Больше всего Оксана Григорьевна боялась мышей, простуду на губе и лиц без определенного места жительства. Неприязнь к мышам у неё традиционно развилась по слабости женского пола. Простуда была ненавистна, потому что враз портила весь облик и долго не слезала с лица. А вот бомжи… к бомжам Оксана Григорьевна испытывала брезгливый ужас. Бомжи в городе, как известно, переносят грязь, вонь и заразу. И вообще, кто знает, что у них на уме…
Впервые он появился у её подъезда поздней осенью. Мужчина выглядел лет на сорок. Небритый и непричесанный. С одутловатым лицом, покрасневшим то ли от алкоголя, то ли от холода, он был одет с потрепанную куртку и старые джинсы. Мужчина стоял, будто растерявшись, на улице перед панельным двухподъездным домом, задрав голову вверх. Снег, большими влажными хлопьями ложился ему на плечи и непокрытую голову, мужчина не обращал внимания.
Хорошо, что у подъезда Оксана Григорьевна столкнулась со старенькой Верой Тимофеевной с четырнадцатого этажа, и в дом они зашли вместе.
- Бомж. – констатировала Оксана Григорьевна, торопясь закрыть за собой тяжелую железную дверь. – Откуда их столько развелось?
- Да… - вздохнула Вера Тимофеевна, когда женщины сели в лифт, и нажала две кнопки – восемь и четырнадцать. – Вы видели, какая у него обувь…Драные кроссовки… А говорят, зима будет лютая… Эх, посмотрю, вроде у меня остались мужние ботинки…
- Вы что? – фыркнула Оксана Григорьевна. – зачем ему ботинки? Он их пропьет и всё. Да ещё, не дай Бог, станет приходить сюда снова, потом не выгонешь.
Лифт остановился на восьмом этаже и Оксана Григорьевна выпорхнула, спешно открыла ключом свою уютную однокомнатную квартиру и побежала в уборную мыть руки с дегтярным мылом.
Второй раз она увидела его уже в декабре, перед самым Новым Годом. В тот день, она как раз купила небольшую пушистую елочку, и в приподнятом настроении несла покупку домой. На лавочке у их подъезда сидел он. Тот самый бомж. В своих джинсах и курточке. Она взглянула на его ноги. И покачала с досадой головой – на ногах красовались черные кожаные ботинки на высокой подошве. Ну Тимофеевна! Пригрела все-таки.
Оксана Григорьевна с красноречивой злостью посмотрела в его лицо. Но мимо - мужчина сосредоточенно разглядывал свои руки, большие и красные, и был похож на ребенка, который с удивлением замечает, что на морозе ладошкам холодно.
Третья встреча возмутила Оксану Григорьевну окончательно. Зима и правда выдалась отчаянной. И после Рождества столбик на термометре опустился до отметки минус двадцать семь. Хорошо еще были праздники и спешить на работу не имело нужды. Но после поста хотелось себя побаловать и Оксана Григорьевна одела теплую шубку, потуже завязала шерстяной платок, и поспешила в магазин. Когда она вышла из лифта на первом этаже, она заметила, что в фойе на диване кто-то сидит. Это был он. Знакомый бомж.
- Как Вы сюда попали? Что вы тут делаете? – завизжала она от страха.
- Я… - мужчина неловко поднялся. – Я хотел погреться.
- Выходите отсюда! Вон! Вон! Во-о-он.
На удивление послушный, мужчина вернулся на улицу, а дрожащая Оксана Григорьевна запрыгнула обратно в лифт.
Через час в обоих лифтах московского панельного дома висело объявление со следующим содержанием.
ВНИМАНИЕ!
Товарищи жильцы! Пожалуйста!
Не выставляйте ненужную Вам мебель в холл!
Не превращайте подъезд в ночлежку!
Не создавайте комфортных условий
для лиц без определенного места жительства.
Это может очень плохо кончиться.
И буквами поменьше:
Если Вы не можете справиться сами,
обратитесь к дворнику.
Думаю, за небольшую плату, он Вам поможет.
Внизу стояла подпись:
Старшая по подъезду Оксана Григорьевна.
ПРИМЕЧАНИЕ:
Рассказ основан на объявлении, вывешенном в одном московском подъезде зимой 2017г. Текст объявления приводится полностью. Имя автора изменено.