Нас изменили к лучшему печали,
Болезни сердца выправили суть,
Нам годы журавлями прокричали —
Пора мой друг собраться в дальний путь.
Всё ближе тот порог былья земного,
Где рушится последняя стена,
Не пожалей о сладостях былого,
Не оглянись, как Лотова жена!
Возьмём с собой лишь посох воздержанья,
Любви краюху и терпенья соль,
И большего не надо для свиданья
В конце пути, когда придём Домой.
Мне тебя не хватает, шепну я, уткнувшись в плечо.
Общий быт, суетятся в дому вездесущие дети
Днем и вечером рядом, в ночи и в холодном рассвете,
Но мне тебя не хватает, мне мало, мне надо еще.
Не делить и заполнить стихами пустую тетрадь,
Осознать в себе это горенье души роковое,
Так в единую плоть неизбежно срастаются двое,
Чтоб потом от минутной разлуки вдвоем умирать.
Кто хоть раз голодал, тот и крошки хранит со стола
Сердце словно податливый воск-оплавляется, тает.
Я тебя так ждала, что однажды сгорела дотла,
Ты так много даешь мне, но как мне тебя не хватает.
— Иногда я подслушиваю разговоры... И знаете что?
— Что?
— Люди ни о чем не говорят.
(Р. Брэдбери)
Встреча на территории смысла похожа на вспышку молнии, внутри которой встречаются люди, независимо от времени и места своего существования. Они — путники, идущие одной и той же внутренней дорогой. Так встречались Данте и Вергилий, так встречаемся мы всякий раз с авторами книг, которые потрясают нас до глубин, до самых оснований — смыслами. Мы можем даже не повстречаться эмпирически, в реальном опыте, с книгой, которая соответствует нашему духовному опыту и словно написана специально для нас, но она всё равно окажет на нас воздействие— так считал сократ наших дней М. Мамардашвили.
Мне нравится рано вставать,
Где-то в пять.
Выуживать рай в тишине,
Натощак.
Не хочется думать о том,
Что потом.
Зелёные листья во сне —
Добрый знак.
Быть может осталось: всего —
Ничего,
И луч, как сигнальная нить
У крыльца.
Всюду оживление,
Ручейки звенят,
Лучики весенние
Всех согреть хотят.
Птицы возвращаются,
Гнёзда вьют в лесу.
Вылез, озирается,
Из норы барсук.
А в берлоге мишкиной
Сверху потекло,
Намочил штанишки он,
Вот не повезло!
Свечи огарок прекрасен тем,
что горел.
Свечи огарок светил как мог,
даже грел.
Он был свечою, искрил мечтою,
был прям и смел.
Свечи огарок — любви подарок —
увы, истлел.
Пришёл к Сократу в гости брат — сосед,
Спешил поведать, как их друг «судачил»,
Сократ не вспыхнул яростью в ответ,
А улыбнувшись, брата озадачил —
На стол, три сита молча, положил.
Сосед с сарказмом — «А причём здесь сито?»
— «ТЫ в сито ПРАВДЫ все слова сложи
Просей их, как муку, и будем квиты.
Ночи скупы на ласки,
Страсти обнажены.
Женщины строят глазки,
В городе дух весны.
Воздух — само блаженство.
В нём за версту несёт
Эдаким джентельменством.
В общем, не жизнь, а мёд!
Словно с ума сошёл ты,
Запахом опьянён.
Роз захотелось жёлтых,
Сорта «Постиллион».
Мы вступаем сегодня в страстные дни Господни, во время, когда сгустилась тьма и когда поднимается заря нового света, заря вечности, постижимая только тем, кто вместе со Христом вступает в эту тьму. Это — тьма и полумрак, сумерки, где перемешалась правда и неправда, где перемешалось все, что только может быть перемешано: Вход Господень в Иерусалим, такой торжественный, исполненный такой славы, одновременно весь построен на страшном недоразумении. Жители иерусалимские встречают Спасителя Христа с торжеством и ликованием, потому что ожидают, что Он освободит Свой народ от политического гнета; и когда окажется, что Спаситель пришел освободить людей и весь мир от греха, от неправды, от отсутствия любви, от ненависти, тогда от Него отвернутся с горечью, разочарованностью, и те, кто так торжественно Его встречали, обратятся во врагов. И в течение всей недели, все время тьма, сумрак чередуются с проблесками света...
