Вы здесь

За что

Когда разговор заходит о смирении, мне сразу вспоминаются серо-голубые лучики Лешиных глаз. Рядом с Лешей всегда тепло. Если приключаются неприятности и жизнь осложняется нестроениями, достаточно поговорить с ним пару минут о погоде, и, глядишь, нет никакого уныния. Как рукой сняло. Удивительная способность делиться душевным теплом им самим не осознается. Попробуй скажи ему об этом — не поверит. Да я и не говорю. Просто тихо радуюсь каждой нашей мимолетной встрече.

Мы сидим на синем диванчике у дверей мастерской. До начала занятий остается минут десять, и Леша неожиданно пускается в откровения.

— Знаете, я же не всегда таким был. Я ведь тоже, как все, в школу пошел, несколько лет учился. Никто и подумать не мог, что такое случится.

Я сижу, затаив дыхание, слушаю рассказ о том, о чем воспитанные люди, да и невоспитанные тоже, не спрашивают.
Леша вздыхает, но без горечи.

— А потом, когда подростком начал вытягиваться в рост, тут-то и заметили, что одно плечо выше другого стало. Стали по врачам меня водить. А что тут сделаешь… Кости только с одной стороны росли, а с другой — совсем перестали. Поэтому такой горб образовался.

Леша рассматривает узор на стене и думает о чем-то своем. Я молчу. Что тут скажешь. У Леши несоразмерная узкая фигура, как будто вся вздернутая к одному высокому плечу. А горб за плечом топорщит и растягивает свитер.

Серо-голубые лучики обращаются ко мне. Смотреть в Лешины глаза одно удовольствие, будто в солнышко укутываешься.

— Знаете, — улыбается он, — раньше ко мне гораздо хуже относились, чем сейчас. Особенно детишки. Дразнили, зимой снежками закидывали. А сейчас перестали обижать. Добрее, наверное, стали.

— Наверное, добрее, — неуверенно отвечаю.

Леша отводит глаза и опять задумывается. И вдруг становится очень серьезным.

— Мне очень мама помогла. Говорит, сынок, ты должен научиться жить с тем, что у тебя есть. Просто заново научиться жить,- Лешины лучики становятся длинными ровными лучами, — Заново.

— Леш, у тебя очень мудрая мама.

Леша удивленно смотрит на меня и его лицо вновь озаряет чудесная улыбка.

— Да, — лучики опять становятся короткими и подвижными, — Она у меня очень хорошая. Мама смирилась, и ей стало легче. А вот папа… Папа очень переживает. Всё считает, что он в чем-то передо мной виноват.

К нашей компании присоединяется Максимкина бабушка.

Ребят приглашают на занятия. Леша заходит последним, закрывает за собой дверь, но через минуту возвращается.

— Вы не будете против, если я сегодня вашему Гоше помогать буду?

— Лешенька, да о чем ты говоришь, только благодарна буду. Конечно, помогай.

Леша задает вопрос, от которого до сих пор мороз бежит по коже:

— А он меня не испугается?

На мгновение теряю дар речи.

— Лешенька, родной, да что такое ты говоришь…

Он улыбается и закрывает дверь.

Максимкина бабушка вздыхает:

— Леша ведь никогда не жалуется. Никогда. Такой терпеливый.

— Дразнят?

— Да при чем тут дразнят, — Максимкина бабушка немного раздражается моим непониманием, — Боли у него страшные в позвоночнике. Только материн массаж ему помогает, немного, конечно, но помогает. За что ему такое, Господи. Золотой ведь парень. За что?!

Не знаю, за что это Леше. Не знаю, что думает, да и думает ли об этом сам Леша. Не знаю, что думают об этом его мама и папа, я их никогда не видела, ведь их сын самостоятельный взрослый человек и не нуждается в провожатых.

Все родители, что сменяют друг друга с понедельника по субботу на синем диванчике, когда-нибудь задавали себе этот отнюдь не риторический вопрос: за что? И почти все находят ответ в своей душе, когда, благодаря несчастью, начинают новую, осмысленную жизнь. Этими ответами никогда ни с кем не делятся. И дело не в приватности, а в той боли души, которую дает знание ответа.

Много лет назад судьба подарила мне встречу с одной замечательной молодой женщиной. Первое, на что я обратила внимание — молитвослов в ее руках. Второе — прямой и твердый взгляд и такая же твердая и прямая манера говорить. А потом выяснилось, что она тоже музыкант, а это всегда, как «ты и я одной крови». Стерлось ее имя из памяти, но то, какой урок смирения она мне тогда преподнесла, я запомнила на всю жизнь. Мои скорби, которые к тому времени, казалось, заполонили собою весь мир, съежились до размеров булавочной головки, когда я услышала ее рассказ. Медленная, ползучая болезнь каждый день, в течение нескольких лет, уносит маленький кусочек жизни ее ребенка. К тому времени, как мы познакомились, болезни шел девятый год и ее разрушительные последствия были очевидны. Зрелище не для слабонервных. Им очень тяжело было бы материально, если бы не помощь добрых людей. По возможности деликатно, я поинтересовалась, есть ли у них папа.

