* * *
Что, красивая, смотришь с упрёком
На крестьянской души простоту?
Моя родина в поле широком –
Там, где травы, как дети, растут.
Моя родина – лес и овраги,
И парная небесная синь.
Моя родина стоптанным шагом
Ковыляет куда-то без сил.
Моя родина в домиках скромных,
Где зарплату, как праздника, ждут,
Где всё реже мычанье коровы
И не слышен пастушеский кнут.
И скрипит, тишину разъедая,
Старый ворот в соседском дворе,
И кудахчет наседка в сарае,
Словно баба о лучшей поре.
2008г.
Душа расцветает постом,
Как нежный цветок благодатный,
Желая постичь во святом
Путь веры, что злом не запятнан;
Желая познать во святом
Вкус правды в преддверии рая –
Всей волей своей, всем умом
Любви непорочной внимая.
24.12.2010 г.
Быть рядом трудно:
и свет, и мрак слепят глаза.
Душа иудой
легко становится, грозя.
Любовь не жалит,
но собирает нежный мёд.
Надежды мало —
неси скорее сладкий плод.
Какие грёзы!
Зачем, зачем так мрачен лик?
Мы как берёзы
белы, но с прочернью парик.
В издательстве "Союз писателей" вышел в свет мой поэтический сборник "Поэтам время дарит свой предел".
Цветы любви не увядают,
они цветут — и вопреки всех ссор,
здесь с нами, грешными, страдают,
врастая молча — листьями в простор.
Цветы любви не исчезают,
Их лепестки с ветрами улетят,
По неба радужному краю,
За птицами, которые спешат
В края тепла от новой бури,
Так люди часто жаждут красоты,
Цветы же, головы понурив,
Смиренно дарят осенни листы.
А по весне - сквозь снег тяжелый,
Они пробьются снова -в круг времен,
Цветеньем украшая долы,
Под капель задушевный перезвон.
Пока не хочешь уходить,
И свет лица в дверном проеме
Еще пытается продлить
Воспоминание о доме,
Где ветер книги по ночам
Листал, уча стихи и ноты,
(И мы томились по словам
И временам ручной работы.
И мы томились по судьбе
Куда изысканней и выше),
Пока не хочется тебе
Идти, и за порог не вышел,
Крутни ключом наоборот!
Но ты уже чужбиной скован…
А там - и ночь не подберет
Не найденное нами слово.
Апрель 2012
Коктебель
Я кружилась на вóлнах бушующих,
С музой в паре, средь вьюг и ветров.
Без подсказок, меня критикующих,
Без надежды укрыться под кров.
Был мой путь, предначертанный Господом,
Весь в ухабах, терялась я в нём.
На углы натыкалась я острые,
И не раз обжигалась огнём.
И опять, словно в омут, кидалась я,
В глубь штормящего моря, когда
Не хотелось быть пойманной жалостью —
Жар души охлаждала вода.
Лунная подкова,
Веры минус ноль,
Музыка Петрова,
Плоть съедает боль…
Сумрачно и зябко,
Муторно зело,
Взял бы кто в охапку –
Исподволь – в тепло…
В «люксы» не звоните,
Денег нет на бронь.
Утро подарите,
Солнце – на ладонь…
2012
Федор Боборыкин — человек-легенда, наш земляк, воевода, возглавивший во время смуты кинешемское ополчение и вставший на защиту нашего города. Погиб в неравном бою с отрядом пана Лисовского на подступах к Кинешме 26 мая 1609 года. Имя Федора Боборыкина неразрывно связано с историей не только нашего края, но и всей земли русской. Поэтому повествование о герое мы начнем с рассказа о событиях тех времен.
В начале XVII столетия Россия погрузилась в хаос Смутного времени. Это был серьезный вызов не только государственным структурам, но и всей русской цивилизации. В этот период именно наши предки смогли выбить неприятеля из Москвы и восстановить верховную власть.
