Омилия

Говорит мне часто мама,
Что, кошмар как я упряма!
Не умею я играть,
И игрушки собирать.

Да, я - маленький Кошмарик!
Потому что словно шарик
По квартире всё верчусь,
Целый день, как мяч кручусь.

Разбросались все игрушки:  
Куклы, мишки, погремушки.
Книги, ручки и тетрадь -
Не на чем теперь писать!

Мама, мама, ты упряма!
Для тебя такая драма,
Если я не уберу,
Брошу всё, и спать пойду.

Меня часто ты ругаешь,
Но совсем не понимаешь,
Что Кошмарик - это, тот -
Кто играть мне не даёт!

*****
На фото американский мальчик из интернета.
Не смогла найти подобной картинки с девочкой.

Пробежала тихо кошка,
Пролетела мимо мошка.

Я сейчас совсем не сплю,
Звуки ушками ловлю.

Вот прошёл на кухню деда,
Чтоб отведать там обеда.

Отодвинул деда стульчик,
Сейчас будет кушать супчик.

Я сейчас совсем не сплю,
Звуки ушками ловлю.

Полилась водичка с крана.
Крики, шум с телеэкрана.

За стеной шумят соседи
Во дворе играют дети.

Я сейчас совсем не сплю,
Звуки ушками ловлю.

Но подходит ко мне мама
Говорит, что я упряма!

Что же делать, если звуки
Мне мешают, словно мухи!

Вот поэтому не сплю,
Звуки ушками ловлю.

Фото: интернет, Не хочу ложиться спать
15 АпреляМаленький Димка 9 мес.

Пора бы сердцем повзрослеть
И приказать своим глазам,
На мир по-доброму смотреть,
А не глазеть по сторонам.

И среди улиц городских,
Где много баров и аптек,
Заметить вдруг весенний штрих,
Ивовой веточки побег.

И первой ласточки полёт
На фоне выцветших домов.
И вот душа уже цветёт,
После ленивых зимних снов.

Увидеть ясные глаза…
И не бояться потерять,
Хотя бы просто полчаса…
С весной в обнимку постоять.
2011

День не заладился у Савушкина с самого утра. Вначале не захотела заводиться машина, пришлось выкручивать свечи, очищать их от нагара, зачищать контакты прерывателя и регулировать зажигание, а после, когда машина, наконец, завелась, подыматься в свою квартиру, чтобы отмыть руки.

Дома он столкнулся с женой, вернувшейся с ночной смены. Жена не ответила на его приветствие — она усталым и бесцветным голосом отчитывала дочь за то, что та не удосужилась вымыть посуду, горой пролежавшую в мойке целые сутки. Дочь, уставившись в монитор, что-то пожёвывая, и сосредоточенно стуча по клавишам, лениво огрызалась.

Март Седьмое.
Великий Пост.
Первый день -
Понедельник Чистый.
Солнца блики,
холодный пол,
на балконе цветок душистый распустился.
Герань,
Гиацинт,
или это простая ромашка?
Неизвестный подарок -цветок.
нам с тобою.
Восьмое марта:
службы,
свечи,
поклоны,
канон,
мироносицы в черных платьях -
Вторник Чистый,
Великий Пост,
рьяное покаянное счастье.
Март Девятое.
Середа.
Дни прозрачные и святые
Сил Небесных вновь полон храм -
Литургия.
Возглас громкий,
руки крестом,
Тела ломтик...
А потом -
снова:
вечер,
канон,
дом,
я - босиком,
балкон,
пол холодный, 
раскрытый цветок -
мягкий, нежный, светлый, лучистый...
А рядышком...тише...чувствуешь? - Бог,
близкий-близкий...

-Да, стареть нынче не выгодно, – отпивая глоток ароматного чая, заметил батюшка.

Клирошане сидели в уютной трапезной после службы и неспешно разговаривали. Обед уже подходил к концу, мирно тикали часы на стене, а в окошко светило радостное солнышко. Беседа шла о старости. Батюшка продолжал:- Вот ко мне приходят бабульки на исповедь и смеются-жалуются - говорят, жить очень дорого, помереть бы побыстрее, а потом узнают стоимость ритуальных услуг и ахают – нет, уж я лучше поживу пока, помирать – совсем не по карману.

-Батюшка, а ты пряник, пряник-то бери! – протянула матушка пряники батюшке.

-Тульские! Свежие! – вставил пономарь – это я вчера домой ездил, в Тулу. Мои ведь тоже уже в годах, навещаю их раз в месяц…

Батюшка охотно взял пряник с большими глазированными буквами.

