Омилия

Кипящих эмоций пар
И прочих событий – чушь,
Но, всё-таки, был пожар
И солнце – в остатках луж…

Сомненья. Смогу ли? Страх.
Сверх сил не дают креста,
Пытаюсь не на словах
Остыть в тишине поста.
2011

В небе два облачка
Рядом гуляли,
Перышком беленьким
В тучках летали.

Друг перед дружкой
Они рисовались,
Друг перед дружкою
Преображались.

То кошечкой стало
Облачко справа,
Глазом второму
Мигает лукаво.

То лебедем словно
Белым плывёт,
А то ромашками
В небе цветёт.

Тарковский — величайший мастер кино, создатель нового органического киноязыка.
Ингмар Берман

Без кинематографа Андрея Тарковского представить искусство XX века невозможно. Его фильмы получили заслуженную мировую славу и стали классическими. Он вступил в искусство как триумфатор, но жил и работал трудно, за двадцать лет работы на родине ему позволили снять всего пять фильмов, и два последних он поставил за рубежом.

Преподавал на Высших режиссерских курсах, писал сценарии. Похвалы отовсюду, международные премии, и только в собственной стране, которая так много значила для него, ему мешали работать. Ему разрешили выезд на время его режиссерской работы над совместным советско-итальянским фильмом. С 1983 Тарковский жил и работал в Италии, Швеции, Германии, Франции. Умер 29 декабря 1986 в пригороде Парижа.

Андрей Тарковский был поэтом кино, художником-философом, человеком космического масштаба. Он служил Добру, служил Человечеству. Он верил в человека и в его великую миссию.

Начала новую сказочную повесть для дошколят. Это первая глава.

Буквогрызы

Тёмной-тёмной ночью, когда круглая луна осветила крышу маленького дачного домика, около грядки с клубникой что-то стукнуло, а потом брякнуло.

— Наверное, это крот, — зашептали друг другу кустики клубники. Они очень боялись кротов, которые любили лакомиться их корешками. Трясясь от страха, молодые клубнички замерли, приготовившись к гибели.

Но они ошибались. Из-под земли снова раздался шорох, и на поверхность выбралась троица странных зверюшек. Папа, мама и детёныш. Они были сиреневые, лохматые, с большими розовыми ушами. У папы на макушке виднелась вязаная шапочка. Мама красовалась в крупных бусах из сливовых косточек, а малыш щеголял клетчатым нагрудником.

Ольга жила как в песне: «Я пока что живу в общежитии, увлекаюсь своею мечтой…» Она училась в институте искусств, и, хотя не была иногородней, по великому знакомству обосновалась в общежитии, на «малосемейном» его этаже, в двухместной комнате, в которой, кроме Ольги, больше никого не было.

А мечтой она действительно увлекалась. Вернее, мечты у нее было две — профессионально реализоваться и удачно выйти замуж. Однако, в понимании Ольги такие мечты были противоположны как мир и антимир, следовательно, при взаимодействии должны были схлопнуться и аннигилироваться. К тому же она была ленива и никаких особых усилий к их исполнению не прилагала. Поэтому мечты, предоставленные сами себе, исполнялись как им вздумается, сообразно своим собственным наклонностям.

Песню эту подарил мне весёлый путник,
проходивший мимо моего дома.
Я вынесла ему немного хлеба,
и он обещал мне, что не буду плакать,
если выучу его песню:

«Мой плащ покрыт пылью
и сапоги — в грязи.
Я давно в пути,
очень давно.
Я иду к высокой горе,
растущей в небо.
Гора ждёт меня,
и дорога зовёт,
потому я иду вперёд,
всё время вперёд.

Не лучше ли тихо смотреть, терпеливо ждать,
как сонных дней сменяется череда
на долготу, в которой снежат, снежат
темные небеса, слепая вода.

Зажмурившись крепко, снежинки нисходят в свет,
земля становится небом медленных волн,
perpetuum mobile, вечности трафарет,
молчания сад, молчания нежный звон.

Куда ты несёшь меня кроткая явь лучей
не солнечных а прозрачного серебра
крошечный холодок на губах зачем
чувствую раствориться и быть ничем
долго лететь не разомкнув очей
так же как снег-собрат.

Спокойные взгляды с икон
И первый мороз на стекле.
Кричащая стая ворон
На чёрной притихшей земле.

Безмолвно страдает Ассоль
В унылой промозглости дней.
И – что значит личная боль,
Когда ей гораздо больней?

А мир без мечты однобок,
Неверие гасит чутьё.
Но, может Всевидящий Бог,
Сегодня заметит её…
2011

Ёж Кузьма по лесу брёл
В травке яблоки нашёл.
Наколол он их на спинку,  
Положил в свою корзинку.

Там в ложбинке под кустом
Ждёт его семья и дом.
Сын Семён, ежиха Маша,
И его дочурка Даша.

Дружно все они живут
Вместе яблочки жуют.
Пьют чаёк с листочком мяты
И вечерней ждут прохлады.

