Омилия

К советам современных психологов нужно относиться очень осторожно. Особенно к советам по воспитанию детей. Сейчас у нас чуть ли не каждый второй психолог. А уж о том, как правильно воспитывать детей знают все, а лучше всех – сами дети и бездетные взрослые.

Если читать всех подряд – в голове точно будет путаница. Каждый раз об этом думаю, встречая очередной опус какого-нибудь «специалиста», где явно или подспудно происходит подмена понятий, многое извращается, добро называется злом и наоборот. Когда такое читаешь, мелькают мысли, что человек или не в здравом уме пишет, или это какая-то диверсия.

На этом фоне доморощенной психологии замечательно выделяется книга Татьяны Шишовой «Не стучите молотком по пианино». Это большое собрание интервью с детским психиатром, доктором медицинских наук, профессором (и так далее, не буду перечислять всех регалий) Галиной Вячеславовной Козловской. 

Ветви деревьев целую, как руки любимых —
искренний сок их шумит неизменной заботой.
Листья-ладошки готовы для ветров игривых,
ластятся к путнику, что неизбывным измотан.

Вечное кажется временным рядом с живыми —
выше деревьев взлетают лишь птицы да крыши.
Здесь небеса предстают неизменно жилыми —
весь горизонт щедро бисером истины вышит.

Раннее утро готовит рассвету побег,
райские кущи уже распустились в сердечность.
Где-то природа хранит свой священный ковчег,
чтобы не дать ускользнуть из неё в быстротечность.

4 мая 2018

душа устала быть
уйти бы незаметно
не потревожив жизнь
ни близких ни родных
эмоций нет и чувств
осталась горстка пепла
на месте где горел
огонь надежд былых

укутал сумрак дух
нет ни надежд ни силы
ни радости ни бед
всё выжжено до тла
пора за небосклон
за тишину могилы
где верю радость есть
и даль моя светла

Бедняги чаяли возле купели Овчей

Схожденья ангела в воде очистить муть.

Не мог расслаблен муж из всех скорей и ловче

Все тридцать восемь лет ни перста окунуть.

И с ним меня, давно зачахнув в гробе прелом,

Держи, таинник неба, в крыльях на плаву,

И погрузи, всего недвижимого телом,

В святой источник ноги, руки и главу.

Душа безгрешна в Силоаме не утонет,

Вода и кровь в притворе все грехи омоет.

И голос слышу снова: хочешь ли быть цел?

Возьми свой одр, и в добродетель поспеши,

И чтоб не стало горше, больше не греши,

Очисти плоть свою, как жертву овчих тел!

Идеальная современность существует только в планах Сороса, моделях Поппера и выводах Фукуямы, но человек, вышедший из большинства, по инерции всё ещё думает, что проживает традицию с различной примесью модерна. Эта традиция носит рваные джинсы, но она остается традицией, описанной на свитках истории языком коммуникации. В принципе, и сама традиция существует для коммуникации в современном обществе. Она утратила связь с временем общения Господа и человека напрямую, и жива, пока не растеряет последний смысл с потерей метаязыка вечности. Отголоски этого языка находятся в донных слоях традиции – в архетипических ускользающих смыслах первых слов, произнесенных Адамом в Эдемском саду. Гипотеза Уорфа-Сепира говорит о том, что «Окружающая нас действительность выковывается языком».

1 часть

Наташа стояла на кухне у окна, прислонив лоб к холодному стеклу. По нему быстро катились дождевые капли. Наташа сочиняла стихи, проговаривая слова вслух, катая их во рту, как колкие стеклянные шарики.

На кухню заглянула Диана, сестра Наташи. Взяв горбушку хлеба, посолив ее, налив сверху ароматное растительное масло, она откусила кусок и спросила с набитым ртом, – Мама в школе?

– Да. Конечно. – Наташа вернулась в реальный мир от внутреннего диалога с дождем. Стеклянные шарики рассыпались и погасли.

– А когда придет?

– Думаю, что поздно очень. Сегодня у нее родительское собрание в классе.

1.
Дороги. Пролески.
Бегут эсэмэски.
По снегу стекают 
ручьями.
Уральские фрески
играют лучами,
а времени леска
звенит голубыми
ночами.

И когда меня спросят: - Как я весь год жила?
Улыбалась сквозь слезы? Смеялась и пела?
Я отвечу: - Это, наверно, не я была.
Я бы так не смогла. Я бы так не терпела.

Я услышу голос: - Когда ты покинешь Пермь?
Перестанешь любить тех, кто сердцем колючий?
Перестанешь прятаться от кафе и шаверм,
И твердить, что от горя все станут живучи?

-Ты когда перестанешь? - острый вопрос ребром,
- Ты устала, девочка? - Полежи, отдохни.
- Не смогу, когда с неба звучит тот метроном,
Что дает мне право зажечь на земле огни.

20. 04. 2018

День без писем. Выбыл адресат.

