Вы здесь

Светлана Коппел-Ковтун. Своё слово

Поэзия — самая точная вещь на свете

Люди рационального склада ума порой пренебрежительно относятся к поэтам и тому, что можно назвать поэтическим видением мира, поэтическим опытом. Мол, поэзия — это нечто бесполезное и фантасмагоричное, несуществующее, не имеющее отношения к реальности.

И совершенно напрасно, поэзия — самая точная вещь на свете. В некотором смысле я точна ровно настолько, насколько поэтична, причём точность эта не является результатом многих знаний, кропотливых расчётов и сопоставлений. Поэтическая точность — здесь и сейчас, она всегда — откровение, вспышка полноты знания и целостности. Техническими приёмами лишь восполняется неполнота опыта и невнятность слышания.

«Что такое поэт? — вопрошает Блок. — Человек, который пишет стихами? Нет, конечно. Он называется поэтом не потому, что он пишет стихами; но он пишет стихами, то есть приводит в гармонию слова и звуки, потому что он — сын гармонии, поэт. Что такое гармония? Гармония есть согласие мировых сил, порядок мировой жизни. Порядок — космос, в противоположность беспорядку — хаосу» (О назначении поэта).

Поэт пишет гармонию с натуры, он её не придумывает, не создаёт, комбинируя так или иначе слова, а просто записывает видимое, ощущаемое. Слова он подбирает по принципу соответствия воспринятому. И вовсе не рифмы — главная особенность поэзии, а глубина и полнота видения, точность и масштаб воспроизведения.

Текст и Автор

Текст

Для кого-то текст — товар, для кого-то — информация, для кого-то — еда… Для меня текст всегда — живая или неживая вода, лекарство или яд, пища или пустая жвачка. Текст предназначен в употребление человеку, и смысл текста не в том, сколько барышей он кому-то принесёт попутно, а в том, как он воздействует на человека и общество.

Первичное должно стоять на первом месте, вторичное — на втором, чтобы был порядок в головах и домах, в сердцах людей и на улицах городов. Когда деньги первичны, порядка нигде не будет.

Живой текст — как живой организм.

Никогда не понимала редакторов, способных загубить смысловой текст ради технических показателей. Прокрустово ложе от технарей не всякий текст улучшает, а только недоработанный, переполненный «водой», т. е. пустотами. Когда текст — концентрированный раствор, его нельзя «казнить» без негативных последствий для конечного потребителя. Важно не забывать, что потребитель текста — не редактор, не дизайнер, не верстальщик, а читатель, и первые должны быть ответственными за неискажённое донесение полученной ими от автора информации.

Особо неприятны редакторы с самостной установкой, которые своим долгом считают что-то поправить, изменить, невзирая на качество текста (хотя бы ради оправдания зарплаты). Как-то раз я попала в руки к такому: он, получив мой текст, пообещал сократить его втрое, и был приятно удивлён тем, что не смог убрать ни строчки. Однако ему хватило здравого смысла принять это как данность, он не стал калечить текст. Таких здравых редакторов, к сожалению, становится всё меньше. Зато увеличивается численность других, готовых покалечить любой текст в угоду ничего не стоящим амбициям тех или иных технических работников, чьё предназначение обслуживать текст.

Роза

Необходим поток. Он льётся сверху, словно кто-то выливает на голову вёдра воды — одно за другим, снова и снова. Это река, льющаяся прямо с неба. Это поток света, озаряющий, пронизывающий всё, с чем соприкасается. Наверное так чувствуют себя провода, по которым бежит ток — под напряжением.

Поток приносит лепестки. Много лепестков, которые заряжены тяготением друг к другу и потому складываются в розу. Сами! Каждый лепесток знает надлежащее ему место и занимает его неспешно, тихим, плавным, уверенным движением. Он занимает его не из нужды — из радости, потому что ему хорошо быть в общем хороводе-круговороте. Кажется, само бытие слоями-лепестками сворачивается и укладывается в розовый бутон. Формируется роза.

Своё слово

Каждый из нас призван в мир, чтобы сказать своё слово: большое, целое — равное жизни. Такое слово суть поэзия.

