Когда качнётся жизнь
на сторону заката
И заскрипят года,
как старая качель -
Что толку нашивать,
на ветхое, заплаты?
Растрескалась совсем
никчёмная скудель!
Разбитый я сосуд,
от трещин не звенящий!
Всё мне бы – сытый стол,
да мягкая постель…
Не помню и когда
была я настоящей,
Что сталося с мной
от мелочных страстей?
Как страшен равнодушия порок!
О, теплохладность, нет тебе предела.
И самомнение, накопленное впрок,
рядится ныне в праведность без дела.
Как страшен человек своим лицом,
когда не видно отраженья Бога:
его душа, для Бога недотрога,
пред дьяволом гуляет нагишом.
Мой траур по безумцам из безумцев;
по жизни, для которой жизнь — Господь.
Роскошный приговор — любви презумпция,
когда бесстыже разгулялась плоть.
Спесь человечья с пеною у рта
отстаивает право на погибель.
Ужели близится последняя черта
в нечеловеческом судьбы изгибе?
Еду в Лондон на поезде. Чтобы не скучать в дороге, покупаю «Таймз». На третьей странице интервью с Папой Римским. Интересно-интересно, правду ли говорят, что новый Папа — либерал?
Ну, что вы, — говорит с досадой Папа, — всё про аборты и гомосексуальные отношения. Зациклились прямо. Надо идти вперед. А то, понимаешь, застопорились. Было бы на чем. Да нет проблем. Надо разрешить — разрешим. А то нас в музей сдадут.
Читаю дальше. На развороте — статья о зачатых в пробирках детях от трех биологических родителей. Как-то не укладывается в голове: три родителя. Это, конечно, не для средних умов, и сколько я ни вчитываюсь, пытаясь понять арифметику XXI века, ничего не понимаю.
Не спи, не спи! Ты знаешь, в этот час
Мир затаился, ожидая горе.
Уже давно за каждого из нас
Идёт война на радость злобной своре.
Не прячь глаза, как будто в жизни нет
Других, отмеченных мольбою:
Они взошли на Плаху и рассвет
Встречали вместе с Тишиною.
Других здесь нет, остались мы с тобой
В тумане снов, в горниле испытаний.
Не спи, не спи! Под сорванной звездой
Не видно слёз, позора и страданий...
Мой дорогой читатель, хочу рассказать тебе одну незамысловатую историю, а скорее даже это будет маленькая зарисовка из жизни двух мальчишек: Андрея и Сашки. Волею судьбы они оказались в детском хирургическом отделении, не важно, какой именно больницы.
После обеда, когда юным пациентам положено отдыхать, дверь одной из палат с шумом распахнулась…
- Отдай! Отдай! Слышишь?
Смуглый темноволосый Андрей выскочил в коридор. Он поспешил за рыжим мальчишкой, лет тринадцати. Тот был на костылях, но орудовал ими так умело, что Андрей еле успел схватить его за край клетчатой рубашки. Еще мгновение – и мальчишка оказался бы рядом с ординаторской. Тогда влетело бы им обоим и за беготню по отделению, и за шум, поднятый во время "тихого часа".
Без воды река, что большой овраг,
Без любви мне друг, словно тайный враг,
Песня без любви, словно стон и крик,
Без любви и Бог не совсем велик!
Без любви, зачем в небе благовест,
И зачем тогда мне на теле крест?
И зачем тогда, наших душ родство,
И зачем тогда нынче Рождество?!
Я сама себе задаю вопрос,
Для чего в ту ночь был рождён Христос?
Чтоб в душе взросли два больших крыла!
Чтоб из века, в век в нас любовь жила!
За окном больничной палаты:
Рябины, клёны, берёзы.
С них падает жёлтая вата.
Метель. Тоска и морозы.
А птицы взлетают на кроны,
И ждут больничный паёк.
Голуби клюют макароны,
Дырявят с хлебом кулёк.
Добравшись до лучшей крошки,
Возьмут про запас еду.
А снег заметёт дорожки
В рябиновом том саду.
Кукла оказалась фарфоровая. В её глазах блёкло-голубого цвета можно было прочитать недоумение и испуг. Платье потеряло свежесть и яркость. И только глупая по своей щедрости улыбка неожиданно расцветала на бледном лице.
Кукла долгое время пылилась в серванте, пока к ней во время чаепития не подошла маленькая девочка. Она открыла дверцу бабушкиного серванта и извлекла оттуда куклу. Стекло шкафа тонко запело, и, губы куклы приветливо растянулись.
- Моя! Уола! Громко произнесла девочка, сразу привлекая к себе внимание. Шумные голоса взрослых притихли, и с десяток пар глаз с умилением посмотрели на малышку, наряжённую в белое кружевное платье и гольфы. В комнату заглянула бабушка Ольга Германовна и увидела, что кукла в руках у внучки.
Как обычно вечером, забрав дочь из детского сада, Марина возвращалась домой. Возле подъезда вперемежку с пестрыми осенними листьями валялись сорванные рекламные объявления. Лишь одно каким-то чудом уцелело на серой кирпичной стене. Оно-то и привлекло внимание молодой женщины:
" Дорогие родители, любящие бабушки и дедушки!
На базе детского центра «Радуга» объявляется набор в детскую "Арт-студию" (лепка, рисование, аппликация). Группы 3-5 лет. Занятия по субботам и воскресеньям.
Мы с нетерпением ждем Вас!"
Герои — вымышлены, история имеет все шансы быть реальной.
