Омилия

...Прозрачное пространство. Осенняя печаль...
Шуршащие накидки берёзок
в тихом ветре
неспешным роем пчёлок,
                 кружась, взлетают вдаль...
Сквозь солнечные строчки
из синего конверта...

я шлю тебе привет из золотого дня!
...где даже лапы елей
                      в монетках золотистых.
От листиков берёзы, чуть слышно, чуть звеня,
в плывущей паутине - несмелый звук монистов...

Обласканный теплом, растает этот день.
Рассыплются лучей сгорающих - лучинки.
Но капелька любви навек войдёт в меня,
упав на дно души небесною росинкой.

2006 г.

Тигренок.

Рыжий маленький тигренок
Только что проснулся,
Оглянулся удивленно,
Встал и потянулся.

Вот он в луже отразился,
Грозно пискнул: «Эй!
Надо нам с тобой ср-р-разиться!»
В воду – прыг скорей.

Ничего ему не нужно,
Кроме шумных игр.
Пусть пока и неуклюжий,
Все равно он – тигр!

Хрюшка.

Хвостик – маленький крючок,
Носик – мягкий пятачок.
Эта толстая зверюшка –
Бледно-розовая хрюшка!

Позвала меня играть,
Вместе желуди искать,
Бегать, прыгать, кувыркаться,
В теплых лужицах плескаться.

Лошадка

Цок, цок, цок – стучат копытца,
Грива развевается,
Ваня на лошадке мчится,
Маме улыбается.

То несется он галопом,
Пыль столбом из под копыт,
То вдруг – рысью… Ненароком
Свысока на всех глядит.

С.К.

Я знаю эту хворь на грани невозврата,
когда с бельмастых глаз спадает пелена,
хотя ещё земли – не пять локтей на брата,
и воды – через край, и воздуха сполна.

И глохнет тишина от голосов утиных,
и пахнет первачом опавший прелый лист,
холодная роса висит на паутинах,
и яблочный послед скуласт и мускулист.

Тончает и сквозит всё зримое воочью,
но хочется ещё отодвигать итог,
и рано засыпать, и просыпаться ночью,
и слушать между стен мышиный топоток.

До ветхости носить простые плоть и платье,
и Бога не гневить, и бровь не гнуть дугой.
Надломленный ломоть, ездок на самокате –
я всё ещё пылю, топчусь одной ногой.

Через целую жизнь – отгордившись грехами отцов
и наделав своих, – наконец принимаю сиротство.
Чёрно-белые карточки милых моих мертвецов
в неопрятном альбоме теряют портретное сходство.

Я вас помню не так… Я за вами иду по пятам.
Вы такие, как есть, – это мой коленкор изменился.
Призакроешь глаза – и как будто проснулся не там.
И как будто не жил, а кому-то навязчиво снился.

В подмосковье весна – захолустному снегу каюк,
мать-и-мачеха прёт, и на Пасху такая отрада!..
Улетевшие птицы, ну как там обещанный юг?
А у нас тут земля проседает, корёжа ограды.

За любой недогляд плотяное пуская на слом,
землеройствует жизнь… Но порою привидится снизу,
будто небо меня задевает своим подолом –
я тихонько лечу, ухватившись за синюю ризу.

Cтарушка упала, валяется,
Студенты стоят, улыбаются,
Девчонка ругается матом,
Целуется с пьяным солдатом.
Витрины окно загорается,
Немой манекен ухмыляется.
Бары, аптеки и новые
Винные точки торговые…
День этот выпит до донышка,
Наспех, да прямо из горлышка.
Солнышка, хочется солнышка…
Где ты зима моя белая?
Боженька! Что я тут делаю?
2009-11

Мозаика

Я мозаику достала
И картинки собирала:
Вот квадратик, вот кружочек,
Вот голубенький цветочек.

Подошел ко мне Сережка:
 — Дай мне поиграть немножко!
 — Ладно, братик, поиграй,
Но смотри, не растеряй.

Ничего не потерял
Мой братишка, хоть и мал!

Мячик и Шарик

Вышла погулять Алена,
Мячик вынесла зеленый,
Пять минут в него играла
И случайно потеряла.

Как трава зеленый мяч,
Не найти его, хоть плачь!
- Шарик, мяч найди, дружок, -
Другу рад помочь щенок.

Быстро мяч нашел, принес,
Ах, какой чудесный пес!
Будем с Шариком играть,
С ним не страшно мяч терять!

