Хочешь...

Хочешь, разбей любовь,
Только она — из света
Выкроет сердца кровь
Жаром земного лета.

Хочешь, сожги мосты,
Только у мира — дали
Вписаны в утра стынь,
Точно огня не знали.

Хочешь, забудь слова —
Выплывут раной мира,
Выправит киноварь
Память живою лирой.

Земля отцов (окончательная версия)

Вечерний Стокгольм погружался в сон. Пустели улицы, в домах один за другим гасли огни. Однако в окнах одного из особняков на Страндвегене продолжал гореть яркий свет, словно те, кто жил там, стремились задержать наступление ночи. Ведь именно в это время к людям чаще всего является та незваная гостья, для которой открыта даже наглухо запертая дверей, и встречи с которой боится, но не может избежать все живое...

Вот и сейчас она уже была здесь, в ярко освещенной просторной комнате дома на Страндвегене, где расставалась с жизнью древняя старуха по имени Пелагея. А возле широкой кровати с резными дубовыми столбиками по сторонам стоял на коленях сын умирающей — седовласый герр Петер Юхансен, хозяин крупной шведской фирмы по торговле лесом и целлюлозой, шепча по-русски: «Господи, помилуй...помилуй ее». И сыновняя молитва сливалась с лепетом умирающей матери:

Информационная политика как оружие

Советский режим владычествовал 74 года не только в России, но и на огромной части планеты, где власть захватили большевики. Владычествовал не только благодаря контролю над армией, не только благодаря сотням тысяч чекистов, не только благодаря массовому террору. В руках режима было гораздо более мощное оружие.

Монополия информации

Тоталитарное государство решало: что и в какой форме должен знать советский человек. И что ему знать не следует. В условиях государственного капитализма, который режим называл «социализмом», это было несложно, хотя и трудоемко. Контроль на всех уровнях общества и постоянное наказание ослушников — задача не из легких. Но на том уровне развития средств массовой коммуникации это было возможно. Последствия десятилетий тотальной промывки мозгов советских людей сказываются до сих пор.

Эту ночь не допивая

Эту ночь не допивая,
Просыпаясь раньше света,
Я стою едва живая,
Повторяя: "Что же это?"

День грядущий не известен,
Яркий фантик не  изучен.
Я плыву в потоке песней
Где-то у ночных излучин.

Без оглядки,без возврата
Все едва и еле-еле
Я ни в чем не виновата
В это пятый  день недели.

Среди темных грозных полчищ
Только шаг и будет худо.
Прикоснись к руке и молча
Уведи меня отсюда.

Притчи для деток

Почему Бог не дал человеку крыльев
Притча преподобного Силуана Афонского

Один охотник еле взобрался на гору за зверем. Присев от усталости, он увидел стаю птиц и подумал: «Почему Бог не дал человеку крыльев?»

Шёл мимо отшельник и, узнав мысли охотника, сказал:

— Думаешь, отчего Бог не дал тебе крыльев? Но если дать их тебе, будешь недоволен и скажешь: «Почему я не Ангел?».

Став Ангелом, скажешь: «Почему Бог не дал мне управлять Небом?»

Укроевропейцам

Вы,
     кому миксер фашистский взъерошил мозги,
     чья нацистская самость раздулась, как жаба,
     кому братья и сёстры по крови – враги,
     кто бессовестно лжёт, разжигая майдаунский шабаш,
     кто за страсти Содома отвергнул Христа,
     кто лишь каинами называться достойны,
Вы – мертвы, и живыми вовек вам не стать!
……………………………………………………………
Если только с Креста, вопия ко Христу, как Разбойник.

Что-то шепчут мне деревья

Что-то шепчут мне деревья,
Водят травы хоровод,
Дуб задумчивый и древний
На пустой глядит завод.

Я молитву прочитаю.
Мира, Господи, прошу.
В небе облако растает –
Вслед ему рукой машу.

Воскресенье. Утро. Лето.
Неспокойно на душе.
И тревожит мысль поэта,
Что стоим мы на меже.
 

В последний бой...

Пропавших без вести не счесть -
                       там, за чертой...
Стары как мир любовь и честь -
                      Есть кто живой?
Молчат...
         И ждут: придёт другой
                     туда где смерть.
Чтоб заслонить других собой
И жизнь согреть.

        Пути небесные зовут
                         В последний бой.
Пропавших без вести несут
                        Над злой землёй...
 

Страницы