Светлана Коппел-Ковтун. Публицистика

У философа Мамардашвили есть мысль, очень актуальная для наших дней и подходящая для данной темы: когда мы не мыслим точно, нами играет дьявол. Нетрудно вообразить, как тешится нечисть сегодня, когда мышление просто на уровне здравого смысла стало большой редкостью. Люди увлечены идеями, не додуманными до конца, идеями принятыми без труда по их осмыслению — ложными зачастую идеями.

Мамардашвили увещевает: «В структуре сознания и самих идей имеет место <...> многосоставность, или многоуровневость. И это-то ставит перед мыслителем во весь рост проблему ответственности. Точность мышления есть нравственная обязанность того, кто к этому мышлению приобщён».

Если бы грузинский Сократ дожил до наших дней, что бы он сказал, наблюдая разлагающее действие неточных мыслей и ложных идей, сознательно вброшенных в массы политтехнологами? Манипуляторы паразитируют как раз на многосоставности и многоуровневости сознания, когда осуществляется непрямое искажающее воздействие на предварительно упрощённые умы.

Мир отравлен «мыслепилюлями наоборот», т.е. — «мыслеядами». Это сложные, многоуровневые идеи, кажущиеся простыми, искажающие не только сознание людей, но и посягающие на главные, базовые принципы существования. Противопоставить им можно только что-то равное по силе, но с противоположным знаком — созидающее, а не разрушающее. Корректное мышление, например.

Эту мысль я нашла у Василия Ключевского: «Умный тем отличается от дурака, что когда оба разозлятся, умный становится дураком, а дурак умным» (Афоризмы и мысли об истории). Поверим Василию Осиповичу, выдающемуся русскому историку, академику, профессору Московского университета и Московской духовной академии, остроумному мыслителю, и попробуем понять, что он имел в виду. А поможет нам в этом Константин Владимирович Яцкевич, православный кризисный психолог, преподаватель нравственно-ориентированной христианской психологии в Школе катехизаторов Минской Епархии Белорусской Православной Церкви.

— Что умный во гневе становится дураком — неудивительно, но действительно ли гнев делает умным дурака? Почему? О каких дураках тут речь?

— Да, с точки зрения святоотеческой психологии гнев, как страсть души, полностью закрывает или блокирует ум. Кстати, именно это и есть главная причина того, что большинство чудовищных правонарушений, преступлений и проступков совершается в состоянии гнева, как сильнейшей страсти души, данной ей изначально только для защиты (правды), но извращённой эгоизмом до полной противоположности в виде бесконтрольной ярости и агрессии. Это же и ответ на вопрос о том, почему бесстрастие — это высшее состояние ума, не отягощённого страстями.

Церковь начинается там, где двое или трое собраны во имя Христа. То есть, смысл не просто в единстве (Вавилонская башня тоже соединяла, а не разделяла, но Богу такое единство противно), важна цель единения. Имя же бога строящейся ныне цивилизационной системы — глобализация.

Православный мир находится в замешательстве и недоумении относительно Всеправославного собора, не понимая диктаторский тон, который взял Константинополь, не понимая, зачем нужны православию сомнительные формулировки в документах собора. Или же, наоборот, понимая, и потому ещё больше недоумевая. Что происходит?

Вероятно, ответ на вопрос проще, чем нам бы хотелось. Хуже того, ответ этот можно подсмотреть на Украине, где ради лозунга о «Единой Украине» убивают и эту самую Украину, и её граждан, украинцев.

Хорошо на природе: трава, деревья, птицы, воздух... Природа лечит и душу, и тело. Животные, как представители природы, тоже лечат нас от цивилизационной мёртвости и бесчувствия.

Бедный человек! Он заасфальтировал не только свои города, но и свою душу. Кажется, он хочет заасфальтировать или залить бетоном даже небо и Бога, чтобы контролировать всё на свете, чтобы без его ведома ничего не дышало и не произрастало.

Каждой птице, не получившей патент на пение и сертификат качества — кляп в глотку. Каждому цветку, посмевшему цвести в неположенном месте — обрезание корней.

Да, стихия не должна своевольничать — с этим никто не спорит, но человеческие страсти — тоже стихия, и порой более губительная по последствиям, чем природные ураганы. Особенно жадность до денег и власти. Именно эти последние из названных стихий должны быть обузданы в первую очередь, чтобы мир не погиб, но ими почему-то никто не занимается.