Съёмки нового телевизионного фильма «Тихий Дон» по одноимённому роману Михаила Шолохова завершились на родине писателя в Ростовской области к его 110-летию, сообщает правительство региона.
В июне прошлого года съёмки начались в станице Еланской Ростовской области, где были созданы капитальные декорации. Режиссёром четвертой экранизации выступил Сергей Урсуляк, среди актёров — Сергей Маковецкий, Людмила Зайцева, Полина Чернышева, Евгений Ткачук.
«В Вешенском Дворце культуры состоялась творческая встреча с актерами экранизации. Дончане смогли встретиться с режиссёром фильма и актёрами. Гости встречи смогли первыми оценить фильм — съёмочная команда показала несколько небольших отрывков», — говорится в сообщении. Премьеру картины зрители увидят этой осенью.
Этот разговор будет посвящен произведениям детективного жанра. Точнее, так называемым «христианским детективам» и «православным детективам». Как известно, детектив — это произведение о том, как некий человек (не обязательно профессиональный сыщик) расследует некое преступление. И, пожалуй, самыми известными детективами являются повести и рассказы А. Конан Дойля про Шерлока Холмса и доктора Уотсона. Хотя та же Англия дала миру не менее известных мастеров оного жанра в лице Гилберта Честертона, Дороти Сэйерс, Агаты Кристи, Салли Райт. И как раз эта страна считается родиной так называемого «христианского детектива», а его основоположником — Г. К. Честертон, автор серии рассказов о католическом сельском священнике отце Брауне. Разумеется, это, так сказать, детектив-любитель. Хотя в рассказах Г. Честертона образ отца Брауна несет иную, более важную смысловую нагрузку, суть которой сам автор объясняет так: «в мире есть один старинный бунтарь и демагог, который врывается в самые рафинированные салоны с ужасной вестью о том, что все люди братья. Везде, где этот уравнитель проносится на своем бледном коне, дело отца Брауна — следовать за ним».
Настоящая религиозность есть целостная религиозность. Она предполагает в человеке свободно выношенный целостный акт и творчески одухотворенную целокупность жизненного опыта. Полувера не есть вера: она или разложится в сущее неверие, или же сумеет утвердиться в цельности. И точно так же религиозность, объемлющая только известные области личной жизни и предоставляющая целым слоям жизненного опыта коснеть в бездуховности и безбожии, не заслуживает своего имени: она должна — или угаснуть, или возрасти и стать цельной.
При этом в конкретной жизни надо представлять дело не так, что сначала должен сложиться целостный религиозный акт, а потом уже он «проработает», одухотворяя, весь объем жизненного опыта; а так, что посильное одухотворение должно начаться нецельным актом, который будет углубляться, очищаться и восходить к цельности в самом процессе жизненно содержательного катарсиса.
Издательский Совет Русской Православной Церкви объявляет о начале приема заявок на участие в конкурсе «Просвещение через книгу».
Конкурс изданий «Просвещение через книгу» проводится по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Он организован Издательским Советом совместно с Фондом поддержки церковно-общественных проектов и программ, Фондом просвещения «Мета» и Выставочным объединением «Рестэк». Конкурс проводится с целью объединения усилий церковных и светских издательств по выявлению изданий и программ, соответствующих высоким нравственным идеалам духовного просвещения и патриотического воспитания, а также привлечения общественного внимания и издательского интереса к воспитанию подрастающих поколений в духе истинных христианских ценностей.
УТРО КРАСИТ НЕЖНЫМ
Не осталось современников, кто мог запросто заглянуть в прошлое и воскресить в памяти картины времен Первой мировой войны... Закончило земной путь поколение моих бабушек и дедушек, пережившее смутные годы смутной революции, Гражданской войны. Воспринимаешь неким чудом, если повезёт встретиться с собеседником, который видит ясным внутренним взором тридцатые годы двадцатого века. Ты тянешься туда воображением, пытаешься представить яростное, переломное, противоречивое время, да разве воображение заменит воспоминания очевидца...
Воскрешение Лазаря — это чудо, от которого невозможно спрятаться. Но отозваться на него можно по-разному.
