Интервью с Владимиром Петровским — знаменитым исследователем колокольных звонов.
В 2013 году приход первого русского православного храма в Австралии — кафедральный собор в Брисбене празднует своё 90-летие.
К этому знаменательному событию в России были отлиты колокола и доставлены в столицу Квинсленда. Впервые в истории Русской Православной Церкви за рубежом зазвучали колокольные звоны России и стали неотъемлемой частью церковной службы Свято-Николаевского собора в Брисбене.
Есть на просторах России
Дальние села, где люд,
Крестится, радуясь сини,
С бабьей тоской пересуд.
С детской улыбкой - старушки
Встретят проезжих, легки
Тонкие, с дрожью, их руки
Глупой не знают тоски.
Как ни умничал Сергей, но все же, к радости отца Михаила, во диаконы был рукоположен. А к Пасхе еще и протодиканством порадовал.
Тихо и спокойно шла жизнь служебная. Частенько и у отца Михаила в храме служил протодиакон Сергий. А тут ещё и друг протодиакона старинный к отцу Михаилу в гости пожаловал, архимандрит Георгий. Служба хоть и седмичная, а отца Николая с протодиаконом Сергием отец Михаил тоже позвал.
Не смотри, что живу я в городе,
Что я хлебные крошки клюю,
Я ведь птица, хотя слыву голубем
В этом многолюдном краю.
А в другом краю была б соколом,
Только мне в тот край не попасть,
Жизнь моя, увы, невысокая:
Хлеб просить, у ног ворковать…
Не суди меня за некрасочность,
Я – крылатая тоже, поверь.
Я б мечтала быть тонкой ласточкой,
Или стан иметь лебедей,
Журавлем парить, петь соловушкой,
Да хотя б и синичкой скакать,
Только не судьба мне, не долюшка:
Голубицей была моя мать.
Я слышу сквозь время истории ход,
Истории древней, истории юной,
Там пыль киммерийцев над степью плывёт
И скифы промчались в кровавый поход,
И разноплеменный сарматский народ,
И готов теснят безпощадные гунны.
Вечером 22 мая 2013 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил торжественную церемонию избрания и награждения лауреатов Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.
На торжественной церемонии, которая состоялась в Зале церковных соборов кафедрального соборного Храма Христа Спасителя, присутствовали: управляющий делами Московской Патриархии митрополит Саранский и Мордовский Варсонофий, председатель Издательского Совета Русской Православной Церкви митрополит Калужский и Боровский Климент, митрополит Вятский и Слободской Марк, председатель Издательского совета Белорусского экзархата епископ Борисовский Вениамин, председатель Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению епископ Орехово-Зуевский Пантелеимон, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин, председатель Комитета по регламенту и организации работы Государственной Думы ФС РФ С.А. Попов, члены Палаты попечителей премии.
«...какой выкуп даст человек
за душу свою?»
Жаждет роскоши, славы, любви,
долгих лет и свободы «нон-стоп».
И в колоде чужих половин
ищет что-то своё «на все сто».
Поглотив обстоятельства, дни,
неслучайность «случайных» побед,
и смешав эстрагон и ваниль,
запивает коктейлем из бед.
Обвиняет, клевещет... и мстит
за свои неудачи «врагам»,
в ослепленье спеша принести
драгоценную — в жертву богам.
Закат скорбяще багровел,
Земля исполнилась печали:
На поле брани сотни тел,
Мечом порубленных, лежали.
К ним больше не прильнёт жена,
Не подбегут в объятья дети;
Помянет падших имена
Заупокойной песней ветер.
Едва пробив земную твердь,
Едва успев родиться,
Он сразу ярко зажелтел
И тут же загордился:
«Как я хорош, красив как я,
Нет, право, всех я краше.
Весь мир был создан для меня!
Как и полянка наша!"
А тут и солнышко взошло,
Полянку собой грея,
«Какое желтое оно!
А всё же я желтее!»
Но вскоре ветер налетел,
И зашумели ветви.
Цветок что-то сказать хотел –
Лишь спрятался от ветра.
«Я буду счастлив вопреки!»
Заверил цветок прямо,
В тот миг когда ветер утих,
На маленькой поляне.
Но в мае редко стоит зной:
И набежали тучи.
Промок и наш желтый герой,
«И все же всех я лучше,
Посвящается всем пожилым людям.
Я смотрю на тебя, Дама — Старость,
И нисколько стареть не боюсь.
Лишь Господь знает, сколько осталось,
Что же ждёт нас веселье, иль грусть.
Вот старушка с седой головою;
Отцвела. А какой ты была!
Я тебя представляю с косою,
Когда вишня весною цвела.
Учитель истории из Латвии действительно был арестован за публикацию скана книги по истории (не своего авторства) на своем сайте, предназначенном для учащихся. Стоимость книги — 4 доллара, и теперь учителю грозит 2 года в тюрьме, принудительные работы, или штраф. Сам сайт был создан учителем для бедных учащихся, которые не в состоянии получить необходимые данные для учебы по причине нехватки средств на учебники/прочую литературу. По иронии судьбы, ранее этот же учитель получил похвалу от представителей Министерства Образования Латвии за свою работу.
Вообще говоря, за пиратские копии книг «гонения», то есть попытки наказать распространителей такого рода публикаций, начались относительно недавно. За музыку/фильмы/ПО/игры, распространяемые незаконно, наказывают уже давно. А вот за книги, вернее, их «пиратские» электронные копии, наказывать стали действительно недавно.
Как вкусно травы пахнут в мае,
Витает Пасхи благодать,
Иду домой родимым краем,
Конца простора – не видать.
