По дороге, по асфальту

По дороге, по асфальту
Шёл домой я, торопясь.
И берёзы, словно пальмы,
Пели мне, к земле клонясь.

Часто грежу я о море,
О вершинах в синеве,
О невиданных просторах
И о сладкой пахлаве.

Суждено иль нет — не знаю —
Снова слушать мне прибой.
Я иду, иду, мечтая,
Чудной летнею порой.

Когда в путях земных устанешь ты...

Когда в путях земных устанешь ты,
Когда согнут невзгоды и потери, —
Отринь печаль: всегда открыты двери
В мир истины, добра и чистоты, 
Где бурь житейских отступает гнёт,
Где благодать незримо сердце греет,
Где счастье никогда не оскудеет
И милость Божья мимо не пройдёт.

Влечёт к иному наш искусный враг,
Что сеет страсти, страхи и сомненья,
Что обращает вниз твои стремленья.
…Но ждёт Господь, Он близок,
                      сделай шаг —
И в сад Любви войдёт душа твоя
И высоты родных Небес коснётся,
И в ней святое, вечное проснётся,
И в ней проснётся радость бытия!  

Илия

             Илия был человек, подобный нам…
                             Иак. 5,17-18

В Самарии Божья непогода:
Засыхают речка и ручей,
Нет дождей три с половиной года —
Не бывает никаких дождей.

И зимой, и летом только солнце,
Ни росинки в поле не найдёшь…
По молитве Илии прольётся
В Самарии долгожданный дождь.

Милый друг, не умирай от жажды,
Не суди сухой, как порох, век.
Помолиться Богу может каждый,
Каждый православный человек.

Кто-кто в теремочке живет?

В вывихнутом мире нашем есть такой вывихнутый вид искусства, как перфоманс. Зрители и исполнители в таких действах не разделены, как в привычном театре. Они условно едины, и часто действуют сообща. Какие-то элементы перфоманса, например, есть в эстраде. Это когда певец зазывно машет руками и просит зал ему подпевать, или юморист зовет одного из зрителей на сцену, вовлекая в миниатюру.

У любого жанра есть мэтры, и есть рядовые ремесленники. Есть свои мэтры и у жанра перфоманса. Одна из таких мэтров — Мария Абрамович. В 1974 году эта в высшей степени экстравагантная и необычная дама устроила один из самых известных своих перфомансов под названием «Ритм О». Суть была в следующем. На столе в аудитории лежало 72 предмета самого разного бытового предназначения. От самых невинных вплоть до самых опасных. Например: бритвенный помазок, гребень для волос, зеркальце, шарфик, шило, букет цветов, опасная бритва... Вплоть до боевого заряженного пистолета. Госпожа Абрамович сидела в зале неподвижно, аки статуя, позволяя зрителям смотреть на себя, а так же прикасаться к себе. В том числе — предметами, лежащими на столе.

В чем смысл, скажете вы? Смысл в том, что неподвижный, теплокровный объект, не оказывающий сопротивления, рано или поздно становится объектом насилия. Так почему-то получается. Люди вначале ведут себя вполне прилично. Осторожно и настороженно. Просто смотрят. Потом они робко приближаются к живому объекту и прикасаются к нему. (Мария Абрамович сидит, не мигая, изображая статую). Люди прикасаются вначале кончиками пальцев. Потом берут веер и машут им на подопытную. Берут гребешок и причесывают ее. Посмеиваются. Так продолжается сколько-то времени. И вот наступает момент, когда участники перфоманса вдруг начинают покалывать сидящего человека булавками.

Гроздь виноградная

Гроздь виноградная. Рыжая медь 
Мохнатых лучей уходящих.
Сквозь канитель городскую смотреть
На это хотелось бы чаще.

Выдохнув всякую блажь  из себя,
Смириться без лишнего шума.
Мягкий узорчатый лист теребя,
Все думы свои передумать.

И улыбаться, отдавшись мечтам,
Душистое трогая чудо.
Спелые ягоды, сок по губам,
Созвездия чувств ниоткуда.

Ностальгия

Калитка с аркой. Вьется хмель.
Дачная хибарка.
Еще не слышен коростель.
Солнце. Полдень. Жарко.

Я и Бимка — спаниэль
Коротаем время.
В саду размашистая ель —
От жары спасение.

Мысли тучей ум теснят,
Спешною стрелою
Коростели́ уже летят
Над моей землею.

Мой внутренний мир перевёрнут давно...

Мой внутренний мир перевёрнут давно,
Там разных пристрастий — завал.
Чуть дольше задержишься в этом «кино» —
Как будто в аду побывал.

Печально, когда собеседника нет:
Ни друга, ни милой мадам.
Так хочется высказать всё тет-а-тет,
Особенно по вечерам.

И с утренней почтою ждать не резон
Какого-нибудь письмеца.
Я думаю часто, что жизнь — это сон,
Показанный не до конца...

Мы были другими...

Мы были другими... Здесь прошлое кажется сном.
Надеялись — счастье... Теперь не приходят и тени.
Ни капли покоя... Не солнцем залиты ступени...
Голодная правда ни душ не щадит, ни основ.   
Листаю вчерашние блоги... дышу и ...душу
Позывы рыданий, истерики жалкие блики.
Нас поляризуют сегодня не мысли великих.
Жалчайшие Цахесы с воем изгнали Левшу.
Не до созидания — заняты смертью умы:
Просчитывать страсти — до дна, до кровавого пота!
Искусство по вызову их довершает работу,
Красивую форму придав порожденьям чумы.

