Омилия

О грусть любви, ты — отрешенье
От дымных серых городов,
Мое смиренное прошенье,
Прощение нехватке слов.

Пустые улицы и лица,
Под капюшонами глаза,
За край небес летают птицы,
Так словно край — их путь назад.

И легкость выдоха и вдоха,
И гулкость скрипа кораблей,
Вода морей не ждет подвоха,
Сегодня пусто средь аллей.

(на основе реальных событий)

I

Зима выдалась снежная. Подходя к воротам гаража, я брался за снеговую лопату, чтобы можно было выкатить автомобиль. Переводя дух, останавливаясь, раз от раза, во мне вкрадывалась мысль, что плохо на старость быть без помощника. Две дочери-девчонки все чаще возле мамы. И вот однажды, не вспомнить в какой день, откуда-то взялся маленький мальчишка с лопатой, больше его самого, и приступил отбрасывать снег вместе со мной. Его звали Митей. На вид он был лет шести-семи. Он был старшим сыном в семье. Его, и младшего брата года четырех, родители привезли из Ярославля. Когда я первый раз увидел Митю, подумал, что это чей либо сын из переселенцев. В последнее время их от «черных риелторов» стало появляться с разных мест все больше. И чем больше их привозили, тем больше появлялось на селе хлопот. Глядя на его малый рост, мне не хотелось использовать его труд, но каждый раз он приходил снова. Оглядываясь на окно пятиэтажки, на подоконнике четвертого этажа заметно вырисовывался его братишка, который с любопытством надзирал за нами. Открывая гаражные двери уже в летнее время, каждый раз, отработанным рефлексом оглядываясь на окно, я видел две детские фигурки.

Только одна держава в мире может разгромить Россию — сама Россия

На страничке у друга-серба нашла демотиватор с неожиданным текстом: «Моя Родина — Россия, потому что мою Сербию продали предатели!». Мою Украину тоже продали. А мою Россию?

«Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел; а когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя, и поведет, куда не хочешь» (Ин. 21:18). Так говорил Христос Петру, предвещая его мученическую кончину. Эти же слова приходят на ум, когда думаю о судьбах народов и государств, подвергшихся западной агрессии.

НАТО без тени смущения стремится к глобальному контролю над миром, открыто называя Россию противником. И страны Европы, как кролики, идут в пасть к удаву, не оказывая сопротивления. Правящие элиты предают интересы своих народов, в большинстве пока ещё доверяющих своим правительствам.

А меж тем появился новый термин — «сверхэксплуатация», который, вероятно, прячет под новой буквенной одёжкой старое, заклеймённое и немного подзабытое «рабство». Литовские кассирши, сидящие на рабочем месте в памперсах и не имеющие права отлучиться по нужде в течение всего рабочего дня, — хорошая иллюстрация сверхэксплуатации.

Вечір багаття на небі
Дивне з веселки розвів.
Дзьобом закоханий лебідь
Пише листа на воді.

Швидко зберуся і вийду із дому,
Вітер торкнеться обличчя крилом,
І непомітно забуду про втому,
Вечір поділиться щедро добром.

Краплі казкового світла
Тихо на плечі впадуть.
Музика в серці тендітна
Радістю вистелить путь.

Так хочется любви, которой нет на свете,
Чтобы в руке рука, чтобы глаза в глаза.
А в жизни суета, готовка, стирка, дети,
И труден путь вперед и нет пути назад.

Так сказка далека, а боль ясней и ближе
С негаданной бедой мы много лет на ты.
А хочется любви заботливой и книжной,
Чтоб в ручку поцелуй, не к празднику цветы.

У тяготы земной сто видов и обличий,
И время как вода и слезы как вода.
Так хочется любви воздушной и девичей,
Без «потерпи чуток», без бабского труда.

              ...Услышав об этом, пришли
              хазарские евреи и сказали:
             «Слышали мы, что приходили
              болгары и христиане,
              уча тебя каждый своей вере...»
                        «Повесть временных лет»
                         Год 6494 (986).

У Перуна и ус золотой,
И серебряный лоб, только душу
Одолело сомнение — слушал
Князь Владимир о вере иной.

Проповедник, хазарский семит,
Объяснял на доступных примерах,
Чем мудра иудейская вера —
И какие законы хранит.

