Больше всего Оксана Григорьевна боялась мышей, простуду на губе и лиц без определенного места жительства. Неприязнь к мышам у неё традиционно развилась по слабости женского пола. Простуда была ненавистна, потому что враз портила весь облик и долго не слезала с лица. А вот бомжи… к бомжам Оксана Григорьевна испытывала брезгливый ужас. Бомжи в городе, как известно, переносят грязь, вонь и заразу. И вообще, кто знает, что у них на уме…
Суета сует никогда и никак
Не утешит живую душу.
В тайниках души голос Божий
Все пустые надежды разрушит.
«Это даже милость Божия — копать могилу, в которую сам ляжешь…» — думал отец Петр, пробивая лопатой земную плоть. — «Земнии убо от земли создахомся, и в землю туюжде пойдем, якоже повелел еси, Создавый мя и рекий ми: яко земля еси и в землю отыдеши, аможе вси человецы пойдем…» — вспомнил он слова из чинопоследования панихиды.
«Яко земля еси и в землю отыдеши» — повторял священник, копая могилу.
Поэт Евгений Евтушенко скончался в США на 85-м году жизни. Об этом сообщил друг поэта Михаил Моргулис.
«Пять минут назад Евгений Александрович отошел в вечность», — сказал он. «Мне позвонил его сын — Женя и сообщил это печальное известие, — сказал Моргулис. — Жена Маша, к сожалению, не может сейчас разговаривать».
Друг поэта также заметил, что почти до самых последних минут жизни Евгений Евтушенко был в сознании — «он все слышал, реагировал и, конечно, понимал, что столько людей за него волнуется».
Зима ушла. Закончились морозы,
Растаяли на окнах кружева.
Концерт готовят птицы-виртуозы,
И шепчется загадочно трава.
Лучами землю солнце обнимает,
Суровый ветер ласковее стал.
Душа несмело босиком ступает
На трудный путь Великого поста.
Грохот прокатился,
Вспыхнул и умолк,
В туче покрестился
Илия – пророк.
Вот, говорят - нет Бога на Земле.
А кто-то скажет - нет Его и выше...
Смотри, всё просто - пища на столе.
А от дождей и вьюг - спасает крыша.
Ночь-безнадёга. Кончились слова.
Ах, как слезливы горькие упрёки!
Душа - пустыня. Выжжена. Мертва.
За что? Ну почему мы одиноки?!
Но стоит утром выйти на порог -
Бессилие слетает шелухою.
И в каждой твари божьей виден Бог.
И я уверен - Он всегда со мною.
Лишь только ветерок коснётся щёк -
Я чувствую Его прикосновенье.
И верую - что я не одинок.
"Остановись, прекрасное мгновенье!"
В росинке малой, в запахе цветов,
И в луже, что сверкает на дороге...
Всё перечислить - не хватает слов.
О чём бы не писал - пишу о Боге!
Потускнели молодости краски.
Глуше сердца заунывный стук.
Стало меньше теплоты и ласки,
Больше расставаний и разлук.
Где рождаются мысли? Человек, не знакомый со Священным Писанием, наверняка ответит так, как нас учили в школе: мысли появляются в голове. Или более научно: мысль есть продукт деятельности мозга. Однако библейские тексты открывают нам нечто иное. Христос говорит ученикам: «Извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы» (Мк.7,21). Богородица в Своей песне хвалит Бога за то, что Он «рассеял надменных помышлениями сердца их» (Лк.1,51). Апостол Петр советует волхву Симону: «Молись Богу: может быть, опустится тебе помысел сердца твоего» (Деян.8,22).
Писание сообщает нам важную идею – мысли рождаются из сердца. Сердце же в библейском понимании означает центр духовной жизни человека. Любая мысль, а, следовательно, и каждое слово имеют свое духовное качество; они рождены из сердца человека и несут отпечаток глубин его личности.
Сколько уже написано статей о творчестве великих поэтов! Критики вновь и вновь открывают читателям Пушкина и Лермонтова, Маяковского и Есенина... Но наша литература состоит не только из творчества давным-давно признанных мастеров. Много, очень много хороших современных поэтов остаются без читательского внимания. Хочется, чтобы у любителей поэзии была возможность узнавать имена современников, которые делают настоящую литературу сегодня. В этом материале я представляю Воронежскую поэтессу Веру Часовских и её творчество.
Человек был худ и сед. Сжатые тонкой нитью губы глядели уголками вниз и придавали его лицу выражение то ли отчаяния, то ли злобы, то ли просто угрюмости. Глаза же смотрели прямо, и ровно, не бегая из стороны в сторону. Покоен и гладок казался и широкой лоб человека. Две контрастные части лица – невозмутимую и тревожную - разделяли густые усы, рыжие с проседью, которые венчались острой седой бородкой.
Как от матушки Волги
Путь не близкий – не долгий.