Возвращение к себе

Стоим упорно каждый на своем,
Друг друга очернить вовсю пытаясь,
Но наяву чернеет окоем
И люльку без дитя приносит аист...
И прошлое разрушено... горят
И горизонт и будущее — разом!
И только все прочитанные фразы —
Перед глазами — как торговый ряд...

Кричат менялы и поводыри,
Следы собачьи с волчьими запутав,
Не различая «halt» и «benvenuto»
(да здравствует попкорн и попурри!)
...Кто с пеной на губах, а кто с губой
Закушенной, с улыбкой идиота,
Не отзываясь на «куда» и «кто ты»,
В раздоре с ближними, да и с собой...

Подарок — жизнь

Внук называет Нуцу-бебо «Ты мой Цотне Дадиани»

Предыстория

Святой Цотне Дадиани, полководец и правитель Эгриси (Западная Грузия), жил во второй половине тринадцатого века. В этот период Грузия находилась под монгольским игом. Положение страны было невыносимым до такой степени, что грузинская знать решила поднять народ на восстание против захватчиков.

Собравшись на вершине горы Кохта, правители всех частей Грузии договорились выступить единым фронтом и местом сбора войск назвали Картли. Цотне Дадиани и Рачинский эристав[1] первыми отправились собирать войско.

Из-за измены о заговоре стало известно монголам. Они оцепили гору Кохта, арестовали всех повстанцев, кроме Цотне Дадиани и эристава Рачинского и отвезли к монгольскому правителю.

Продолжатели дела равноапостольного князя Владимира

В дни, когда Русская Православная Церковь празднует память великого крестителя Руси — равноапостольного князя Владимира, на берегу другой великой русской реки — Волги был освящен необычный храм в честь этого святого.

Передвижной храм равноапостольного великого князя Владимира сделан на базе автомобиля ГАЗель. В грузовом отделении на стенах фургона — иконы, внутри — престол и жертвенник. Епископ Кинешемский и Палехский Иларион совершил освящение этого необычного храма и теперь он поступит в распоряжение миссионерского отдела Кинешемской епархии.

По словам главного миссионера епархии иерея Вадима Смирнова мобильный храм будет востребован в работе отдела. «У нес уже имеется миссионерский храм, освященный в прошлом году в честь преподобного Сергия, игумена Радонежского. Этот храм удобен для служения в тех местах, где нет действующих храмов, его несложно перевести на любом транспорте в самые отдаленные уголки епархии, где и дорог-то нет никаких. Например, храм был перевезен и развернут возле села Жарки, где недавно был организован православный детский лагерь. Совершали мы службы на престоле этого храма и в заброшенных, частично руинированных храмах епархии. Новый храм на базе автомобиля отличается большей мобильностью, что дает нам немалые преимущества. Так, например, храм планируется использовать во время многодневного миссионерского похода, который начнется 4 августа и пройдет по многим районам Ивановской области. Благодаря автомобилю-храму есть возможность в этом походе ежедневно служить Божественную литургию» — сказал батюшка.

Букашечья спартакиада

Сегодня на пруду у сада
Открытие спартакиады!
Зовёт по лугу жук-глашатай
Членистоногих и крылатых:
Прекрасных бабочек, жуков,
Клопов, цикад и пауков,
Пчёл, муравьёв, стрекоз,
Мух, комаров и ос,
Чтоб попытали счастье
И приняли участье.

Вот соревнуются пловцы —
Жуки с названьем «плавунцы»,
Им в этой схватке на воде
В округе равных нет нигде.

За ними в стройном  танце,
В костюмах чёрных, с глянцем,
Жуки — «вертячки» дружно
На водной глади кружат.

Пасхальное яйцо Марии Магдалины

ПАСХАЛЬНОЕ ЯЙЦО 

РАВНОАПОСТОЛЬНОЙ МАРИИ МАГДАЛИНЫ

сценическая поэма в III действиях для детей

I действие

Ночь после погребения Господа Нашего Иисуса Христа. Мария Магдалина в покаянных чувствах со свечой.

В субботу погребли Христа…

Где взять мне сил, чтобы снести печаль?

Скорбела Мать Иисуса у Креста.

Терзается моя душа.

Мальчишечье

Солнышко пекло-пекло,
Было очень уж тепло.
Ну, а дождь-проказник
Устроил нам праздник.
Я к Серёжке побежал,
В окно лужи показал.
Мы с Серёгою соседом
Сразу на велосипеды!
Мамам было невдомёк —
Лужи вдоль и поперёк
Сотни раз проехали
С брызгами и смехом мы!
Все промокли насквозь,
В колесо воткнулся гвоздь.
Возвращаться по домам
Было не до смеха нам.

О грусть любви...

О грусть любви, ты — отрешенье
От дымных серых городов,
Мое смиренное прошенье,
Прощение нехватке слов.

Пустые улицы и лица,
Под капюшонами глаза,
За край небес летают птицы,
Так словно край — их путь назад.

И легкость выдоха и вдоха,
И гулкость скрипа кораблей,
Вода морей не ждет подвоха,
Сегодня пусто средь аллей.

Страницы