В этом году у С. А. Коппел-Ковтун много юбилеев: 5 лет Международному клубу православных литераторов «Омилия», учредителем и руководителем которого является она, совместно с мужем А. Г. Ковтуном; 10 лет всеукраинскому миссионерско-просветительскому журналу «Мгарский колокол», над которым Светлана с Андреем работают с 2004 года, т. е. восемь лет из десяти (кстати, это один из лучших журналов УПЦ); пять лет сайту Мгарского Спасо-Преображенского монастыря (он тоже был признан лучшим сайтом монастырей УПЦ). А ещё исполняется 20 лет с тех пор, как Светлана сделала свои первые шаги на поприще журналистики.
— Скажите, сколько лет вы работаете как церковный журналист, давно ли пишете на духовную тематику?
— Трудно точно сказать. Ведь сначала я вела рубрику в светской газете, знакомила читателей с азбучными истинами православия. А до этого была автором цикла телепередач на философско-религиозную тематику: они ещё не были православными, но это уже был поиск истины — духовный поиск. Можно сказать, что всю жизнь меня интересовала только духовная тема, однако к православию я пришла не сразу.
Как давно я с Тобой не общалась,
Не шепталась ночною порой.
И молитвенно не признавалась
В том, что вновь набралось за душой.
Увлеклась, как девчонка, стихами
О романтике прожитых лет.
Обросла незаметно грехами,
И в груди покаяния нет.
В прелесть впала, духовно ослепла,
Фарисействую, мало молюсь.
Возродиться, как Феникс из пепла,
Не успеть, Боже мой, я боюсь.
А сегодня Ты вдруг постучался
В моё сердце, в мой мир суеты.
Потому что меня Ты заждался,
За меня растревожился Ты.
Стих во славу Твою – не забава,
Я тружусь, как и прежде, поверь!
Твоё Царство и Сила, и Слава
Как маяк, предо мной и теперь.
Взоры грешных к Тебе обращаю
Тихим Светом Твоим, Красотой.
Ты во мне, но Тебя не вмещаю…
По частицам делюсь я Тобой…
Ты прости меня, Боже, помилуй,
Я грешна, нерадива, слаба.
Надели меня, Господи, силой,
Да Твоя не погибнет раба!
30.03.12
О, юность грешная, как рад, что нет возврата
К твоим по-зверски взбалмошным ночам.
Очаг родной я превращал в гнездо разврата,
Иудушку считал любимым братом,
Я в пьянстве растворялся и дичал.
И жизнь текла вне света. Боль без меры.
Понять трагичность было нелегко.
Я был мольеровским героем лицемерным,
И насыщаясь злобностью и скверной,
Греховностью я был на дно влеком…
И развалилась бы моя планета,
Когда бы не пробился ясный луч,
Он отпоил меня небесным светом,
Я жив, одним его теплом согретый,
И с верой в Слово, как никто живуч.
Цветы любви душистее, чем мёд,
Три года — вечность — помнишь как вчера…
И четвертьвековой — привычек — лёд,
Где — год за три, скрипит, шипит, ползёт
И дуют — непопутные ветрá…
Цветы любви душистее, чем мёд.
2012
Жена… спасается через чадородие,
если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием
1 Тим. 2:14–15
Страхи, волнения, переживания и радости зачатия, ожидания, рождения и воспитания ребенка знакомы и дороги каждой женщине, вставшей на путь материнства. Есть многие прославленные жены, которые так же несли крест матери, и, пребывая в вере, любви и целомудрии, тем самым спасли свои души и достигли святости. Как же они шли по этому пути? Как радовались? Как скорбели? Как уповали на Бога, нося под сердцем своё дитя? Были ли им знакомы муки родоразрешения? И в чем они видели цель и смысл воспитания детей, дарованных им Богом?
Пытаясь найти ответы на эти вопросы, я обратилась к житиям святых жен и матерей. Быть может, их опыт поможет и нам, современным матерям и женам, нести материнский крест с радостию и упованием на помощь Божию.
Мой любимый зелёный фломастер,
Я рисую дорогу, окно.