Все мои надежды, словно тени,

Пронеслись беззвучно и молчат,

Улыбаясь из стихотворений.

Созерцающий бездны устало,
Точно радугу млечных путей,
Там мужчина стоит у причала,
Не отбросив природную тень.

И волна налетает на берег
Рукотворных грохочущих скал,
Тот мужчина земному не верит -
Он давно здесь иного искал.

Даже не верится: были "по окна" снега,
Срубы колодезей сахарным льдом оторочены,
Нынче же - застит глаза студенистая мга,
Расколесована стылая глина обочины.

Даже не верится: были дожди чередой,
Кланялся колос святому земли притяжению,
Нынче же - "в голос", под чертополошьей ордой
Русское поле тоскует о хлебоявлении.

Чаще и чаще закатного неба ожог,
С запада, и на восток - реактивные росчерки,
Только на голову медленный сыплет снежок
С неба, в котором до самого Бога - ни облачка.

Может быть, эта серебряная тишина
Раны Земли уврачует прохладною моросью?
Время ли - брошенным к небу всходить семенам
Дерзкой, озимою, Солнце зовущею, порослью?

20 апреля 2018 г., Москва, Колледж художественных ремёсел № 59.

Открытие персональной выставки художественных работ.

На выставке представлены произведения из авторских серий «Дом на Земле», «Зачем мы здесь?», «Не всё сгорает», «Каменный век», из детского цикла «Праздник».

Творческая встреча с воспитанниками колледжа, педагогами и гостями.

Я не тот, кто уходит, а тот, кто всегда остаётся.
Безнадёжное дело — забывчивый сад посещать:
если зимнее тело с весеннею песней сольётся,
кто-то тут же начнёт своё зимнее зло вымещать.

Птицы жаждут не песен —  для песен наш мир слишком тесен —
ищут птицы того, кому песня как воздух нужна,
и поют от любви для того, кто причина всех весен,
и поют для того, кому мертвенность зимних чужда.

Я не тот, кто уходит, а тот, кто всегда остаётся:
безнадёжное дело — забывчивый сад ублажать.
Знаю песня моя, словно птица, однажды вернётся,
если в зимнем саду отыщет весны благодать.

             >АД<

Степь – без конца и без края,
до самого горизонта.
Плен бесконечной свободы.
Мчится чёрная сотня –
душа замирает –
чёрная сотня страстей,
пыль поднимая
до небосвода.
Плен – мне, свобода – ей!
И душа смята в бесконечность гроба
копытами разъяренных коней.

Деревьями-нервами слушает небо старушка Земля,
ветвистые судьбы о чём-то кому-то спешат сообщить.
И внемлет беспечное синее небо тревогам стебля,
что тянет сквозь землю живительной влажности нить.

Угрюмые сумерки свет не отнимут небесно-земной,
деревья и травы сокроют секреты открытых дорог.
Цветы, как солдаты стоят нерушимой стеной,
и держат высоты, пока не настанет их срок.

Нить жизни, ты неумолима!
Короче с каждым часом, днём,
На ткани времени ранимо
Всё новым стелешься стежком.

Отмерен век мой сокровенный,
Дар Божий - времени клубок.
Дни разоряют дар бесценный,
Часы разматывают срок.

Пред вечностью стою бесчинно,
Без узелков любви, как раб,
Остаток жизни - миг единый,
на чечевицу разменяв.

Человек попал в беду. У него украли паспорт, свидетельство на квартиру, договор купли-продажи, кредитные карточки.

Как только исчезли бумаги и корочки, человеку позвонил юноша и сообщил далеко не весенним голосом, что он коллектор, зовут Васей, ему восемнадцать лет, и он теперь будет его душеприказчиком до скончания выплаты кредитных долгов в размере одного миллиона и шестисот тысяч рублей. Через месяц выясняется, что трехкомнатная квартира, построенная на родительские деньги в загороднем квази-поселении, в которой человек жил последние пять лет, не его, а многодетной семьи из предгорий Кавказа. 

Нездешняя — а ты ко мне привык,
как привыкают к воздуху и чуду.
Таким путём идут в ушко верблюды
пустыни, к водопою напрямик.

Нездешней проще — грязь к стопам не липнет,
и камни-пули пролетают мимо,
хоть боль в душе порой невыносима:
живу не миром, не стереотипно.

Наш водопой ношу с собой — в кувшине
с тех самых пор, как напоила Бога,
сошедшего ходить земли дорогами.
Он, вечный, жаждет и доныне...

21 апреля 2018

У бабушки в домишке за печкой жили мышки. Все жили, не тужили и с бабушкой дружили.  Мышонок младший Тишка избаловался слишком, ужасным был врунишкой, плутом и шалунишкой.

Но это только присказка, а сказка дальше будет.

***

                                                                      «Сеявшие со слезами, будут пожинать с радостью» (Пс.125;5)