— Папа есть, — ответила она,- Но он с нами не живет. Он очень хороший человек, и он очень нас любит, но… не по силам ему это, тяжело ему, понимаешь?

В ее голосе звучало столько жалости к этому несчастному, который спасовал, не выдержал. Она его жалела, от всей души, от всего сердца жалела мужчину, который бросил ее в такой беде. И тогда внезапно ко мне пришло понимание, что человек, который не выпускает из рук молитвослов, смотрит на происходящее совсем другим зрением, видит то, что не вижу я. В чем секрет этих людей, жалеющих и прощающих, достойно и смиренно несущих свой крест? Почему у меня не получается не роптать на судьбу?

— Знаешь, — произнесла она, поняв, что сейчас происходит в моей душе, — я ведь тоже поначалу причитала «за что, за что». А потом, когда к вере пришла, поняла, что неправильно вопрос ставлю. Не «за что» надо спрашивать, а «для чего». И вот тогда ты получишь ответы на все свои вопросы. Тогда поймешь, что не столько ты для него, сколько он — для тебя. Для твоего спасения, понимаешь? Ребенок-то своими страданиями уже спасен. Пойми, твой ребенок имеет огромную силу, о которой ты даже не подозреваешь. Тебе надо обязательно в церковь ходить, Богу молиться, подумай над этим. Кстати, мы в воскресенье поедем к отцу Власию. Здесь до монастыря рукой подать, мы каждое воскресенье на Литургию ездим. Поехали с нами?

— Не знаю, посмотрим.

В монастырь я тогда не поехала. Господь был совсем рядом со мной, а я — еще очень далеко. И только через год едва не случившаяся трагедия с ребенком привела меня к принятию Таинства Святого Крещения.

Максимкина бабушка возвращает меня из воспоминаний.

— Иди прогуляйся, подыши свежим воздухом, по магазинам пройдись. Что ты тут будешь киснуть, занятия еще не скоро кончатся.

— А вы как же?

— А что я? Мое дело стариковское, я дома уже набегалась, какие прогулки. Подремлю здесь пока. Если что, за твоим озорником пригляжу. Иди, иди.

Выхожу на улицу, с удовольствием окунаюсь в суетливую городскую жизнь. Пробежавшись по окрестным магазинам, разрешаю себе чашечку эспрессо. Леша никак не выходит из головы. Так и стоит перед глазами его улыбка и слова: А он меня не испугается? Пока кофе остывает, грею о горячие картонные бока стаканчика озябшие руки и осматриваюсь по сторонам. За соседними столиками активно поглощают свои гамбургеры и чизбургеры оголодавшие школьники и студенты. Веселые и шумные, разговаривают о делах и пустяках, шутят, смеются. Так и должно быть, молодость обязана быть жизнерадостной. Леше, наверное, тоже очень хотелось бы быть таким же беззаботным и веселым. Но у него другой путь, на котором большей частью шипы, тычки, насмешки и физические страдания. И наградой ему за стойкость и незлобие служит не тленное земное богатство, а подлинное сокровище настоящего христианского смирения. Оттого так тепло рядом с ним, оттого греет каждое его слово, оттого серо-голубые лучики мгновенно избавляют вас от уныния.

Начинает смеркаться. Смотрю на часы. Пора возвращаться за озорником. Допиваю совершенно остывший кофе.

Иду вдоль решетчатого забора, поворачиваю за угол и неожиданно сталкиваюсь с Лешей. Лицо его кажется мне совершенно серым, на нем ни улыбки, ни радости. Сердце ёкает: что-то не так.

— Леш, вы что, уже закончили?

— Да нет, это мне надо сегодня пораньше. Не торопитесь, они еще занимаются. До свидания.

Леша опускает глаза и быстро уходит. И тут я вижу, что его так сильно расстроило: в нескольких метрах от него, так, чтобы он это видел, трое мальчишек, захлебываясь от хохота, передразнивают его хромую кособокую походку. Заводила высовывает язык и закатывает глаза, изображая трясущегося идиота. Какие-то бабушки кричат на мальчишек, и они, продолжая гоготать, скрываются в подъезде.

Добрее, наверное, стали, вспоминаются Лешины слова.

2011 г.

