Вы здесь

Сергей Шалимов. Проза

Горечь

Последняя янтарная капля пивной горечи мягко скатилась в стакан. Пиво кончилось. Все как всегда: «найти хорошее пиво — купить воблу...». Не правда, что пива много не бывает. Бывает и очень часто. Вот и сейчас последний горький глоток пошел «через не могу». Горечь вызвала невольную гримасу и трудно понять то ли пиво ей виной, то ли свежие впечатления от посещения древнего русского городка Углича.

Углич остался позади. Всего-то удалось пройти по его улицам чуть более километра, но желания продолжать экскурсию не возникло. Этот городок встретил наш теплоход надрывно-разудалой песней седеющих музыкантов одетых в ярко-желтые стилизованные рубахи. Организованная экскурсия в «храм на крови» вызвала ощущение странности и неуместности происходящего. Выступление симпатичной девушки-экскурсовода было составлено явно в эпоху советской власти. Двусмысленные высказывания в адрес св.царевича Димитрия непрерывным потоком звучали под сводами храма, воздвигнутого на месте его гибели. Своеобразная дань исторической памяти.

Послушание

— Томисевари хадзиме! — скомандовал сенсей. 

Андрей сосредоточился в наступившей тишине. Его товарищи замерли в отдалении, боясь отвлечь звуком или взглядом… 

Один раз в год в секции каратэ проводятся квалификационные испытания учеников на их способность сломать доску кулаком, или ударом ноги. Доска тридцать на сорок сантиметров и толщиной четыре сантиметра для ломания рукой и три сантиметра — «для ноги». Удар ногой всегда более медленный и поэтому — более слабый. Сорок сантиметров поперек волокон… Широкая доска, но крепкая. Если удар выполняется не идеально, то доска сломается только ценой разбитого сустава, или совсем не сломается… Ломание досок и есть «томисевари».

У Андрея все его доски сломались легко. Ему достались доски и всех его менее техничных товарищей… Казалось, что ему стоило только поднести кулак, или голую стопу к доске, как она охотно трескалась, хотя перед этим стойко сопротивлялась натиску других бойцов. Осталась последняя четырехсантиметровая доска, и вдруг сэнсей предложил Андрею: 

Новогодняя сказка

Москву заснежило окончательно. Коммунальщики круглосуточно сгребают снег, борются с напастью... Автомобилисты, выезжая утром, заправляются бензином с запасом, чтобы не замерзнуть в «мертвых» многочасовых пробках. И только метели и снежные заряды беспрепятственно носятся по предновогодним улицам, скукожившим тротуары до двух пешеходных тропинок. Сквозь пургу из окон льется маслянистый свет, а к некоторым стеклам изнутри прижались беленькие кругляши детских расплющенных носиков и чуть-чуть повыше — по два темных, внимательных зрачка, старательно высматривающих среди бесцветных серых зимних фигур радостно-нарядные шубы Деда Мороза и Снегурочки...

Такая служба

— Всенощная служба сегодня закончена. Спаси, Господи, за совместную молитву и усердие ко храму — произнес священник и развернулся к аналою, где уже выстроилась очередь прихожан, желающих исповедоваться. 

Все остальные зашевелились, разворачиваясь к выходу. Я влился в попутный поток выходящих, направляясь к окошку свечной лавки, заказать на завтра поминальные записки и купить свечей. Маленькая такая хитрость, чтобы утром в воскресенье не стоять в очереди, проделываю это все накануне вечером в субботу. В дверях неожиданно возникает небольшая сутолока. Кто-то пытается двигаться «против течения». Наконец, в храм, перекрестясь, входит широкоплечий бородач. Огляделся и тут же, широко улыбаясь, направился ко мне:

— Сергей! Здравствуй! С Праздником! 

Кукуня

Если взять голубя-сизаря и макнуть его хвостом в банку с красной краской, а потом вместо легкомысленного клювика (как две семечки подсолнуха) пристроить рабочие части от гидравлических ножниц, то вы получите точный портрет Кукуни. Кукуня — попугай африканский. Да, лапы еще у него примечательные… Мощные как струбцина… Однажды Кукуня гулял пешком по внутреннему дворику торгпредства в Бомако… Скучал… То гвоздик подберет с земли и с легким щелчком перекусит пополам, то веточку на щепотку опилок переработает… А тут выскочил во двор бульдог… Молодой еще, не опытный, но со здоровыми охотничьими инстинктами… Увидел дичь — и бросился на поимку оной… Кукуня летать не умеет, бегать — тоже… Поэтому ему пришлось принимать бой… Он просто опрокинулся на спину и лапами своими схватил бульдога за морду… Сжал ему челюсти и своим знаменитым клювом начал долбить пса в переносицу… Еле-еле успели спасти собачку… Вся охрана торгпредства по тревоге на шум и вой битвы выскочила… Бульдога вылечили, а Кукуня стал полновластным властелином всей территории.