Бог един!
И Ему посвящай
День субботний — седьмой — непреложно,
А свинину вкушать невозможно,
Если ты собираешься в рай.

Как не прочесть мне «Отче наш»,

Послушав птичьи песни!

Со мною Ангел - добрый страж,

И мир вокруг чудесен!

Спасибо, Господи, за всё:

За грусть мою и радость.

Ныряет месяц карасём,

Спешит рассвет нарядный.

И пусть в стране идёт война,

Что будет – неизвестно.

Нам жизнь Отцом одна дана –

Пусть льётся птичьей песней!

1.

Атаман разбойников Давид
Ранним утром стал себе не люб —
Вдруг душа проснулась. И болит,
Словно почки или словно зуб.

Не утешил денег чемодан,
Не утешил подожженный дом.
И вздохнул сердечно атаман,
Проникаясь страхом и стыдом.

И потом в глухом лесном бору
Он делить добычу был не рад,
Мучась мыслью: «Если я умру,
То отправлюсь непременно в ад…

Литературные заметки на полях повести Владимира Крупина «Неделя в раю. Великорецкие крестоходцы»

Отчего ж на свет
Глядеть хочется,
Облететь его
Душа просится?

Алексей Кольцов

... Тот зря прожил жизнь, кто не был на Великорецком Крестном ходе.

Владимир Крупин

Пишу эти заметки потому, что повесть известного русского писателя Владимира Крупина «Неделя в раю. Великорецкие крестоходцы» никак не хочет меня отпускать.

Давно известно, что создать хорошее произведение можно только тогда, когда пишешь о предмете, хорошо изученном. При отсутствии же осведомлённости о нём, не спасает ни талант, ни ум: такое повествование будет иметь разве что риторическую красоту, но лишится и художественного достоинства, и ученой цены, если была цель написать что-нибудь в научном роде.

Владимир Крупин не только досконально знает историю Крестных ходов — этих «молитв ногами», но и сам — неоднократный их участник. Потому-то его произведение и не оставляет читателя равнодушным.

В повести нет ни дат, ни перечня общественных событий, нет нарочитых в назидательном тоне указаний на проблемы вчерашние и нынешние...

Мой предатель, приятель недавний,
Если есть что сказать, говори.
Пусть слова твои бьют, словно камни,
Только не ври.

Обижаться — плохая манера,
От обиды к неверию — шаг.
Ну, а там, где кончается вера —
Холод и мрак.

Говори, говори дерзновенно,
Отрекаясь от подлого дня,
Всё равно эта вся откровенность —
Мимо меня.

Каждый из нас призван в мир, чтобы сказать своё слово: большое, целое — равное жизни. Такое слово суть поэзия.

Человек призывается жизнью в поэты, как войной призывается в армию — на защиту родины. Жизнь и есть война за подлинные имена и смыслы, за подлинные слова, за реальность бытия. Война против мнимостей, против лжи небытия, против неверных слов.

Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.

(А. Ахматова)

Жизнь стихами прорастает из сора неверных, случайных слов, цитат, повторений, из сора мнимых чувств, подражаний, имитирующих, симулирующих жизнь. Надо отказаться от сора, надо выполоть сорняки, чтобы возрастала реальность. Пустые слова — мёртвые слова. Для жизни человеку необходимы слова живые, которыми дышит дух. «Слова поэта суть уже дела его» (К. Батюшков). Живые, настоящие слова — творцы жизни: своим бытием они производят бытие.

Мы поднимаемся над обыденностью, пользуясь чужими словами, как лестницей. Цель пути — поиск, обретение своего слова и голоса. Ахматовское «я — голос ваш» объясняет функциональное значение больших слов, сказанных другими. Поэты дарят миру большие слова. Они суть и обещание, и присутствие, и действие.

«Одно дело жить и бороться, когда есть куда вернуться, другое дело, когда отступать некуда.» В. Шукшин

Уйти в отрыв хотя бы на полтрети,
Оставив грусть на долгое «потом»…
Мне будущее видится с трудом,
Как профиль полустёртый на монете.

Так холодно от ощущений зыбких.
И чем исповедальней тишина,
Когда, казалось, жизнь изменена,
Тем лучше видишь прошлые ошибки.

А ветер дул за окнами серьёзный,
Дрожало от бессилия стекло.
Но это буйство дикое прошло,
И появились спрятанные звёзды.