Человек призывается жизнью в поэты, как войной призывается в армию — на защиту родины. Жизнь и есть война за подлинные имена и смыслы, за подлинные слова, за реальность бытия. Война против мнимостей, против лжи небытия, против неверных слов.

Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.

(А. Ахматова)

Жизнь стихами прорастает из сора неверных, случайных слов, цитат, повторений, из сора мнимых чувств, подражаний, имитирующих, симулирующих жизнь. Надо отказаться от сора, надо выполоть сорняки, чтобы возрастала реальность. Пустые слова — мёртвые слова. Для жизни человеку необходимы слова живые, которыми дышит дух. «Слова поэта суть уже дела его» (К. Батюшков). Живые, настоящие слова — творцы жизни: своим бытием они производят бытие.

Мы поднимаемся над обыденностью, пользуясь чужими словами, как лестницей. Цель пути — поиск, обретение своего слова и голоса. Ахматовское «я — голос ваш» объясняет функциональное значение больших слов, сказанных другими. Поэты дарят миру большие слова. Они суть и обещание, и присутствие, и действие.

Буква убивает, а дух животворит

— Иногда я подслушиваю разговоры... И знаете что?
— Что?
— Люди ни о чем не говорят.

(Р. Брэдбери)

Миром правит молния

Встреча на территории смысла похожа на вспышку молнии, внутри которой встречаются люди, независимо от времени и места своего существования. Они — путники, идущие одной и той же внутренней дорогой. Так встречались Данте и Вергилий, так встречаемся мы всякий раз с авторами книг, которые потрясают нас до глубин, до самых оснований — смыслами. Мы можем даже не повстречаться эмпирически, в реальном опыте, с книгой, которая соответствует нашему духовному опыту и словно написана специально для нас, но она всё равно окажет на нас воздействие—  так считал сократ наших дней М. Мамардашвили.

Мой огонь ещё кому-то нужен

Мой огонь ещё кому-то нужен...
Я сварю ему стихов на ужин,
к завтраку я нашинкую строчки,
песни проращу в душе цветочками...
Господи, зови его к обеду,
чтобы одержал Твою победу;
чтобы жил со мною как в раю,
я Тебе, Господь, его дарю.

Я словам доверяю больше...

Я  словам доверяю больше, чем людям —
слова не подводят.
Слова — верны себе, мне,
истине...
Слова — бескорыстны,
правдивы,
а люди — лживы.
Люди ищут способы обмануть слова
и людей.
И находят. Но при этом теряют
истину,
себя,
и меня.

Небесная река

С.Р.

1

Крикливою вороною на ветке
я вам пою, когда себя не слышу,
когда мелодий дождевые струи
не поливают ноты жизни свыше.

Волшебной музыки изысканные звуки,
как демиурги, шум не мой нарушив,
талантами дарят мечты и руки,
воссоздают расстроенную душу.

Как будто небо вдруг сошло напиться —
небесная река во мне струится.

2

Слушай голос,
не слушай шторм —
ветер шумный пусть учится петь.

Сильный голос —
то дар ветров;
перекрикнуть их — перепеть.

Пересилить — как перекинуть
мост над пропастью
на века.

Полноводная, ярко-синяя
в сером небе поёт река.

 

Смысл, как кролик

Смысл, как кролик
между букв и  слогов
прошмыгнул
в открытое окно

слóва.

И опять,

и снова...

Блеск в глаза,
и пелена упала:

я всегда,
всегда
про это знала.

Облаком
распушена печаль:

ничего не жаль.

Песней или птицей
вознесусь...

Господи,
я слишком многим снюсь!

Я, наверное,
когда-нибудь вернусь

громом...

Песня

О хрупкость бытия,
о хрупкость песни,
как не разбить тебя
о глупость жизни?

Как не солгать
ни словом,
ни движеньем,
ни жаждою?

Томлюсь воспоминаньем.
Мне голос тайны
слышится яснее
как впечатленье Бога.

Миг и вечность —
всего лишь шаг навстречу.

Песня длится
как Слово,
как Любовь Его —
предвечно.

Страницы