Валька помирать не собирался. Ни сегодня, ни завтра, ни когда-нибудь ещё в ближайшем, обозримом будущем. Ну, это было так, пожелание — проведя в боях уже больше месяца, Валька, в принципе, смирился и с тем, что может и помереть. Но, конечно, не сегодня.
(вечерние зарисовки)
Зимние сумерки. Сон
через оконную раму
лезет со всех сторон,
я не пускаю — рано.
Мне ещё нужно успеть,
что-нибудь сделать к ночи.
В 40 пора уже ведь
не оставлять многоточий.
Лампы зажглись фонарей.
Тени, уже не прячась,
души крадут у ветвей,
спины свои коряча.
Наденка брала ягоды и прислушивалась к голосу кукушки. Лес дышал прохладой, от земляники исходил удивительный аромат.
Надя поднесла ягоды к лицу, зажмурила глаза...
— Кукушка, кукушка, накукуй мне годочки!
— Ку-ку, ку-ку, ку-ку...
— Кукушка, кукушка, накукуй маменьке!?
— Ку.
— Матушка Серафима! А пошто кукушка маменьке куковать не стала? Только пол ку-ку и сказала?
У неё раскосые глаза
и почти восточное обличье
и она худа как стрекоза,
наклоняет голову по-птичьи,
Словно бы вот-вот сейчас вспорхнёт,
и замашет над землёй крылами,
а потом над тучами блеснёт
и навек уже простится с нами.
Но она живёт в простом дому,
за стеною пьяные соседи,
и не интересно никому,
чем живёт таинственная леди.
У неё раскосые глаза,
у неё живут четыре кошки,
у неё на стенах образа,
а в шкафу порою нет ни крошки.
И не интересно никому,
как она порой в подушку плачет,
что, внимая сердцу своему,
не умеет жить она иначе.
К ней стучится в дверь бездомный кот,
за столом своих уже четыре,
у неё на всех не хватит квот -
О дождь!
Ты прекрасен и нежен, ты даешь земле живительную влагу,
ты радуешь всякое растение и каждое существо на земле!
Как прекрасны твои серебристые капли!
Эта история началась полтора года назад, в сентябре 1895 года.
Я ехал поездом в Лондон — надо было уладить кое-какие дела с мистером Джейсоном — моим партнером в юридической конторе «Эммеральд и Джейсон», компаньоном в которой я стал после смерти отца.
Утром в субботу, 5 июля 2014 г., на 79-м году жизни отошел ко Господу Митрополит Владимир (Сабодан), Предстоятель Украинской Православной Церкви.
3 июля сообщалось, что Митрополит Владимир находится в стабильно тяжелом состоянии, ему провели гемодиализ. Накануне у Митрополита открылось внутреннее кровотечение.
Накануне, 4 июля, был обнародован итог консилиума врачей Его Блаженства, в котором говорилось о тяжелом состоянии здоровья Архипастыря.
На утро следующего дня, в 5:50, жизнь Блаженнейшего Митрополита Владимира оборвалась.
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ!
Верим, что ныне он предстоит за нас перед Престолом Господа.
Напомним, 24 февраля Священный Синод временно отстранил митрополита Владимира от руководства УПЦ (МП). Местоблюстителем кафедры избран митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий.
Слабеют тучи на сносях,
известен им рожденья страх,
белее белого крупа,
и так до вечера, с утра;
на время в одеянье влез
почти уснувший черный лес,
разбавлен цвет, светло от гор,
и многоточия узор -
сплошной завесою с небес;
круговращательный процесс:
пар плюс мороз равно вода –
зачатье града, снега, льда;
процесс обратный: лед, тепло,
и сквозь небесное стекло,
которое не увидать,
то льет, то сеет благодать.
Лодка жизни у причала,
вёсла сложены. Финал.
Смерть – итог, и смерть – начало,
Точка «ноль». Пред ней видна
жизнь от вздоха и до вздоха,
траектория пути,
вехи, люди и эпоха…
Выдох с «Господи, прости!»,
отпеванье, слёзы, свечи,
холм могильный и «Аминь».
За «нулём» - Господь Предвечный,
да надежда на помин.
Мы — русские и говорим по-русски,
Язык наш отражает суть вещей.
Он точный, не двусмысленный, не узкий.
Хотя порой — не лесный для ушей.
Слова, произнесённые по-русски
Правдивы, откровенны и честны.
В них нет лукавства, плесени и лоска.
Они просты, понятны и ясны.
Я благодарна всем моим друзьям,
И всем врагам за строгие уроки,
За их любовь, за правду, за обман,
За эти недосказанные строки.
Мечтал веник орхидеей зацвести,
чтобы быть ему в большой у всех чести.
Распоясался, все прутья разметал,
и мести полы, конечно, перестал.
Как ни странно, веник — не зацвёл,
только мусора премного произвёл.
Выброшены прутья — лишний хлам,
и расцвел в домах большой бедлам.
Орхидеи почему-то не цветут,
веников и тех не стало тут.
Пластиком торчит в окне цветок,
тот что веник красотою влёк.
Йоль
Наверное, когда Бог создавал Адама и ещё даже не планировал что-то делать с его ребром, Он уже тогда вложил в саму его душу ревность. Во всяком случае, Йоль, как истинный мужчина, был тем ещё ревнивцем и собственником.
Будь его воля, он ко мне ни одного представителя своего пола и на выстрел бы не подпустил. Но, увы, обстоятельства были сильнее, и раз за разом приходилось смиряться, сверля тяжёлым немигающим взглядом почти чёрных в такие моменты глаз очередную спину. Особенно тяжёлым это взгляд становился, если спину дополняли плечи со звёздочками на погонах – в любом количестве этих самых звёздочек.
