и благости Божией...» (вы все его знаете; мне неизвестно католическое определение, но думаю, что оно аналогично). Очень хорошо! Но вот случается трагедия: разбивается самолет; ко мне приходят родители прихожанки, которую я благословил перед вылетом, и что я должен им сказать? Зачитать это определение катехизиса о Промысле Божием? Да, оно прекрасное, но все же умозрительное. И что же?..

Есть потрясающее произведение, которое мы проходим в семинарии, — «Мост короля Людовика Святого» Торнтона Уайлдера. В нем исследуются причины гибели пятерых человек, которые переходили по этому древнему мосту в Перу, когда он обрушился. И дается художественный ответ на вопрос о причинах этой смерти. Ответ мощный, убедительный, торжествующий.

Или возьмем «Сто лет одиночества» Маркеса. В нем также дается красивый образ Провидения, которое становится понятным только после того, как все произошло, совершилось и исполнилось. До «совершения времен» эта тайна не поддается расшифровке, какие-то нити и нюансы ускользают от нас.

Что касается догматов, то сейчас мне приходится заниматься темой о влиянии «Божественной комедии» Данте на становление католического догмата о чистилище (purgatorium). «Божественная комедия», как известно, состоит из трех частей: Ад, Чистилище и Рай — и описывает муки грешников и страдания праведников. Между тем, ко времени ее создания (XIV век) в Католической Церкви не был официально провозглашен догмат о чистилище, который стал официальным учением лишь на Ферраро-Флорентийском Соборе (XV век).

Фактически Данте был первым, кто наглядно и в яркой художественной форме провозгласил идею чистилища, поэтому можно предположить, что «Божественная комедия» повлияла на учение Католической Церкви. Эта гипотеза кажется особенно вероятной, если учесть тот факт, что Данте был родом из Флоренции, принимал активное участие в жизни страны и отобразил в своей поэме многие события и реальных исторических лиц Флоренции. Таким образом, его авторитет был невероятно высок именно в том месте, где проходил Ферраро-Флорентийский Собор.

То есть, мы можем даже говорить о влиянии художественного произведения на церковные догматы.

Наконец, рассматривая художественную литературу, можно говорить о понимании сути священнического служения. Если мы возьмем замечательный роман Грэма Грина «Сила и слава», то увидим, что его главный герой — падре. Произведение основано на исторических событиях и фактах, действие происходит в Мексике во время жестоких религиозных гонений начала XX века. И главный герой остается единственным священником в штате, который ipso facto должен, под постоянной угрозой смерти, служить, крестить, исповедывать, причащать, давать людям утешение, не имея его в своей собственной душе; более того — видя изуродованность, низость как своей, так и чужих душ.

В романе очень глубоко и точно описана внутренняя мотивация священника, то, что им движет. В момент гонений и страданий обнажается подлинная сущность каждого человека, исчезает имидж и выявляется личность. «Пьющий падре», который не только героем себя не считает, но искренне в душе своей ставит себя ниже всех, неожиданно и незаметно начинает прозревать тайны бытия, познавать нелинейную перспективу жизни.

И я говорю своим студентам: «Дорогие, прочитайте сейчас этот роман и перечитайте его, когда сами станете священниками. Потому что главная опасность и самая тяжелая болезнь для пастыря — это самодовольство. А роман Грэма Грина наглядно показывает, как именно „сила Божия в немощи совершается“».

Можно было бы еще многое рассказать о значении художественной литературы для формирования священника, но я вернусь к тому, с чего начал. Главное — это подлинно стать человеком, а все остальное приложится.

Иеромонах Симеон (Томачинский), кандидат филологических наук,
преподаватель Сретенской духовной семинарии
pravoslavie.ru