Мыслепилюли

У философа Мамардашвили есть мысль, очень актуальная для наших дней и подходящая для данной темы: когда мы не мыслим точно, нами играет дьявол¹. Нетрудно вообразить, как тешится нечисть сегодня, когда мышление просто на уровне здравого смысла стало большой редкостью. Люди увлечены идеями, не додуманными до конца, идеями принятыми без труда по их осмыслению — ложными зачастую идеями.

Мамардашвили увещевает: «В структуре сознания и самих идей имеет место <...> многосоставность, или многоуровневость. И это-то ставит перед мыслителем во весь рост проблему ответственности. Точность мышления есть нравственная обязанность того, кто к этому мышлению приобщён»¹.

Если бы грузинский Сократ дожил до наших дней, что бы он сказал, наблюдая разлагающее действие неточных мыслей и ложных идей, сознательно вброшенных в массы политтехнологами? Манипуляторы паразитируют как раз на многосоставности и многоуровневости сознания, когда осуществляется непрямое искажающее воздействие на предварительно упрощённые умы.

Мир отравлен «мыслепилюлями наоборот», т.е. — «мыслеядами». Это сложные, многоуровневые идеи, кажущиеся простыми, искажающие не только сознание людей, но и посягающие на главные, базовые принципы существования. Противопоставить им можно только что-то равное по силе, но с противоположным знаком — созидающее, а не разрушающее. Корректное мышление, например.

Мыслепилюли — это точные тексты, содержащие в себе идеи, продуманные не на плоскости, а в объёме; это сборная идей, играющая в одной команде на разных направлениях. Их сила — в цельности совмещённой с многовекторностью и многоуровневостью. Разворачиваясь в сознании людей, такого рода текст животворит ум и сердце, прививая верные понятия о взаимоотношениях частей и целого, что является защитой от восприятия вредоносных лжеидей.

«Многие нравственные или политические явления, — говорил Мамардашвили, — суть явления языкового происхождения. Вспомним то нетерпение, которое в 20–30-е (ХХ века — авт.) заставляло без оглядки мчаться в будущее, притягательно маячившее на горизонте. Это нетерпение во многом подстегивалось как раз языком, в котором были наскоро „пройдены“ и „потреблены“ понятия, заимствованные извне, но толком не освоенные изнутри. Они не имели опоры во внутреннем развитии субъектов, ими оперирующих. Субъекты на самом-то деле пропустили какие-то моменты интеллектуального и духовного развития, а в языке оказались впереди всех… Этим-то языком мы „ускоряли“ и саму реальность. Именно с его помощью отдавали себе отчёт в происходящем, а происходило зачастую нечто совсем инородное этому языку. Так что сегодня мы должны осознать, как ни странно, языковую природу некоторых беспокоящих нас нравственных, социальных и даже экономических бед»¹.

Субъекты должны проживать свои идеи, чтобы иметь право быть их носителями. Право не в юридическом, а в онтологическом смысле.

Потому весьма полезны хорошие сказки и притчи, которые доносят до сознания идеи в виде живых образов. Притчи, которыми Христос говорил с народом, — это посев идей, годных для усвоения даже детьми. По мере взросления ума образы всё больше раскрываются, одаривая новыми смыслами. Однако взрослая жизнь идей требует некоторой подготовки ума и сердца, которой мало кто из нас утруждается.

Не все могут быть философами, но человеками разумными призваны быть все. А у нас получается, говоря словами всё того же Мамардашвили, «шёл в комнату, попал в другую» — вечный наш маршрут. «Наша энергия часто тратится на фикции; мы раздираем себе души из-за привидений! Из-за того, чего нет»¹.

Точно мыслить и говорить — это важно, особенно когда все понятия, наоборот, размыты, размазаны по плоскости. «Мыслепилюли» — это точные, многовекторные формулировки. Проглотив пилюлю нельзя не измениться. Другое дело, что от направления свободной воли зависит и трансформация человека.

Мыслепилюли — это больше, чем пища. Они — лекарство от мертвенности и мнимости, они содержат в себе путь мысли, противоположный тому, который развивается при болезни. Болезнь кривит, а лекарство выпрямляет, выравнивает. Мыслепилюли дарят идеи, которые могут провести над пропастью или стать нитью Ариадны при выходе из лабиринта квазиреальности.

Думающий читатель спросит: а где же их взять — эти самые мыслепилюли? Ответ прост: чтобы их найти, надо начать их искать, а чтобы начать искать, надо поставить под вопрос себя и своё существование. Надо озадачить себя вопросами: кто я? куда иду? откуда пришли ведущие меня идеи? почему именно они получили право первенствовать в моей жизни? и т. д. и т. п. И ответ не заставит себя долго ждать. Как говорит наш сегодняшний собеседник Мамардашвили, «всё, что происходит в мире, зависит от твоих личных усилий, — а значит, ты не можешь жить в мире, где неизвестными остаются источники, откуда к тебе „приходят“ события…»¹.

Радонеж