Глуше масленицы звоны,
Даль молитве отверстА.
День прощальный, день прощеный,
День преддверия поста.
Из пожарищ и обломок
Невозможное спасти
Шагом первым, первым словом
Из глубинного: "Прости".
Всюду: в тихом разговоре,
В тёплом сумраке молитв,
В каждой встрече, в каждом взоре
Исцеленьем: "Бог простит".

Я по нераденью и по лености
То ласкаюсь к миру, то грублю…
Общечеловеческие ценности
К общему приводят нас нулю.
Растранжирим вскоре всё, что нажито,
Вылетим плевком из скверных уст
В общечеловеческие пажити
Общечеловеческих безумств.
Уж желтеет некогда зелёный лист…
Низведёт нас до стези скота
Общечеловеческая ненависть
Ко всему, что выше живота.
Где всё то, что предками постигнуто?
К Вечности ль нас силою ведёт
Общечеловеческая выгода,
Общечеловеческий расчёт?
Будем жить бездумно мы и весело,
Позабыв совсем на склоне лет:
Общечеловеческое – бесово,
Если Бога в наших планах нет.
…Глянь: подобьем жуткой неизбежности,
Катят, словно танки, не таясь,
Общечеловеческие ценности,
Слабых повергающие в грязь.
 

Историческая повесть

Глава 1. Страшная ночь.

Все события, о которых пойдет речь в дальнейшем, начались в тот самый день, 16 апреля 1906 г., когда в селе Кермись хоронили старого фельдшера, Афанасия Ивановича Пономарева.

Кермись — это такое село в Тамбовской губернии. Когда-то оно принадлежало помещикам Матвеевым. Впрочем, те времена, когда жители Кермиси были крепостными людьми Матвеевых, давно минули, и молодежь знала о них только из рассказов стариков. Тем более, что и сами прежние господа, сиречь Аделаида Орестовна Матвеева и ее единственный сын Аркадий Сергеевич, не появлялись в Кермиси уже лет девять. Хотя прежде они каждый год приезжали на лето в свою старую усадьбу… А тут вдруг словно опостылела она им в одночасье. Чудеса, да и только.

Я не люблю смотреть назад
И потеряться не хочу,
Но от судьбы не прячу взгляд,
Всё принимаю и молчу.

Когда-нибудь, когда-нибудь,
Мы обо всём договорим.
И, собираясь в дальний путь,
Перед дорогой помолчим.

Я поцелую крестик твой,
За плечи нежно обниму
И прошепчу: пошли домой,
Мне очень плохо одному.

Нам хорошо с тобой вдвоём
И птицу счастья не спугнуть.
Мы обязательно войдём
В свой тихий дом когда-нибудь.
2011

На душе опять так горько
От несбыточности грез,
Лишь мороз хватает колко,
И устали мы от слез…

Плачет сердце, жду смиренно,
Вдалеке блистает свет,
В этом мире счастье бренно,
Даст ли время нам ответ?

Ты - простая и живая,
Я – лишь странник на пути,
И с деревьев облетая,
Снег, как листья, шелестит.

Миром этим заклинаю,
Не держи на сердце зла,
Недосказанность прощаю,
Выпивая грусть до дна…

Ты - мне родина и сказка,
Ты - мне ветер и покой,
За твою простую ласку
Я отдам весь мир земной…

И когда я в этот вечер,
Прикоснусь к тебе рукой,
Пусть всю боль мою излечит
Сердца трепет золотой..
 

Разбита лодка,
Молчит весло…
Как сводки с фронта
Ко мне пришло

Былое – плачет.
А я утоп.
Акафист начат,
Пустует гроб…

А я качаюсь
В воде у скал
И не собрать мне,
Что растерял.
 

Жила была ветвь, отломанная от ствола. Когда она была еще на стволе, ей было хорошо, ну, как минимум, неплохо. Всеми фибрами своей древесной фактуры она ощущала, как по ее волокнам течет живительный сок.
Ныне?.. Ныне дело обстояло хуже. Сок еще тек, но чувствовалось, как слабеет его течение. Еще висели набирающие силу плоды, еще ветке мечталось, а иногда даже пелось. Но уже было очевидно, что через неопределенное время наступит мертвенная сухость.
В недобром предчувствии ветка иногда вспоминала: как же произошло отпадение от ствола? Ах да! Сначала ей показалось скучным жить на стволе. Потом появилось желание стать самостоятельной. Затем захотелось самой стать стволом. Да, не больше ни меньше – стать стволом! Эх, хорошо бы тогда было спросить у Корня – а что Он думает о древесной иерархии - ствол, ветви, веточки, цветение, плодоношение…

