Омилия

    Тесно пожав руку уходящей весне, теплый приветливый июнь заявил о наступившем долгожданном лете. Это рукопожатие вылилось в нетипичную для мая жару и длительный сухостой. К вечеру и утром вся растительность немного оживала, а днем уныло склоняла головы, умоляя напоить ее хоть малостью спасительной живительной влаги.

    И первый летний месяц не поскупился, щедро утолив жажду готового к захватывающему буйству всего зеленого царства деревьев и кустарников, трав и цветов.
    Еще совсем недавно скупой на благоухания сухостой преобразился в ненасытно дышащее разными непередаваемыми ароматами земное блаженство.

Слово лечит, слово ранит…
Одних спасёт,
           других обманет.
Слово – правда,
слово – ложь.
Какое ты себе берёшь?
С одним – ползёшь,
с другим – летишь.
А иногда
ты с ним молчишь...
Оно в душе твоей поёт,
как чистый свет
                  в тебе живёт.

                 2004 г.

Из бездны тьмы к Тебе воззвав,
Услышь, Господь, мой глас мятежный!
Сковал мне сердце тайный страх
И сжал в тиски рукой железной.

Перед судом кто устоит?
Кто здесь достоин оправданья?
Тоской смертельной дух томит,
Ты чашу удали страданья!

Ко храму Света Твоего
В высь горную душа стремится.
О Боже, Боже, отчего
Кругом мрак ночи так густится?

Мы никогда не были близкими подругами — в школьные годы встречались периодически в гостях у общей подруги. То есть, знакомы мы уже не один десяток лет, с детства. Периодически сближались — связывали воспоминания, но в целом наши жизни шли параллельно, лишь изредка пересекаясь... Жизнь у Ирины не складывалась, несмотря на то, что она прямо-таки создана для семейного, материнского счастья.

Однажды в субботу Сережа с папой пошли кататься на лыжах. Стоял легкий морозец. Лыжня была прекрасная. Вдоволь набегавшись, они возвращались домой через горнолыжную базу. Взрослые и дети в разноцветных костюмах забирались на подъемнике вверх и с бешеной скоростью неслись с крутой горы. При виде этого зрелища перехватывало дух. Сереже вдруг захотелось стать одним из них, но, посмотрев на свои беговые лыжи, он понял, что на горе с ними делать нечего.
- Завтра после службы сходим посмотрим тебе горнолыжное снаряжение, - сказал папа, разгадав желание сына.
Сережа всю ночь ворочался. Ему снились очки на широкой резинке, перчатки, ботинки со специальными креплениями и самые настоящие горные лыжи. Утром на службе он никак не мог сосредоточиться. И вот наконец ближе к обеду они отправились в магазин спорттоваров. В торговом зале было полным-полно самых различных комплектов горнолыжного снаряжения. Папа посмотрел на ценник, пересчитал нули и тут же погрустнел. Сережа тоже посмотрел на цену и понял, что горнолыжного снаряжения ему не видать.

В ответ советскому поэту Роберту Рождественскому

Белая церковь, берёзки, звонница,
Крест, голубые под ним купола,
Ёлочки, русских могил вереница…
Кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Белая Армия, Белое войско,
Андреевский флаг и Георгиевский крест…
Приняли жребий мы с мужеством, стойко —
Отчий наш дом за три тысячи верст…

Где ты, Ангел мой – хранитель?
Шибко грех терзает душу.
Загляни в мою обитель –
Свет любви почти потушен.

Может, я тебя лишился,
Впав по лености в забвенье?
Может, ты со мной простился
И другим несёшь спасенье?

Алеша рос смышленым и бойким мальчишкой.

К своим шести годам уже знал, кем он хочет стать и что для этого нужно сделать. Первыми тремя словами, выведенными им, были: мама, небо, самолет.

Среди игр преобладали конструкторы различных моделей самолетов.
А собранные детскими руками самолетики  украшали не только детскую комнату, но и гостиную.

В тот день Майе, матери Алешки, что-то нездоровилось.
На вещевой загородный рынок вместе с приехавшими из деревни сестрой Ниной и ее мужем Никитой Майя попросила съездить соседку, десятиклассницу Наташу.

- И меня возьмите,- захныкал Алеша.- Там продаются те модели, которых у меня нет. Мне Колька из пятой квартиры говорил.
- Никуда ты не поедешь. Далеко это, только мешать будешь,- запротестовала мать.
- Да ладно, Майя, пусть прогуляется.

На рынок они приехали к одиннадцати часам.
Он уже гудел, словно пчелиный улей. Поначалу в толчее нельзя было толком понять, где и что продается.
Осмотревшись, женщины поручили Никите неотступно быть с Алешей, а сами ушли за покупками, предварительно назначив встречу на пригородном вокзале.

Неосязаема, неуловима,
Порой словами невыразима,
Живешь в душе ты березкой нежной
Лесной дубравой, равниной снежной.

Живешь ты в сердце, Россия тайная,
Мне незнакомая, родина дальняя!
Живешь в душе ты глухим порывом
Молитвы жаром, тоски надрывом...