Скоро ляжет спать семья,
Но Кузьме проспать нельзя.
Ночью у него работа,
Он выходит на охоту.

И пока все звери спят
Ёж Кузьма трудиться рад.
Зоркий глаз и чуткий носик –
Ёж добычу в дом приносит.

Вот такой он ёж Кузьма
Ночь проводит он без сна.
Днём поспит и на работу.
О семье одна забота!

Счастье внутри – это верность в глазах,
Открытость и мир со всеми.
И от любви, словно в радужных снах,
Куда-то исчезло время.

Рассвет на двоих и запах цветов,
И молния в первом громе.
Это, когда всё понятно без слов,
Уютно и чисто в доме.

Там, где уверен в любых мелочах,
А днём не уснёшь от скуки.
И каждое утро в робких лучах,
Ты счастью целуешь руки.
2011

Дождик в густом лесу почувствуешь не сразу. Капельки дождя сначала попадают на верхушки высоких елей, которые первыми ловят искрящиеся и звенящие шарики своими иголочками. Потом, играя на свету, скатываются на верхушки других деревьев. Капелька по капельке, прыгая с веточки на веточку, опускаются они на самые нижние листики деревьев. Потом перекатываются на веточки кустов, падают на травинки или… на носик какого-то зверька. Вот и этот дождь застал весёлую компанию маленьких зверей на лесной опушке. Первая капелька упала на остренький носик лисички Рыжули:

— Ой! Сейчас дождь пойдёт, — смахнув с носика дождевую капельку, подумала лисичка, — надо спрятаться, а то намокнет моя красивая шёрстка, будет неприглядной. Шерстинки слипнутся, и шёрстка не будет блестеть. И хвостик мой намокнет и станет тяжёлым и некрасивым, — так размышляла маленькая лисичка, выискивая глазками место, куда бы она могла спрятаться от дождя.

В ту ночь старухе Клавдии Лушевой¹, а по-деревенскому, бабке Клане, приснился страшный сон. Будто ходит у нее по зальцу² здоровенный мужик, весь черный, с виду не то цыган, не то и вовсе негр. Важно так расхаживает, по хозяйски. И только хотела она прикрикнуть на незваного гостя, чтобы убирался он из ее дома восвояси, покуда цел, как тот оскалил зубы, зыркнул на нее огненным глазом, да и говорит ей: «думаешь, ты тут хозяйка? Тут я хозяин!» Потом подошел к телевизору, и исчез в нем!

На экране небесном – мерцания
Звёзд немых, где царица-луна.
Притупились земные желания,
Перед вечностью им – грош цена.

Расплескались миры неизвестные
Над землёю в ночной тишине.
Ощутилось внутри бестелесное,
Невесомое что-то во мне…

Небо тихое – даль присмирелая,
Много ближе, чем думаешь ты.
Мы в такие часы – одно целое,
Когда вера сильней высоты!
2011
 

При выходе из магазина меня остановила пожилая женщина и, чуть не плача, с дрожью в голосе, спросила:

— Вы не видели, здесь собачка сидела? Такая красивая, лохматенькая, чёрная с белыми пятнышками. Глазки такие добрые. Умненькая такая.

Не дождавшись моего ответа, кинулась к другой женщине. Объяснив ей то же, что и мне, и так же, не дождавшись никакого ответа, она кинулась к другому прохожему. Я уложила покупки в машину, хотела сесть в неё и уехать. Но мне стало жалко эту бедную женщину. Закрыв машину, я пошла по направлению к ней, и только захотела окликнуть её, чтобы предложить свою помощь, как услышала чей-то тихий голос:

— Не спешите, гражданка.

Я удивлённо обернулась. Рядом стоял пожилой мужчина с тросточкой. Облокотившись на трость, он, обращаясь ко мне, сказал:

Не сдержишь истории бег,
И краток наш срок,
                          но не вправе
Бесследно уйти человек.
Он должен хоть что-то оставить.

Где ляжет твой памятный след? –
В добре? Благородстве? Отваге?..
Стихи оставляет поэт
На чистой, послушной бумаге.

Кто властен прервать их полёт,
Коль искренне, снова и снова
Отраду для сердца несёт
Живое высокое слово!..

27.11.2010 г.

Когда разговор заходит о смирении, мне сразу вспоминаются серо-голубые лучики Лешиных глаз. Рядом с Лешей всегда тепло. Если приключаются неприятности и жизнь осложняется нестроениями, достаточно поговорить с ним пару минут о погоде, и, глядишь, нет никакого уныния. Как рукой сняло. Удивительная способность делиться душевным теплом им самим не осознается. Попробуй скажи ему об этом — не поверит. Да я и не говорю. Просто тихо радуюсь каждой нашей мимолетной встрече.

Мы сидим на синем диванчике у дверей мастерской. До начала занятий остается минут десять, и Леша неожиданно пускается в откровения.

— Знаете, я же не всегда таким был. Я ведь тоже, как все, в школу пошел, несколько лет учился. Никто и подумать не мог, что такое случится.