Взломали пароль,
Кому-то здесь тесно.
Паскудная роль
Подлеца.
Зато интересно,
Когда неизвестно
И рожица вместо лица.
В тёмной норе, без идей,
Крыса-хакер,
  Всю ночь копошится,
Душой упыря.
Такой ненавидит
Открытую драку
И делает зло втихаря.
2011

Действующие лица:
Марфа
Соседка
Симон (Петр)
Никодим (муж Марфы)
Дети Марфы: Марк, Наум, Соломон, Моисей и др.
Капернаумские дети

Декорации: дворик возле небогатого дома рыбака на берегу Галилейского озера

Появляются дети, они несут рыбацкие сети и поют:

Да славен будет тот Наум
Со всем его семейством,
Что основал Капернаум
На море Галилейском

И всё ж известно иссстари
И множество историй
Как … пропадали рыбари
На Галилейском море…

Но ценим море мы всегда
И благодарны Богу,
Что в море том вкусна вода
И рыбы очень много!

И по волнам уплыл отец,
Он рыбой нас накормит,
Но не попал бы… морю в сеть
Отец при близком шторме…

Ну, как его нам не воспеть,
Пусть море и сурово:
Рыбак забросит в море сеть –
А вытащит…. с уловом

Жила-была девочка. И до того она была хороша собой, что родители в ней души не чаяли. Мама всегда одевала ее нарядно. А когда девочка с мамой и папой выходила на прогулку, то все знакомые так и говорили:
— Какая же красавица у вас дочка!

Родителям это очень нравилось, и они еще больше баловали свое дитя. Если девочка чего-то хотела, то начинала громко плакать, падала на пол и била ногами. Она не успокаивалась до тех пор, пока родители не исполняли ее желание.
Время шло, девочка росла. Она становилась все красивее и красивее. Она подолгу просиживала перед зеркалом и любовалась своей красотой.

Но вот однажды отец пришел с работы раньше обычного. Он тихо сказал:
— Меня уволили.

Смута в России начала XVII века была не только мрачной эпохой кровавых раздоров и религиозно-нравственного развращения. Это было и время небывалого подъема национально-патриотического духа, время соборного согласия всего народа ради спасения Отечества. Благодарные потомки увековечили память гражданина Минина и князя Пожарского на главной площади страны. Имена этих героев, вполне заслужено, знают все — от мала до велика. Но лишь немногие современники вспоминают истинного вдохновителя народного освободительного движения России, ее духовного вождя — патриарха Ермогена. А между тем, борьба святителя за политическую и религиозную независимость нашей Родины достойна всяческого восхищения. Ермоген, как никто другой, понимал, что компромиссы в вопросах веры ведут страну к неминуемой гибели, а потому ни темница, ни голод не смогли сломить его воли.

Если бы знать, что это разлука,
После разлуки бывают встречи,
Время идёт, но оно не лечит.
И даже скука, уже не скука,
А просто мысли и просто вечер…

Но всякий раз, когда дело к ночи,
Я размышляю о самом важном:
И что любовь не приходит дважды,
И мы надеемся очень, очень
Коснуться рук, глаз и губ однажды.

Листик блокнотный и чёрный кофе,
Сувенирчик с двумя голубями
На память, и ещё между нами -
Боль-неизвестность и Крест Голгофы
Где Сам Господь обнял нас руками,
Где Сам Господь обнял нас руками!
2011

По всей России храмы побелили.
Но сквозь побелку вышли крови пятна.
По убиенным бабы голосили
И звали болтуны на подвиг ратный.
  Чает  спасенья.
  Серая Россия
  Сирая Рас-се-я.
Яко с нами Бог,
Яко с нами Бог
И крестная сила.
Устала Мать- Земля от поруганья.
Отчаялись отравленные реки.
Ах, братья, не забудьте наши званья:
Славяне, Христиане, Человеки!
  Чает  спасенья
  Серая Россия.
  Сирая Рас-се-я.
Яко с нами Бог,
Яко с нами Бог
И крестная сила.
Нарушили торжественную клятву.
Я призываю :« Миром – к покаянью!»
Пока Господь не выступил на жатву.
Нас предают, не верьте обещанью!
  Верю в  спасенье.
  Выдержит Россия.
  Выдюжит Рас-се-я.
Яко с нами Бог,
Яко с нами Бог
И крестная сила.