Ощетинены холки
Придорожных холмов
Там, где ветры – повесы
По полям да подлескам
С колоколен безкрестных
Шапки рвут с ходоков.
О, я всё слышу:
вы меня не слышите.
Так странно слышать
чью-то глухоту
как немоту - свою.
Вы что-то пишете
словами затеняя пустоту.
Чужие буквы и слова
заборчиком
сплелись случайно,
немоты боясь.
Молчание рядится
во встречание,
себя стыдясь.
***
Господь меня любит – я знаю,
А я-то взамен что даю?
Заповеди не исполняю,
Грехами Его предаю.
В мелодию света вплетая слова,
Тянусь к золотому лучу.
И музыку эту, услышав едва,
Надолго запомнить хочу.
Она, словно ветер, сама по себе,
С ума б от неё не сойти!
Я, кажется, снова поверил Судьбе,
Да что там – влюбился почти.
Вот так вот проснёшься ни свет, ни заря
В баюкающей тишине,
Как милый чудак, что живёт не мудря,
В нездешней какой-то стране.
За это порой всё на свете отдашь.
И, будто бы времени нет,
Ты можешь сквозь ангельский зыбкий мираж,
Смотреть, не мигая, на свет…
2017
В донье овражьего излома, на краю города стоял почерневший от старости и вросший в землю до подоконников дом. Третий год к ряду эта развалюха числилась в кадастрово-имущетвенном реестре за многодетной семьёй Иванковых. Получила она её бесплатно, в знак милосердия от муниципалитета Истратьевска. Рядом, чуть выше, почти под склоном, у небольшого, наполовину облысевшего лесочка высился трёхэтажный кирпичный, нигде незарегистрированный особнячок местного производителя палёной водки, вдовца-двухлетка Сыроежкина.
Часто на разнообразных встречах и даже на церковных соборах звучит мнение, что «ради единства» необходимо прийти к консенсусу по какому-то вопросу, даже если у нас есть по нему разномыслие.
А бывает, что одни и те же соборные институты, в которых заседают одни и те же люди, принимают противоречащие друг другу решения, оправдывая себя тем, что действуют «ради единства» или «для единства». Существуют и политики с церковными деятелями, которые утверждают, что они борются за единство института, который представляют, искусственно противопоставляя себя тем, кто будто бы не заинтересован в сохранении единства.
Тебе в ладони складываю волю,
Своей страшусь, пусть царствует Твоя!
Ты знаешь лучше - сколько надо боли,
Чтоб в этой жизни было всё не зря.
Из рук Твоих хочу принять, как манну,
Спасительные скорби: клевету,
Изгоем жить или страдать за правду,
Но твёрдо знать, что я к Тебе иду.
Дай сил с терпеньем пережить ненастья,
И не предать, и не упасть с высот,
Любить, как Ты , стремясь в Твои объятья,
Роняя на тропу слезу и пот.
Эта история произошла в те давние времена, когда люди были нравственными, трава зеленая, а колбаса – из мяса. В одном уездном городе жил кот по имени Шморган. Это был аристократ в своем роде – изящный, грациозный, немного толстоват, в общем, походил он больше на немецкого буржуя, а не на кота. И вот этот самый кот, лежа после сытного ужина, которым его угостила хозяйка трактира, в котором он ежедневно околачивался, однажды задался вопросом: «А ведь когда-нибудь меня не станет. И что же тогда будет? Кто будет есть мои сосиски, спать на моей постели и вообще, что будет с этим миром? Ведь он лишится раз и навсегда такого обаятельного и доброго парня как я. Ох, ох…». Мысли были настолько назойливы, что несчастный Шморган даже заворочался на теплой лежанке от негодования. «Да, я не писатель, не политик, не изобретатель и вообще – не сделал ничего такого, чтобы меня могли запомнить, но это значит, что сразу, едва только я крякну, меня совершеннейшим образом забудут. Ох, ох… Но неужели одной моей красоты и доброты недостаточно? А мой талант? Смотри-ка, где еще есть хоть один из нашей породы, кто смог бы съесть десяток сосисок за раз? Нет таких. Значит, я в своем роде уникальный. И поэтому я должен жить вечно, иначе мир просто потеряет все хорошее, что в нем есть. Я не могу так поступить с этим миром, я не имею права умирать и, значит, я должен жить…»
Надежду вновь свели к нулю,
Как будто нет меня на свете.
И что тут скажешь? Я терплю,
Я ухожу от всяких сплетен.
Быть может, снова повезёт,
И будет дан мне сон, как милость.
А в жизни всё наоборот:
То там, то здесь не получилось.
Вот так, мой друг, и смех, и грех.
Устав бродить по интернету,
Уснёшь, обиженный на всех,
И просыпаешься поэтом.
И прут из недр твоих стихи,
Как из пожарного брандспойта.
И нет прекрасней чепухи,
И ты весь чокнутый какой-то.
2017