Душа с душой соприкоснулась,
Душа к душе прильнула,
Как птица, Юность встрепенулась
И над землёй вспорхнула,
А Старость с Детством второпях
Бежали по дороге
И всем прохожим тут и там
Протягивали руки.
И мне ты руку подала
Сама того не зная
И помогла,и отвела туда,
Где сердце рая!

Забота, неусыпная забота
Святого Провидения о нас,
Любовь в крови терзается и любит,
И любит, умирая каждый час.

На саночках, в тепле, не зная горя
Везут меня в далёкие края,
А я ропщу на Божью эту долю
И умираю, умираю, не любя.

Руки – лианы
Дотянуться до солнца,
Всех обнять
Так  стремились!
И всю жизнь отдавали свою
До конца!
Но устав, вдруг затихли,
На груди крестно-нежно  сложились
Как два лебедя белых.
Эти руки  узнала
И пожатьем тёплым от беды
Я могла уберечь.
Только поздно, я знаю,
Но ты слышишь, родная!
Ты мне стала навеки родная,
Потому что у бездны,
У опасного, скользкого края
Сохранила, спасла мою речь!

Дар речи от Бога
                        каждый из нас получил
и сколько смог, по силам,
                               в душу свою вместил.

С нами слова как дыханье
                                  и выражение нас.
Мостик к другому созданью,
                                   или – забор от глаз;

К 140-летию Федора Ивановича Шаляпина

Федор Шаляпин начал петь мальчишкой в церковном хоре. Кто мог тогда догадаться, что через каких-то двадцать лет своим голосом и артистизмом он покорит Италию, Францию и другие европейские страны. В пятнадцать лет в его жизни произошла очередная драма. Его не приняли в хор. Голос ломался. По иронии судьбы в хор тогда взяли… Максима Горького. Шаляпину отказали.

Знаменательно то, что гений Шаляпина взрастила в себе русская православная церковь. Как так могло получиться, что простой мальчишка из певчих стал известным на весь мир оперным певцом?

Какой же жуткой могла показаться одаренному человеку среда, в которой был вынужден жить юный Шаляпин. Он сказал об этом сам, скупо, но с чувством собственного достоинства: — «В реальной моей жизни я видел грубые поступки, слушал грубые слова».

В бутылке из-под молока
Еще неброско, незаметно,
Ютились срезанные ветки.
Друг к дружке жались все. Пока
Воспрянули в наряде новом,
Что грезился им в полудреме
И так всю зиму ожидался,
И восхищенного ждут слова
Кокетливо и свысока.
Не знаю, как мне оправдаться -
За то, что будет коротка
Пора надежды и цветенья.
Обманно ваше воскресенье -
Оно затем, чтоб умереть
Вторично! Но срезала ведь
Не я вас. Я - вас принесла
Уж обреченных. Что за бремя
На совести? Я не хотела зла,
Спасая вас - на время.

Человека видно по рукам. На них остаётся след от всего, что делает человек. Пишет ли он анонимки, кляузы или оды прекрасному — всё знают руки. Они — как ветви дерева, стремятся к солнцу человека. А солнце — у каждого своё.

Один всего себя отдал искусству (неважно, какому), и его руки верно служат высоким устремлениям своего господина. Другой — всецело отдан интригам, задача его рук всегда — грести под себя. Чем бы он ни занимался, руки его умеют только одно — ловить выгоды. Даже рукопожатие такого человека полно корысти.

Руки любящие — нежны, они — продолжение любящего сердца. Руки недоброго человека — равнодушны и жестки. Руки злого — порой злее его самого, и он развивается во зле, следуя за своими руками. Но и руки доброго человека ведут его вперед, развивая в добре.

Руки творческого человека жаждут творить, нетворческие — вытворять. Всякие гнусности — творчество рук нетворческих людей.

Убегают белой стайкой
Дни в туманный небосвод.
Хлопотливою хозяйкой
Жизнь встречает каждый год.

А года – лихие гости,
Забирают жизни срок,
И камней бросают горсти
В сердце – сорванный цветок.

Жизнь украдкой согревает
Свет на горестном пути.
Всё, о чём она мечтает -
В Вечность сердцем прорасти.

Натужно кричали ветра
и улиц мощеных касались,
И мерзла деревьев  кора,
И галки пугливо болтали.

Пурга разметала покров,
Колючей поземкой взыграла,
И старый скрипучий засов
Прозрачная наледь сковала.

Всегда хватаюсь
                          за колос ржи.
На коленях молю:
                       "Удержи!"
Побираюсь тихо
                      у поля.
Слышу:
                  "На все Божья воля!"

На радуге смеется
Лучик золотой:
Знает, что сольется,
Поплывет гурьбой.
На небе сине-темном
Хулиган растет,
Покажется нескромным:
В семь цветов войдет.
Спасибо тебе, радуга:
Свет нам принесла,
Улыбнулась нАдолго
Красотой сполна.