Душа мечтает о спасенье,
Листва синичками поёт,
Витает радость Воскресенья,
И жизнь идёт себе, идёт…
А мы за ней идём, блуждая,
Родных хороним и друзей,
И травы те, что пахнут в мае,
Забыть не можем много дней!
май 2013г.
Когда террористы совершали страшнейшие теракты в Дамаске и других городах Сирии, от которых гибли и становились инвалидами сотни людей — мир блаженно молчал.
Когда бандиты, называющие себя «оппозицией», устроили варварскую резню людей в селении Хуля — во всем винили Сирийскую армию и призывали к немедленному военному вмешательству. Хотя, как выяснилось впоследствии, были убиты члены тех семей, кто выходил на демонстрации в поддержку законной власти. Но мир промолчал.
Когда из страшной ямы в одном из кварталов Дамаска, побывавшем в руках террористов и отбитом армией, извлекли тела убитых боевиками людей, в том числе, трех учительниц школы, — мир не заметил.
Вера православная, по промыслу Божиему, закрепляется за океаном и становится жизнью австралийцев.
Уже несколько лет я знакома с семьёй Джона и Светланы Магдейд. Семь лет назад по визе невесты Светлана приехала в Австралию с Украины, из шахтёрского города Горловка Донецкой области.С этим городом у меня связано немало воспоминаний и мы со Светланой очень быстро подружились.
Всегда улыбающаяся, Светлана создаёт впечатление счастливой «русской жены», как принято здесь называть женщин, которые приехали с бывшего СССР и вышли замуж за австралийцев. Светлана, проживает на Золотом Побережии у «самого синего моря», у неё заботливый муж, имеющий небольшой бизнес, двое замечательных мальчишек — сыновей 6-ти и 5-ти лет. Светлана счастлива в этой сказочной стране и часто говорит: «Мне мужа подарил мой любимый город Киев, а жизнь в такой прекрасной стране подарил муж». И еще Светлана за все благодарит Бога.
Я сошью из шифона платье
Для земной перелётной судьбы,
Чтобы стало прозрачным счастье,
Чтобы в сердце собрать цветы.
Завяжу узелком тропинки,
Чтобы к дому бежать налегке.
Я сдуваю минуты-пылинки,
Оставляя следы на песке.
Облака я вплетаю в косы,
Чтобы вместе с тобой лететь.
Разолью позабытые слёзы,
Чтобы в радости сердцем петь.
Слово — тонкое, как шёлк,
показало зубы. Волк
рыкнул словом на межу —
ту, где я сейчас сижу
(ту, где я сейчас живу,
ту, где я сейчас люблю).
Слово взвыло и умолкло:
не смогло оно быть волком.
Жизнь этого человека многим казалась парадоксальной. Это сегодня он канонизированный Церковью святой. А читаешь его житие и с удивлением наталкиваешься на факты непонимания, недоверия к нему со стороны не только посторонних – самых близких, родных по крови, по вере, а позже – даже монастырской братии. Да и с современной точки зрения его поведение может показаться странным.
Ведь чего мы просим у Бога в своих молитвах чаще всего? Если одним словом сказать – благополучия. Себе, близким. Чтобы не болеть, не нищенствовать, не испытывать недостатка в хлебе насущном, чтобы беды стороной обходили. И это, в принципе, нормально. Но только большинство на этом и останавливается.
(празднику жён-мироносиц)
Седая женщина во тьме
Смотрела в небо, замирая.
И словно в дымке, в полусне,
Ладони к сердцу прижимая.
Земля горела от потерь,
И сквозь осколки встречных судеб,
Она твердила: «Только верь!
И всё по воле Бога будет!»
Она стояла у окна,
Внимая отблескам Вселенной,
И в сердце Божия искра
Зажгла огонь Любви нетленной.
Интервью с О. А. Седаковой в память поэтессы Елены Шварц (17 мая 1948 — 11 марта 2010)
— Ольга Александровна, на своих творческих встречах, отвечая на вопрос о наиболее интересных, ведущих именах современной российской поэзии, Вы неизменно первым всегда называете имя Елены Шварц. Какие наиболее важные стороны ее творчества и наиболее яркие черты личности Елены Андреевны Шварц Вы бы отметили?
— У нее редкостный дар. Такой дар бывает только у самых больших поэтов; как будто что-то должно случиться, чтобы у человека оказался такой дар — его должно посетить нечто вроде шаровой молнии, небесного огня. Муза должна полюбить в младенчестве, как обычно рассказывают о великих поэтах. С первых же стихов, мне известных (но то же рассказывали и те, кто знал ее еще раньше, подростком: мы встретились года в 23–24), она заговорила своим голосом. У нее не было никакого периода ученичества, подражания. Сразу же свой голос — сильный и свободный, способный выразить множество оттенков. Гибкие интонации, такие живые, каких, может быть, в русской поэзии еще и не бывало.
Из цикла «Обыденное чудо»
Как-то, на заре своего беззаботного и почти сказочного периода, называемого неофитством, ехал я в троллейбусе, кажется, в собор на службу.
Денёк был солнечный, и жаркий. Другими словами, типичный для города Николаева, майский день. Еду я себе еду, да преспокойненько так мысленно осуждаю, всех и вся вокруг.
Почти каждый вошедший молодой человек поражал меня неаккуратностью своего «прикида», грубой манерой держаться на людях, громкой болтовнёй с приятелем, и прочими нюансами городского транспорта, на которые в обычное время, я не обратил бы ровно никакого внимания, не ступи я совсем недавно на путь церковной жизни, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