В сердце — муть и глаза темень зáстит,
А умишко купился на страсти,
Кто их выдумал? Ночь. Не смешно…
Пальцы в волосы, видел бы кто то,
Мне уже всё равно, всё равно…
Я — потомок бегущего Лота,
Я — Иона внутри кашалота,
Дни за днями, как цепь домино…
Цель ясна, но скажу себе прямо:
Я давно в этот мир не влюблён.
Ох, не зря ты приснилась мне, мама,
И ещё чей-то взгляд, милый самый,
Как пророчество лучших времён…
2012
Снежинки (зима)
Видишь – серебристая
С неба сыплет крошка,
Звездочки пушистые
Падают в ладошку:
Сказочные льдинки,
Шесть концов хрустальных –
Белые снежинки
В лучиках кристальных.
Цветы (весна)
Лучики весенние
Солнечные нежные
Разбудили первые
Робкие подснежники.
И в садах цветение –
Все деревья в мае
Вдруг покрылись белыми
Пышными цветами.
Фрукты (лето)
Собрала в саду Маринка
Фруктов целую корзинку:
Персики душистые,
Груши золотистые,
Яблоки и сливы –
Сочны и красивы,
Абрикосы – слаще нету.
Щедро на подарки лето!
Желудь и листочек (осень)
В солнечный осенний день
С дерева свалился
Желудь в шляпке набекрень-
Мягко приземлился
Заалел закат полосками.
Блещет золотом река.
А над ней пестрит набросками
Неба холст, сквозь облака.
Так изысканно, талантливо,
Красным огненным мазком,
Небо, будто бы, залатано
Разноцветным лоскутком.
Тучка чёрная пристёгана
К горизонту кромкой дня.
А под ней кудряшка локона
Предзакатного огня.
И мелькают кинолентою
Кадры сказочных картин.
Растворяясь с ночкой летнею,
Образуют палантин.
Под велюровым покрытием
В звёздных стразах – для красы –
Спит в объятьях Вседержителя
Мир в полночные часы.
11.05.12
(сыну)
Ты поплачь, она тебя простит,
Пусть не сразу, сразу это трудно.
Подари полцарства ей в «се'ти»,
Сфотошопствуй парусное судно…
А когда намаешься в ночи'
И в игре закончатся патроны,
Не читай, что пишут рифмачи
О любви, уйди с волны «Шансона».
На столе резная жирандо'ль,
На груди горячей – панаги'я,
А в глазах – пронзительная боль,
Затяжная боль – Анастасия…
2012
Действительно ли может рухнуть эта крученая чугунная лестница? Все когда-нибудь рухнет. Но ее отливали в Берлине в девятнадцатом веке. В центре — пролет башенный, под ногами — ступеньки, а в ступеньках — дырки ажурные. Побольше воздуха, поменьше опоры. Я пробежал еще через несколько ступенек, опасаясь заглянуть в пролет. Лестница качалась. Или мне это показалось?
Откуда-то снизу раздался спокойный голос.
— Не волнуйтесь, лестница не обвалится. Сам канцлер Бисмарк по ней ходил. Только бежать не нужно. Там наверху открывается чудесный вид на весь остров. Можете полюбоваться. Потому что выход я сейчас закрою. Любуйтесь сколько хотите…
Кто же это? Чугунные кружева ступеней скрывали говорившего. Я попытался выглянуть, но лестница снова угрожающе задрожала. Я поднялся еще на несколько ступенек. Голос снизу с издевкой пропел:
— Все выше, выше и выше… Не устали?
Я выругался и сбежал вниз. Чугунное дрожание мне было уже безразлично. Человек услышал это, и быстро выбежал за дверь, закрыв ее с другой стороны. Замок был крепкий, я чуть ручку не вырвал.
Отгремели бои,
Отшумела война.
Только память болит,
Только память жива.
Нету с нами друзей.
Далеко острова…
Только память болит,
Только память жива.
Умолкает салют,
Затихают слова.
Только память болит.
Только память жива.
Сок жизни —
вытесненная прессом зла
любовь —
струится всюду.
Зачерпни её,
напои уста,
утоли жажду сердца —
зло иссушает.
Шифонный покров
любви
надёжнее
сотни кольчуг.