Башни Силоама

«Или думаете ли, что те восемнадцать человек, на которых упала башня Силоамская
и побила их, виновнее были всех живущих в Иерусалиме? Нет, говорю вам;
но если не покаетесь, все так же погибнете» (Лк.13.4,5) 

— Здравствуйте. Бог в помощь. Помощницу примете? — поздоровалась Катя, войдя в помещение монастырской кухни. 

— Спаси Господь. Конечно, примем, — улыбнулась в ответ женщина средних лет. — Выбирай ножик поострее и пристраивайся. Меня Надеждой звать, а тебя как? 

— Екатерина, Катя.

Сила веры

«Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр.11.1) 

«Упс… гололед, однако, в этом году рановато...» — судорожно думал я, активно работая педалью тормоза имитируя антиблокировочную систему. Прерывистое торможение перед красным светофором на скорости около «сотни» мало помогало. Зад у машины начало ощутимо заносить влево…, сейчас бы газку поддать и слабенький моторчик моего «азлыка» помог бы вытянуть—выровнять машину… Нет, не получится... Господи, помилуй! Справа выезжает на перекресток грузовик… Скорость «москвича» слишком велика… «Раньше нужно было зимнюю резину ставить» — запоздало пеняю себе, и направляю машину на обочину почти без надежды на спасение…

Как цветет крапива

Оставив машину на стихийной стоянке перед мостиком, поднимаюсь вверх по склону. Пологая тропинка ведет вдоль старинной стены с нижними бойницами, вросшими до половины в землю, с одной стороны и крутым обрывом — с другой. В самом конце подъема, где стена делает резкий поворот, невольно сторонюсь изумрудной стены зарослей крапивы. С детства опасаюсь ее неласковых прикосновений. Еще чуть-чуть и попадаю на вымощенную плиткой аллею, обсаженную огромными деревьями и обсиженную с обеих сторон нищими. Наметанным глазом выделяю из них ряженых и просто пропоиц, собирающих на глоток водки, прохожу мимо них, оделяя мелочью остальных, все ближе и ближе подходя к огромным воротам Лавры.

Минеи

— Ну, как так можно? — дрогнул голос жены, — ведь отец Александр несколько раз все обсуждал с иконописцем. 

— Что тут поделаешь? — пытаюсь успокоить ее, — наверное, не понравились не сами иконы, а то, что они написаны не по золоту. Ведь в храме кругом позолота, а тут — скромная охра и темпера. 

— Ужас, какой. Почти два года собирали деньги. Экономили, натерпелись. Иконописец — дьякон Лаврентий тоже получил по полной...

— Ему тоже досталось? 

— Подробностей он не стал рассказывать, но поделился, что дома ему тяжело пришлось… Он поэтому и торопился закончить работу… Как ему теперь сказать, что иконы не приняли? Он так старался… 

— Куда же мы теперь их денем? — озабоченно повернулся я к стопке из двенадцати больших икон… 

Господне приветствие

«Рязань — губ. гор.., на р. Трубеже, в 2 вер. от впадения ее в Оку, на железнодорожном пути, соединяющем Москву с Казанью и со всем юго-востоком России... Успенский кафедр. собор замечателен в архитектурном отношении: он имеет в дл. 55 арш., в шир. 33, в высоту 102 ар.; в нем ик. Божией Матери Федотьевская, явившаяся в 1487 г. близ с. Федотьева...» 

... Вот и все, что удалось отыскать в Интернете по ключевому слову «Федотьевская»... Да, до 1917 г. эта икона хранилась в рязанском соборе. Куда она исчезла позже, официальных свидетельств не осталось..., ее описания встречаются в каталогах, но по всем церковным справочникам она считается утраченной…

— Ты только потом никому не говори, что знаешь, где эта икона, — настоятельно просит меня Александр, показывающий дорогу. — У этой женщины и без того иногда по несколько десятков человек в день бывает. Приезжают автобусами. 

Страницы