Андрей Рябоконь. Произведения

Плывёт безмолвно Вечность над землёй,
Меняя ночь на день, бросая прах ночной
В безбрежную столетий череду…
И я туда когда-нибудь уйду!2

12-е лунные сутки, 15/16 марта 2011 г. (пробило полночь :)

(Соседка Луна)

Вновь сажусь у окна,
С неба светит Луна,
Продолжая полёт –
жёлтый шар-звездолёт.
Говорит: «Не скучай,
Грусть-печаль, всё пройдёт!»
И налит бледный чай,
И отставлен, и вот
Остывает стакан…
И кольнёт в сердце лёд.

Не постигнуть Судьбы,
Не постигнуть, пока
Светит издалека,
Мчится в бездну, в века
Сквозь простор ледяной,
Бесконечный, Иной,
И полётом своим
Приглашая с собой…

Одиночество – миф,
Одиночество – бред,
Если рядом – Луна –
странный звёздный сосед.

21 час и ещё 10 минут :) 18-го февраля 2011 г.

Он любил свою хозяйку нежной и преданной любовью.

Ему было радостно, когда она, наконец, возвращалась.

Он радовался – совершенно искренне и по-детски. Ему нравилось, когда она, вернувшись, подметала порожек, словно щекотала Ему пятку, и после этого заходила в Дом. Заходила в прохладный, чуть сыроватый полусумрак с горячего солнцепёка. Нравилось, когда она, вернувшись, сметала пыль со стола и стульев, раздёргивала занавески – и тогда миллионы пылинок радостно и беспечно плясали Танец Встречи в посветлевших комнатах. Танцевали весело и плавно, кружась в потоках света, свободно и легко вливавшихся в распахнутые окна, пролетая через косые солнечные тоннели, струившиеся с небес.

Ему нравилось, когда хозяйка сметала появившуюся по углам прозрачную паутину; иногда, не сдержавшись, Он мог тихонько хмыкнуть и поёжиться от щекотки. И тут же делал себе внушение – что это Он, в самом деле, как маленький? И потом, разве Он ёжик, чтобы ёжиться?

Тигр гуляет под окном
По снегам глубоким
С выражением лица
Очень одиноким.
Он росточком невелик…
Вслед несётся – «чик-чирик!»

…Рыжий «тигр» по кличке Васька
Не пугает воробьёв.
Эти ушлые ребята
Всё видали, будь здоров!..
«Тигром» их не удивить –
Разве только рассердить.
…И несётся громкий крик
«Тигру» вслед: «чик-чик-чирик!..»

15.12.2009 г.

***

P.S. И на самом деле, внешне «тигр» великолепен!..
Полосы тёмно-рыжие, почти коричневые, чередуются на солнце с жёлто-оранжевыми (по правде, просто светло-рыжими), белая пушистая грудка, умные глаза, внимательные такие… Само спокойствие.
Ну, красавец!.. «Мужчина в самом расцвете сил» - и моторчик не нужен!.. (Карлсон отдыхает)

Почти красная кора
на стволах сосновых
Рядом же белым-бела
у берёзок новых –
Стройных, нежных, молодых –
Птицы кормятся на них.

Сойка красную кору лущит,
примостилась
На сучке под хвойной «шапкой»
и приноровилась
К схватке с вредным «червячком» -
Тем, что глупо точит дом –
Дом живой, сосновый,
Радостный, здоровый!..
…Вот, схватила «червячка»,
Клювом прищемив слегка.
Есть и завтрак, и обед…
Дом пускай растёт сто лет!..

***
15 декабря 2009 г.  

Рубрика «Незаслуженно забытые твердыни»

Последний оплот православия в Малой Азии

Забытая империя

Время от времени в желтовато-коричневатой прессе муссируются полуфакты об имперской угрозе и вреде империй, «нанесённых человечеству», фактически в обществе уже много лет нагнетается – наравне с иными «новоидеологическими» пропагандистскими штучками – ощущение, которое трудно не назвать «империофобией» или русофобией (причём господа, увлечённо брызжущие слюной на восток, забывают, что единственная империя, реально существующая в мире – это расползающаяся на Западе, и запускающая щупальца в иракскую нефть, столь обожаемая ими Америка); нет ничего опаснее полуправды, эту истину важно помнить всем.

Случилось так, что, упав, отец вывихнул ногу, да так серьёзно, что с трудом доковылял домой.  Мать пришла в отчаяние – ведь отец был добытчиком в семье, работая в «управе», переписывал какие-то бумаги и тем зарабатывал на жизнь. 

Мать пригласила знахарей, которые натирали вывихнутую и распухшую ногу какими-то вонючими снадобьями, даже огнём прижигали.  Толку от их колдовства было маловато и отец будущего величайшего певца всех времён и народов долгое время не мог встать с постели. 

Именно этот случай заставил родителей покинуть свой деревенский домик и переехать в город – поближе к месту работы отца.  Маленькому Феде только исполнилось шесть лет. 

Фёдор Шаляпин позже вспоминал, что ему не нравилась шумная и грязная городская жизнь.  Ютились все пятеро – два брата, сестра и родители – в маленькой комнатушке.  Мать тоже уходила зарабатывать – мыла полы у людей, стирала бельё.  С утра до вечера дети сидели, запертые в комнате.  Хибарка, вся из дерева, могла сгореть, случись пожар, за считаные минуты.  И дети, конечно же, сгорели бы в пламени.