Благовестник

    Тесно пожав руку уходящей весне, теплый приветливый июнь заявил о наступившем долгожданном лете. Это рукопожатие вылилось в нетипичную для мая жару и длительный сухостой. К вечеру и утром вся растительность немного оживала, а днем уныло склоняла головы, умоляя напоить ее хоть малостью спасительной живительной влаги.

    И первый летний месяц не поскупился, щедро утолив жажду готового к захватывающему буйству всего зеленого царства деревьев и кустарников, трав и цветов.
    Еще совсем недавно скупой на благоухания сухостой преобразился в ненасытно дышащее разными непередаваемыми ароматами земное блаженство.

    Особенно это чувствуется в июньском лесу, который подставив голову под лучезарное солнце, продолжает радоваться все еще до конца не разорванной паутине голубеющих облаков, медленно проплывающих и исчезающих в поднебесье.
    Каждый лепесток дышит озоновой свежестью, трепещет от прикосновения даже легкого дуновения ветра, любовно обнимающего все и вся.
    Солнечные лучи, хотя и украдкой, но настойчиво пробираются сквозь лесные заросли,словно заявляя:
    - А вот и мы.Рады к вам прикоснуться.

    Под ногами из-под слежавшихся за зиму листьев, хвойных иголок и хвороста властно пробивается разноцветный ковер низкорослых неказистых кустиков и цветочков. Его хитросплетению мог бы позавидовать любой ткач.

    Этот созданный природой узор местами покрывается выразительными яркими пятнами ягодников - то нежной розовеющей брусники, то еще зеленой голубики, а то уже изредка появляющейся черники.

    Но ни в какое сравнение с ними по заполненности и цветовой гамме не идут ласкающие взор земляничные полянки.
    Краснопузые, сочные, то круглые, то продолговатые ягодки на фоне свежей зелени и густого насыщенного белоцветья, как бы, взывают о понятной только им наступившей благости :
    - Мы созрели, сорвите нас, попробуйте, лучших не сыщете.

    Ранним утром землянички более зазывные, как бы, стонущие от тяжести, усиливающейся непременной каплей росы. С появлением солнечных бликов их веточки осушаются, выпрямляются, вытягиваются, напоминая, что они уже готовы к поединку со своей необратимой судьбой: быть сорванными, или потоптанными, или перезреть, сбросить свое семя в землю ради возрождения в следующем году.

    Собирая ягоды на такой полянке, забываешь обо всем, ибо видишь воочию чудодейственную силу природы, веками и повсеместно рождающую неподдельные образцы гармонии и красоты.
    Осознание ее могущества и неподражаемости в сотворении нерукотворных чудес усиливается при встрече с загадочными незнакомыми цветами, причудливыми громадными кустами многочисленных папоротников, с лесными божественной красоты колокольчьками.

    Совсем маленьких, скорее темнофиолетовых, чем синих, можно увидеть и на лугу, и в скверах. А вот его, размером в диаметре большого грецкого ореха, переливающегося голубизной, синевой, сиреневатостью, узреешь только в лесу, богатом прежде всего на землянику.

    Это он горделиво возвышается на избранном для него месте, свысока осматривая свое хозяйство, являя всему сущему свой неслыханный переливчатый перезвон.
    У него есть много собратьев - живых и искусственных. Их обьединяет подобие формы, обязательное наличие внутреннего била, но есть одна существенная разница: живой колокольчик никогда не приносит плохой вести.

    Это искусственные колокола рыдают зычными набатами, плачут внезапными тревогами, сзывают людей по случаю какого-нибудь лиха.
    Конечно, отдельно от них стоят церковные звоны, неся на землю призывы к благочестию, миру, состраданию. Но и в них присутствует тревожная нотка - за наши души, их покой, свет и чистоту. Говорят, их звучание богодарно и даже целительно.

    И только лесному колокольчику до этого всего, кажется, нет никакого дела. Взойдя на трон своего полыхающего расцвета, он упивается непревзойденным величием и неописумой красотой. Его неземная органика наполнена влечением и желанием поделиться своей привлекательностью и обаянием с паучком или пчелкой, нашедших в его светложелтой тычинковой сердцевине уютное пристанище, или с человеком, наполнившим до краев его чашечку свежесорванной земляникой и аппетитно проглотившим этот своеобразный целебный лесной пирожок.

    Цветок этот благостный, в народе его еще называют "благовестным звонарем", мол, зацветает он, значит, пора собирать землянику.
    Во время таких сборов этому прелестному сиреневому  красавцу  особенно радуются дети. Они усердно формируют землянично-колокольчиковые вкусности, понимая, что ничего подобного ранее не пробовали.

    Он беззащитен, как впрочем, и все живое на земле. И не может понять только одного: за что его, благовестника, не любит и наказывает человек?
    Косулю или зайца, случайно его задевших, колокольчик еще может простить. Поэтому, как правило, при этом он не спешит быстро завянуть и бесследно пропасть.
    А вот почему такой недобрый и злой человек?

    - Чашечку для ягод я ему отдаю, - размышляет он,- хорошую весть сообщаю, много пространства в лесу не занимаю, скуплюсь даже на многолистье, а вот вырывают меня с корнем, топчут и мнут, хотя не заметить меня невозможно...

    И, как бы, протестуя против такой несправедливости, лесной колокольчик исчезает.
    Только иногда может встретиться на лесной поляне, да и то в одиночку.
    Сиротеет...

    Скажете, не беда?! Еще какая! Опять мы лишаемся чудесного творения природы, при виде которого учащенно бьется участливое сердце, в душе воцаряется блаженство и умиление, и мир становится трепетным и благоговейным.