Комментарии

Как многому можно научиться у маленького Лёши, какой богатой мудростью он обладает, каким смирением! Вот такие Ангелы живут рядом с нами под покровом телесного несовершенства. Как важно заглядывать в их глаза, чтобы увидеть их красоту и научиться у них любить и прощать. Спасибо, Алла, за ваш великолепный рассказ!twitties

Алла Немцова

СпасиБо за отзыв, Таня. СпасиБо, что читаете. Да, и Леша, и другие лишенные полноценного здоровья люди, встретившиеся мне на пути - очень хорошие учителя. Слава Богу за всё!

Инна Сапега

Очень сильный рассказ, Алла. Живой и живительный.

Спасибо, что делитесь с нами своими драгоценными встречами!

Помоги Господи!

Инна

PS Я видела у вас в комментарии о. Василию слово, что Вы знаете Соню Шаталову. Я как-то случайно в подъезде подняла книгу- У дождя лицо больного ребенка... Со стихами Сони и Аси Климановой. Вы Асю знали? Её творчество тогда вообще перевернуло мое восприятие стиха, боли - очень созвучны были её слова. Я стала искать этих девочек и нашла...Но Асю слишком поздно.

Рада, что мир такой близкий, такой маленький.

А мы-то думаем, как лучше донести до читателя новую книжку Аськи, которая скоро будет (не знаю, как скоро).
Теперь понятно: надо по подъездам разбрасывать...

Алла Немцова

 СпасиБо за отзыв, Инночка!

Нет, Асю я не знаю. Соню знаю лет с пяти, сейчас ей 16-17, точно не знаю. Этим летом были с ней и ее мамой в православном лагере для детей-инвалидов и даже за одним столом в трапезной сидели. У Сони очень интересный взгляд, как бы существующий отдельно от нее самой, пронзительный такой.

Про лагерь очень хочется написать, я подумаю, как. Там потрясающий батюшка и вообще, есть о чем рассказать. Только не хочется это впопыхах делать, надо выбрать угол зрения. Поэтому повременю. Дозрею.

Храни Господь, Инна!

Алла Немцова

 !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Ну, конечно, знаю Виктор Гаврилыча! С ним тоже за одним столом сидели в трапезной.

Да, это лагерь в Давыдово. Мы не до конца смены были, потому что заболели, пришлось возвращаться на неделю раньше, но на занятия Литстудии удалось один раз попасть, это так здорово.  В.Г. большущий привет от меня передайте, если будет возможность.

Мария Коробова

История и светлая, и совершенно душераздирающая. И потрясающая мысль: "не за что, а для чего..." Как жаль, что по большому счету такие Леши сами подпитывают нас, а мы мало что можем им предложить с нашими хлопотами... Страшно и больно думать об этих людях. Рассказ необычайно актуален.

Алла Немцова

 СпасиБо большое, Мария, за прочтение и отзыв. Небольшую ноту оптимизма внесу, поскольку в этой "теме" больше десяти лет. 

Количество людей, готовых помогать детям-инвалидам, сейчас выросло ощутимо. Есть совершенно гениальные педагоги, которые работают с самыми тяжелыми детьми, заставляют их ходить, читать, говорить, писать. Конечно, есть проблема волонтеров, есть проблема денег, помещений и проч. Это что касается профессиональной помощи.

А мы с нашими хлопотами можем просто улыбнуться такому человеку, помочь перейти дорогу, к примеру. Им для счастья много не надо, достаточно, чтобы их не отвергали и не рассматривали как "человеческий брак".

Храни Господь!

Ирина Горбачева

Спасибо Алла за рассказ. Когда взрослые болеют - тяжело, невыносимо смотреть на их муки. Когда видишь больных детей невыносимо смотреть им в глаза. Чувства переполняют. Спасибо за отлично написанный рассказ.

Алла Немцова

 Да, Вы правы, Ирина. Чувства переполняют. Когда долго общаешься  с такими детьми, получаешь очень сильную отдачу. Просто поток благодати, особенно от тех, кто страдает физически. Это очень мужественные детки. Пытаюсь у них научиться хоть чему-нибудь.

СпасиБо Вам!

Ирина Богданова

Алла, невероятно сильный рассказ, вызывающий бурю эмоций.

 Восхищаюсь правильно выбранной формой подачи материала. Не навязывая авторское мнение, вы в полной мере даёте читателю прочувствовать ситуацию. 

У Вас есть ему поучиться! Этот рассказ обязательно должен быть в альманахе. 

 

 

 

 

 

 

Алла Немцова

 Спаси Господи, Ирина! Очень приятно получить именно от Вас столь высокую оценку моего труда. Собственно, моего-то в рассказе почти ничего нет, пишу так, как вижу и чувствую. Благодарю Бога, что открыл мне мир этих людей, без них было бы очень сложно смотреть на себя объективно.   

Страницы