В XIX–XX веках, когда либеральные богословы начали страшно стесняться сверхъестественных элементов в Евангелии, появились различные теории, которые должны были объяснить чудеса так, чтобы «современный человек», скептически относящийся к «библейскому миру духов и чудес», мог принять этическое учение Иисуса, не спотыкаясь на каждом шагу об «нарушение законов природы». Исцеления можно было объяснить тем, что многие болезни носят психосоматический характер, и религиозный Учитель, окруженный почтением и страхом, действительно мог повлиять на состояние больных. Умножение хлебов — тем, что яркий лидер побудил людей разделить те запасы, которые они принесли с собой (и до того скрывали друг от друга), так что на всех хватило. Эти объяснения крайне натянуты, но в евангельской истории наступает момент, когда они становятся полностью невозможны.
Воскрешение Лазаря. Лазарь не страдал психосоматическим расстройством, при котором мог бы помочь хороший психотерапевт. Он был за той гранью, где помощь уже не нужна и невозможна, — он был мертв. Когда человек еще жив и только приближается к вратам смерти, его близкие на что-то надеются — на чудеса, которые может сотворить израильская, немецкая или еще какая-нибудь медицина, на какую-нибудь суперсовременную клинику, на лечение в которой еще можно успеть собрать деньги, на медицинское светило, которое может помочь, — и иногда их надежды оправдываются. Но когда человек уже мертв — он мертв. Время надежды истекло; врата смерти затворились навсегда, еще раз напомнив, что они ожидают всех нас.
Люди плачут над покойником — плачут над умершим, над своей потерей, над смертью, которая неизбежно ожидает их всех. Марфа и Мария плачут над гробом Лазаря — и Иисус плачет вместе с ними.
И снова небо сыплет манну —
ложится снег на грудь земли,
и кажется, что слишком рано
подходим мы к концу пути
Поста Великого. И вскоре
мы в церковь вербу понесём
и Бога встретим, и проводим
Его на Крест, и вновь распнём…
И снова будем ждать прощенья
и светлой радости Христа,
и верить, чуя Воскресенье,
что смерть — бессильна, жизнь ж — проста:
растает снег, цвет пустит ветка,
древо подарит первый плод,
настанет Пасха, в сердце где-то
душа растает, оживёт…
Однажды у старика пропала породистая лошадь, и стали люди говорить:
— Как это плохо!
— Не судите, — отвечал старик. — Я не знаю, хорошо это или плохо, то, что лошадь пропала. Я знаю только тот факт, что лошадь исчезла.
Люди возмущались и говорили:
— Совсем старик из ума выжил.
«Своей добротой, своей лаской и приветливостью, своим милосердием вы можете и должны светить в этом мире. Всякий и малый свет угоден Богу».
Архиепископ Лука (Войно-Яснецкий)
Мзия разгребала свою почту и вдруг среди разного спама наткнулась на нечто новенькое.
Письмо было от какого-то Сергея из Москвы. Начиналось оно немного необычно:
«Мир Вам и Грузии! Я хочу вам помочь! Могу выслать вам бесплатно духовную литературу в большом количестве. Знаю, что в Тбилиси ее мало и она дорогая».
Художественную ленту о «Волынской резне» устроенной против поляков украинскими националистами, снимает режиссёр Войцех Смаржовский. В Польше фильм «Волынь» ждут с нетерпением, а вот на Украине выражают недовольство.
«Волынь» станет первой лентой о зверствах украинских националистов по отношению к полякам. «Будет ли фильм жестоким?» — спрашивает режиссёра журнал Newsweek Polska, написавший о новом творении Смаржовского. «Будет, как это должно быть», — отвечает журналистам человек, которого критики называют «королём современного польского кино».
«Вы не можете сделать фильм, который удовлетворит всех. У меня есть свой вариант, своя правда и я её придерживаюсь. Я поляк и делаю кино с польской точки зрения», — объяснил режиссёр.
Надвинулись последние дожди,
И, кажется, что нет от них защиты.
Хоть волком вой, хоть песню заводи —
Все окна в доме наглухо закрыты.
Вычерпываю приступы тоски.
Моя душа — как лужи на дороге,
Где небо, разделившись на куски,
Упало всем желающим под ноги…