       Со всех концов Города Счастья на площадь Света ручейками стекались его жители. Все были одеты в белые одежды, улыбки светились на лицах – ведь город отмечал свой самый большой праздник, Праздник Благодарения. Небольшой шум иногда легкой волной пробегал над головами людей, а когда собрались все, на площади наступила тишина. На мгновение жители города замерли, и вдруг, родившись где-то в глубине людского озера, по воздуху величественно поплыли слова: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе». Постепенно пение становилось громче и сильнее, и все собравшиеся вдохновенно повторяли, словно едиными устами, славословие Господу.
        Через некоторое время над головами поющих появился небольшой ручеек Света, переливающийся всеми цветами радуги. Постепенно он становился все больше и больше. Его струи стали омывать лица людей. Незаметно ручеек превратился в поток Света и растворил в себе всех жителей города, которые с необычайной силой и любовью все пели и пели. Заполнив площадь, поток побежал по улицам и площадям. Омыв все дома, он незаметно исчез. Пение стихло, и все стали расходиться.

Мы идём по жизни сквозь сомненья,
Не познав пока, чего в ней стоим;
Все хотим высот, а не паденья…

Молвят пусть о том, что недостоин
Счастья ты, что слаб и одинок;
Дьявол искушает: «Ты не воин».

Сердце отвечает: «С нами Бог!»

1.10.2010 г.

Голуби. Ангелы. Воздух.
Подъем на колоннаду.
Исаакия вечный дух
Над Александровским садом.

Я – в Питере!
Где зрители глядят из облаков.
В простом домашнем свитере
Стою среди веков.

Смотрю я на окрестности:
Дворцы, каналы, реки.
Любуюсь видом местности,
Прославленной навеки!

Здесь кровь лилась невинная,
Здесь тайной пахнут стены.
Бык времени старинного
Плывёт среди арены.

Кровавым ртом ощерился
На двадцать первый век:
- Ты спорить с кем осмелился,
О, глупый человек!

Я – в Питере!
Где зрители глядят из облаков.
В простом домашнем свитере
Стою среди веков!

Ноябрь 2011 

Мне всё равно в какой стране
Живёт Василий, Генрих, Билл…
Пускай счастливей он вдвойне,
Но лишь бы родину любил.

«Окей», «Будь ласка» , «Се ля ви»…
Одна земля, одна семья.
Есть география любви,
Какая разница – кто я?

Живи и радуйся всему
Живому: русский, швед и финн.
Бардак не нужен никому.
Навоевались – без причин.
2011

Котенок.

Кто там прячется в корзинке?
Хватит в пряточки играть,
Надевай свои ботинки,
И пойдем скорей гулять!

Собачка

Я – веселая собачка
И хочу с тобой дружить,
Если трудная задачка,
Помогу ее решить.

Нам с тобой не будет грустно –
Мы попляшем и споем,
А в желудке будет пусто –
Вместе косточку сгрызем!

Щенок

Очень сильный я и ловкий,
Охраняю дом большой,
Хоть щенок я – лаю громко,
Не шутите вы со мной!

Овечка

Шерсти нам дала овечка,
Чтобы варежки связать.
В них тепло, почти как в печке,
Побежим в снежки играть!

Имя Сергея Параджанова вот уже четыре десятка лет фигурирует в списках лучших кинематографистов мира, — после триумфального шествия его великого фильма «Тени забытых предков». «Огненные кони» — под таким названием фильм демонстрировался на Западе — возвестили о рождении на Украине нового поэтического кино.

Картины Параджанова — это совершенно новое эстетическое восприятие мира

Творчество Параджанова признано одной из вершин бессюжетного поэтического кинематографа, где актер, наряду с костюмом, декорацией и реквизитом, является конструктивным элементом сложного звукозрительного коллажа.
Авторский мир его фильмов — это волшебный сплав цвета, пластики, музыки и слова, мудрый и наивный, ироничный и простодушный. Он может восхищать и раздражать, но он всегда нов, свеж и непредсказуем. Это мир безграничной фантазии. В кадрах параджановских картин оживают персидские миниатюры, слышен звон родниковой струи, ощущается благоухание розового куста, трепет ресниц восточной красавицы, звон мечей, напевы старинных струнных инструментов, причудливая пантомима движений. В них — энциклопедическое знание восточной культуры и искусства, буйство фантазии — не менее поражающее, чем у Феллини…

Вася и Ванечка в потрепанных, больших по размеру, замызганных куртках, протиснулись между людей, сгрудившихся в проходе вагона метро.
- Осторожно, двери открываются, - слышался голос диктора. Ребята, без стеснения расталкивая пассажиров, выскочили из вагона, и также пробиваясь через плотную толпу пассажиров, толпящихся у входа в соседний вагон, юркнули в него, продолжив свою заунывную песню:
- Подайте на пропитание! Папка в тюрьме, мамка умерла! Подайте на хлебушек!

