Шаляпин: чем запомнилось детство?
Иногда встречается подобный стереотип: якобы великий русский бас Фёдор Шаляпин – барин из богатой или относительно богатой семьи, любитель кутить и пьянствовать, жить «на широкую ногу», которому всё пришло «на блюдечке с голубой каёмочкой», легко, без особых трудов.
И то, и другое, и третье – совершеннейшее заблуждение, крайне поверхностный взгляд.
Давайте посмотрим, как всё начиналось:
Маленькому Феде пять лет. Мерцает лучина, за окном слышен дождь, «в трубе вздыхает ветер» (именно так спустя годы Шаляпин вспоминал своё детство). В полутьме прядут четыре женщины, среди них мама Феденьки. Прядут и, развлекая друг друга, рассказывают страшные истории. Например, о том, как прилетают по ночам к молодым вдовам их умершие мужья. Сперва летит огненным змеем, рассыпается искрами над избой, и затем оборачивается в печи воробушком, выскакивает из печи, превращаясь в человека. Только вместо спины у него – зелен огонь, и коли тронуть его – сжигает вместе с душой…
За рассказами следовали песни – женщины, раскрашивая однообразный труд, пели о белых пушистых снегах и девичьей тоске. А Феденьке грезилось под эти песни, навевающие дрёму, будто летит он на огненном коне, или среди снегов. Грезилось, как выпускает по утрам бог огненную птицу из золотой клетки – выпускает на небо Солнце.
Конечно, заунывные народные песни отложили свой отпечаток на мировосприятие Шаляпина.
Маму он жалел – и не только потому, что пьяный отец часто и жестоко бил её: «Уговаривая меня слушаться отца и её, она внушала мне, что жизнь трудна, что нужно работать, не покладая рук, что бедному – нет дороги… Дома у нас, благодаря трудам матери, всегда было чисто убрано, перед образом горела неугасимая лампада, и часто я видел, как жалобно, покорно смотрят серые глаза матери на икону, едва освещённую умирающим огоньком… А внешне мать была женщиной, каких тысячи у нас на Руси: небольшого роста, с мягким лицом, сероглазая, с русыми волосами, всегда гладко причёсанными – и такая скромная, малозаметнаяблагодаря трудам материработать, не покладая рук, что бедному - нет ает в человека. ется в двери, в стёкла окон, и в результат».
Помнил Шаляпин и другое. Вот что он говорил об отце: «Было очень стыдно за него перед товарищами, уличными мальчишками, хотя у большинства из них отцы были тоже горчайшими пьяницами. Я думал – в чём тут дело? Однажды попробовал водку – горькая, вонючая жидкость. Я понимал удовольствие пить квас, кислые щи, но зачем пьют эту отраву? И я решил, что большие пьют для храбрости, для того, чтобы скандалить… Все пьяные скандалили».
Двадцатого числа каждого месяца выдавали получку. Сразу же «…среда, в которой я жил, поголовно отравлялась водкой и дико дебоширила. Это были дни сплошного кошмара; люди, теряя образ человеческий, бессмысленно орали, дрались, плакали, валялись в грязи – жизнь становилась отвратительной, страшной».
Но были и хорошие дни:
«…Баня в провинции – это вещь удивительная! Особенно осенью, когда воздух прозрачен, свеж, немножко пахнет вкусным грибным сырьём и теми самыми вениками, которыми бережливые люди парились, а теперь несут под мышками домой. В тёмные осенние вечера, скудно освещённые керосиновыми фонарями, приятно видеть как идут по улице чисто вымытые люди и от них вздымается парок, приятно знать, что дома они будут пить чай с вареньем. Я тем более любил ходить в баню, что после неё у нас обязательно пили чай с вареньем».
Несмотря на постоянные ссоры в семье, будущий великий певец считал, что в детстве ему всё-таки хорошо жилось. Было мног друзей, славных ребят. Компанией лазали по крышам и деревьям, делали самострелы, пускали воздушных змеев – «ладейки». Феденька сделал себе за огородом нору, залезал в неё и воображал, что это его дом, и живёт он один, совершенно свободный! «Мечтал, что хорошо бы завести своих коров, лошадей и вообще мечтал о чём-то детски-неясном, о жизни, похожей на сказку… Особенной радостью насыщали меня хороводы, которые устраивались дважды в год – на семик и на спаса. Приходили девушки в алых лентах, в ярких сарафанах, нарумяненные и набеленные. Парни тоже приодевались как-то особенно; все становились в круг и, ведя хоровод, пели чудесные песни. Поступь, наряды, праздничные лица людей – всё рисовало какую-то иную жизнь, красивую и важную, без драк, ссор, пьянства».
Так песни, музыка входили в жизнь юного Шаляпина.
Вскоре маленький Федя выучился читать – об этом и многом другом красиво написано в его книге «Страницы из моей жизни».
А я могу лишь призвать вас в свободную минутку перелистать эти удивительные страницы.