Омилия

Священник-миссионер Станислав Распутин, русский проповедник православия в Индии, по благословению митрополита Калужского и Боровского Климента неоднократно выступал с лекциями для мирян и священников в Калуге. И вот в конце ноября встреча с отцом Станиславом прошла в Обнинском Духовнопросветительском центре детей и молодежи при храме Рождества Христова. Беседа была посвящена разного рода зависимостям: от игромании до алкоголизма и наркомании.

В числе многих собравшихся мне удалось поприсутствовать на этом мероприятии. Спортивный зал, в котором выступал отец Станислав, был полон народу. Людей было так много, что не всем желающим послушать батюшку хватило мест, и они два часа стояли, прислонившись к стенам. Это в очередной раз показало, насколько практическая православная психология востребована у населения. Священник рассмотрел тему зависимости с духовной, душевной (психологической) и телесной (физиологической) точек зрения. Причем сделал это достаточно профессионально и интересно.

Осень последнего круга
Жёлтых безветренных дней...
Всё ли ты помнишь, подруга,
Знаешь о жизни моей?
Нежное это сиротство
Сердцу понять не дано,
Словно какое-то сходство
Есть между нами давно.
Тёмной печали — ни грамма.
Так бы и жить не спеша,
Чтобы, как будто из храма,
Только что вышла душа.

РОЖДЕСТВЕНСКО-ТУМАННОЕ

Сквозь призму вековых реминисценций,
Под Рождество, сквозь слякоть и туман
В толпе с работы шедших горожан
Брели волхвы, неся дары младенцу.

Мерцала путеводная звезда,
С трудом сквозь мглу лучами пробиваясь…
Затравленно зима в проулке жалась,
И вместо снега хлюпала вода.

Спустилось небо плотным серым шлейфом.
Там за окном бесшумный снегопад
Обходит землю парашютным рейдом,
Малюет снежной кистью палисад.

Летят, кружась, неровные комочки
Слепившихся снежинок! Благодать!
Откуда вы, пушистые, на строчки
Слетели покрывалом мне в тетрадь?

Черчу им путь, снега ращу из точки.
Из-под пера творит покров зима,
И тихо, снежно сыпет, как из бочки,
Заоблачные вскрыла закрома.

Оглянешься: не жизнь — какой то бред.
И тут не так, и там тебе не эдак.
Махнёшь рукой — «семь бед — один ответ»!
Такой расклад теперь, увы, не редок.

Уцепишься за будущий апрель,
За тонкий запах встречи, если честно.
Просветится вдруг облако недель,
Как будто всё заранее известно.

Пройдёт чужая осень налегке,
Закончится зима очередная,
А ты один стоишь на сквозняке
Бегущих дней, развязки ожидая...

И город светел по ночам,
Хоть свет тогда прозрачно тонок,
Здесь нынче бились о причал
Морские волны, сбившись в тонны.

В такие дни случайный гость
Не растревожит, что и было,
И тает снега быстро горсть,
А сердце просится под крылья.

И тучи, звезды заслонив,
Свои от ветра прячут гривы,
А тот по крышам ищет нив
И воет волком сиротливым.

Мы боимся быть хуже чем другие... Так уж получается что со времен Христа притча о мытаре и фарисее и сейчас не теряет своей актуальности. Разве что изменились «фарисействующие». Нет теперь и в помине последователей того течения, но появились люди которые буквально подхватили «эстафету фарисейства» и в современное нам время. Кто они? Всё очень просто! Это многие из нас, точнее это — МЫ... наше общество. Как же мы не хотим быть похожими не на кого и ни где. И на работе, и в общественном транспорте, и на отдыхе, и в Церкви мы и даже в мыслях у себя не можем допустить что есть некто лучше и значительней нас.

Снег идёт, он ложится на свет —
ну и что ж,
и похуже бывает погода.
Все проходит.
Но, может быть, ты не пройдёшь.
С Новым годом, мой свет,
с Новым годом!

Снег идёт и идёт,
он и рядом, и сплошь.
Свет во мне — в ожиданье исхода,
В ожиданье,
что, может быть, ты не пройдёшь.
С Новым годом, мой свет,
с Новым годом!

Похоже, что ветер свистит в аду,
И птицам туда не попасть.
А я свою душу туда веду:
Молюсь: лишь бы мне не упасть.

Мое предпочтение — петь. Не пить.
Но душат мне горло враги.
Попробуйте так же, как я, прожить:
По сердцу стучат сапоги.

Представьте себе, растите цветок,
Все силы ему отдали:
А он ядовит и пускает ток.
Вы этого разве ждали?

За пределами горя
Гаснет жёлтый рассвет.
Я останусь на море.
На земле меня нет.

Слишком твердые скалы.
Слишком острая боль.
И перрон от вокзала
Превращается в ноль

На котором бесхозной
Бьётся чья-то судьба.
Лишь из облака грозно
Вдруг окликнет труба.

Давайте жить, пока мы живы.
Иоганн Вольфганг фон Гёте

Пока мы живы, будем жить,
Для друга раскрывать объятья!
Зачем пытаться разлюбить,
Нас огорчивших в жизни, братьев?!
Пока мы живы, будем ждать
Случайных встреч, звонков, приветов,
Любимым сердце отдавать,
И  сердца не жалеть при этом.
Пока мы живы — поживём,
И с нами Бог — Христос Воскресе!
Ведь с каждым мигом мы растём,
Душой, врастая в поднебесье.
Струится снег под фонарём,
В сугробах задремали ивы,
Но мы без смерти не умрём,
И будем жить, пока мы живы!

С равнодушием к «овцам» и «козам»
Я встречаю январский день,
За окном гудят злые морозы
И проносится лёгкая тень

От машины, летящей в ночи,
По земным, человечьим делам.
И звенят в подъездах ключи,
И не верю я больше словам:

Мне не надо нового счастья,
Лишь бы старое не растерять.
Сердце медленно рвётся на части:
Так немного осталось ждать.

Всё ищет счастья, безутешная,
И ждёт земного от земных...
В плену томится, многогрешная
Душа — чужая средь своих.
Она как будто светом ранена
И отражение своё
В другой душе навек оставила —
Перешагнула бытиё.
Предел пути настанет бренному,
В земле истлеют телеса.
Душа чем ближе к сокровенному,
Тем глубже смотрит в небеса.