Трава убегает от ветра,
и скалы играют с волной
шумят в полный голос деревья,
качая своей головой.
Мы прячемся в доме от бури,
любуясь стихией в окно.
В своем маловерии тонули,
завидя, что Ты вдруг уснул,
апостолы в бурю такую,
будили: "Учитель проснись!
проснись же, Иисусе, мы тонем!"
И Ты сказал буре: "Уймись!"

Шквал ветра бьет стены дома,
но в печке трещат дрова,
лампадка горит у иконы,
а в кружках налит теплый чай.
Ни ветер, ни буря, ни волны
нам не страшны совсем.
"Уймись!" Ты сказал, и мы помним,
что буря подвластна Тебе.
"Уймись!" Ты сказал, и мы знаем,
что Ты с нами рядом всегда,
и даже когда в нашем горе,
нас вдруг ослепляет беда
и кажется нам - уж не слышишь
и плачем мы: "Боже, проснись!"
Ты рядом, Ты еще ближе
и горю велишь Ты "Уймись!"

Безветренно. Солнечно. Бодро
Шагает за город со мной
Ноябрь, где молдавские «кодры»
Горят красно-жёлтой листвой.

Боярышник, дикие вишни…
Впервые за столько-то лет,
Себя я не чувствовал лишним,
И с осенью был тет-а тет…

А осень без всякого чванства,
В лучах говорила со мной,
Дарила лесное убранство
И мне не хотелось домой.
2011

Кодры - возвышенность в Молдавской ССР, между рр. Реут (бассейна Днестра) и Прут. В простонародье просто - лес.

Машина

Есть в игрушечной машине
Руль, колеса и капот,
Мы заправимся бензином
И отправимся вперед.

Вот уже за светофором
Все внимательно следим:
Едем – только на зеленый!
А на красный свет – стоим!

Кораблик

Был попутный ветерок,
Плыл по луже катерок.
Только ветер поменялся,
Наш кораблик испугался:

- К берегу причалить надо,
Полон трюм мой шоколада,
Если я вдруг утону -
Шоколад пойдет ко дну!

Лопатка для снега.

Летом нужен мне совочек,
Потому, что был песочек.
А теперь зима, ребятки,
Значит, мне нужна лопатка!

Снег лопаткой набираю,
  Хлоп! – И вверх его бросаю.
Но возник один вопрос -
Почему в снегу мой нос?
 

Можно любить и мечтать беспредельно,
Бога молить, а в ответ – ничего.
И исстрадаться навзрыд, неподдельно,
Только реальность сильнее всего.
2011

Осень в Москве. Середина октября. У нас в Ростове ещё солнышко светит, тепло. А в Москве уже настоящая осень. Дождь то моросит, то опять выглянет солнышко и веселее на душе, хотя и погожий день сейчас меня не радует. Спустившись в метро, я решила съездить на Чистопрудный бульвар, в недавно открытый кафетерий. В прошлый свой приезд я покупала там молотый кофе. Очень даже приличный. Заодно пройдусь по осенней кленовой аллее, хотя бы почувствую, что в Москве нахожусь. Купив кофе, прогулявшись по бульвару до пруда, посидев на лавочке напротив «Современника», я присела на каменную скамейку около памятника Грибоедову.

еп.Софронию (Ю.)

И приклонят две мягкие ладони
К своей груди шальную голову -
И каплей в море грусть моя утонет,
И я, воспрянув, снова оживу.

Боль прошлых лет покажется ничтожной,
Совсем не в счет, и не о чем жалеть.
И хватит сил, и станет вновь возможным
Надеяться, молиться и... терпеть!

Минуты радости трепещущей храня,
Благодарить за то, что мне, убогой,
Даровано узнать, что я - ДИТЯ,
Любимое дитя у Бога.