Глава 4, в которой Иван встречается с другом
Иван замолк и поторопился выполнить поручение черта.
Этой же ночью он отчитывался черту за проделанную работу.
— Я пришел к другу, как ты и сказал, держа в руке сорокоградусную. Увидев меня, друг обрадовался. Мы выпили за «мировую», потом — «за дружбу». Друг стал мне доказывать, что я для него самый настоящий, самый единственный, который всегда придет на помощь в трудную минуту, всегда выручит и спасет от беды.
— Это он правильно заметил.
— Выдержав промежуток между второй и третьей, чтобы «муха не пролетела», выпили за «любовь». И тут началось...Что с ним происходило, я не понимал, вроде и не пьян был, но прямо при жене, он признался, что влюблен в одну белокурую.
— Это я помогал. Я всегда на таких мероприятиях рядышком, чтобы в нужную минутку помочь, подсказать...
— Друг говорил, что наконец—то он понял, что такое настоящая любовь, что в глазах этой белокурой можно утонуть; руки ее так горячи и нежны, что хочется уткнуться в них и умиляться до бесконечности. Я подавал ему знаки всякие: толкал ногой, подмигивал глазом, чтоб помолчал, ведь мы не одни: жена рядом. А он мне вслух при ней: «не моргай мне, я честный человек, а настоящую любовь не скроешь». После этих слов жена вскочила, затопала ногами, как коза, стала хватать со стола богемский фарфор и крошить его о пол. Друг даже не прореагировал, он спокойно во всех подробностях рассказывал о своих чувствах. Тогда она дико закричала и вцепилась ему в волосатый подбородок. Он легко высвободился и ударил ее...
— Это я помог, — похвалился черт.
— Через пару минут его жена выскочила из соседней комнаты и крикнула, что они вместе с Верой, пятилетней дочерью, уходят от него. И тяжелая входная дверь с грохотом захлопнулась.
Иван не предполагал, что события дальше будут развиваться еще стремительней и страшнее. Ему казалось, что все это большой кошмарный сон. Он был уверен, что завтра его друг, сбросив с себя сорокаградусное иго, уладит все свои проблемы.
А на завтра друг заболел.
Глава 5, в которой Иван «лечит» друга
— Иди, лечи его, — сказал черт, — первый тост выпейте за здоровье, второй — за крепкое здоровье, третий — за успехи в бизнесе.
Друг полулежал на диване, укутавшись в плед. Служанка суетилась, перебегая из комнаты в комнату. Ивана он приветствовал поднятой рукой и жестом показал, чтобы тот, пододвинув столик, сел рядом. Они выпили за «здоровье», потому что у друга «разламывалась голова, тело все трясло лихорадкой, а на душе было гадко, как никогда». Как ни странно, но ему полегчало, видно тост был удачный. На интересующий Ивана вопрос: зачем он так подло поступил с женой, друг пожал плечами и пробормотал: «а черт его знает». «Это ты в самую точку попал», — подумал Иван, и они выпили по второй. Разговор не клеился, пришлось пропустить по третьей «за удачу в бизнесе». Друг не успел даже занюхать «удачный бизнес», как у него зазвонил телефон. С минуту он слушал не мигая, смотрел в никуда, потом зрачки стали расти.. расти, Иван подумал, что сейчас они выпрыгнут прямо на стол. Вдруг он заорал, брызгая слюной по сторонам; с размаха ударил кулаком по столу. Ему стало душно, он рванул ворот рубашки, распахнул окно и закричал, угрожая кому-то: «достану всех, урою...» Из телефонного разговора Иван понял, что звонил другу его юрист, сообщив, что его деловому партнеру удалось какими-то махинациями заиметь больший процент акций. Теперь партнер «заморозил» все счета, продал крупные предприятия и скрылся где-то за границей.
— Я теперь полный банкрот, я теперь банкрот, я теперь банкрот, — повторял друг, ударяя каждый раз, словно печатью, кулаком по стенам, окнам, мебели, — словом, по всему, что попадет под руку.
Глава 6, в которой черт предлагает Ивану подумать о Вере
Душа Ивана, науськиваемая чертом, ликовала: «Я полностью отомстил другу: семьи у него нет, он гол, как сокол». Об этом Иван и сказал черту, что уже его «убил».
— Не-е-ет, выстрел еще не прогремел. Ты сел в чертово колесо, а из него так просто выбраться нельзя. Теперь будешь катиться по кругу, пока не замотает. А другу надо помочь, ты же не хочешь оставить его в беде? Пойди к нему, выпейте «с горя», потом — «за дочку». Маленькая она у него. Верой ее, кажется, зовут. Только одна она у него осталось. О ней бы ему сейчас надо думать. А тебе ему помочь.
— Чем же я ему в этом помогу?
— Всем известно чем, — сорокоградусной!
(окончание следует)
